– Тебе вовсе не нужно было убегать от него. Он мог оказаться знающим в других вещах.
– В каких? – спросила я. – В математике?
Мысль о возможности орального секса даже не приходит в голову юмористке Челси.
Когда её мать, уча дочку жить, сказала, что есть ситуации, в которых человек обязан помогать ближнему даже когда это тебе не приносит никакого удовольствия, то именно тут в головку Челси явился оральный секс:
– Для выполнения этой обязанности существует хуесосание, —
отреагировала Челси.
Вот так она относится к оральному сексу: не любит вид хуя, боится, если он большой, ненавидит, если маленький и с отвращением берёт в рот, чтобы доставить удовольствие любовнику, в котором она заинтересована.
Впрочем, оральный секс для Челси неприемлем и омерзителен в обоих направлениях.
Когда один из любовников опустился к её пизде с высунутым языком, она остановила его и потянула наверх, аргументируя свою неприязнь так:
Я не люблю оральный секс с незнакомцами.
А так как все её описания сводятся к разовым совокуплениям с разными мужчинами, то все они подпадают под категорию незнакомца и, значит, ни один разовый язык она не допускает до своего клитора. То есть то, о чём все настоящие женщины мечтают, Челси отвергает. Ещё ей следовало бы заявить, что ебу, мол, любого, а пизду дам лизать только после замужества.
Самое противное, что даже будучи в доску пьяной, Челси никогда не забывает о гандонах – по пути в постель с мужиком, она останавливается в аптеке или запасается ими заранее, или прерывает поцелуи и перед членовведением, которое я бы в её случае назвал членовредительством, спрашивает мужика, есть ли у него презерватив. Таким образом, ей даже разок не отказывает холодный расчёт, даже при разгулявшейся похоти, высвобождённой обильной водкой или таблетками экстази.
Больше всего Челси у мужчин нравятся не хуи, а круглые плотные ягодицы. Мужчины с плоским задом для неё и не мужчины вовсе. Причина этого бесполезного женского влечения к мужским задам представляет загадку, если эта женщина не рвётся вылизать мужчине анус или выебать его искусственным хуем. И то и другое находится далеко за горизонтом Челсиных сексуальных увлечений.
Ни лесбийских увлечений, ни интереса к групповому сексу Челси не проявляет, а испытывает к ним своё стандартное отвращение.
Она категорически отказывается от просьб одного из любовников подключить вторую женщину. А когда она обнаруживает его с двумя более сговорчивыми бабами, то воспринимает это как предательство и категорически отказывается присоединиться третьей.
Так же, когда она увидела двух ебущихся мужиков, одного из которых она собиралась вот-вот выебать сама, и те согласились расцепиться, чтобы попотчевать её двумя хуями, Челси с отвращением отказалась и от этого.
Когда её подруга Лидия еблась с кем-то и стонала в соседней комнате, тогда как Челси спала в одиночестве, то Челси возмутилась:
Я не могла поверить, что Лидия станет заниматься сексом в метре от меня в той же квартире. Мы ведь уже не школьницы. Слышать, как твоя подруга стонет в страсти, выкрикивая чьё-то имя, это всё равно, что увидеть своих родителей, занимающихся сексом.
(Опять вылезла её зацикленность на ебле с отцом.)
Челси не лишена и ханжества, которое она пытается затуманить шуткой, но которое, как всегда, объясняется половой завистью:
Больше всего я не люблю, когда парочка жмётся и целуется на людях. Я даже нахожу это отвратительным и оскорбительным. За исключением, когда жмут и целуют меня. Тогда у меня с этим нет проблем.
Другим ярким пятном в сексуальной жизни Челси является её побег в темноту, когда она занимается своими, как она называет их, «греховными делами». Она сообщает:
Я предпочитаю делать свои греховные дела вечерами, а не когда так светло.
Это характерно для всех женщин, которые стыдятся своего тела, считая его недостаточно красивым (о чём не раз упоминает Челси, совершая периодические попытки сбросить вес).
Неудовлетворённость своей внешностью такие женщины скрывают под ханжеской моралью – мол, грешить можно только в темноте. Чтобы её несовершенное тело было не видно любовнику.
Готовясь к свиданию с мужчиной, которого Челси хочет заполучить в постоянные любовники, она с остервенением выбривает себе волосы между ног. Ненависть к своему естеству скрывается под благовидными эстетическими предлогами.
Тем временем Челси описывает своё душевно-половое состояние:
Люблю свои ощущения на следующий день после рвоты – чувствую себя легко, как пёрышко.
Таким рвотным способом уважающая себя и любящая секс женщина борется со своим сфантазировано лишним весом.
Анальный секс не входит в область сексуальных интересов Челси. Она о нём просто не упоминает, но зато радостно рассказывает о своём пердеже в обществе и о следах дерьма на её трусиках после поноса.
Такая многосторонняя и многочисленная сексуальная зацикленность Челси украшается ещё и предрассудками по поводу возраста любовника. Когда, по её собственному признанию, её сказочно выеб молодой мексиканец, и она узнала, что ему всего 19 лет, она перепугалась, застыдилась, ибо никогда не ебла никого младше себя, – как Вам нравится этот возрастной ценз с полным пренебрежением сексуальных достоинств любовника и наслаждения, которое он доставил? Юность любовника оказалось для Чесли достаточным основанием, чтобы больше не подпускать к себе этого самца. Какова любовница!
В одном Челси достигла совершенства – это в мастурбации, в результате которой она получила воспаление локтя, что типично при интенсивной игре в теннис. Это тоже может быть шуткой и преувеличением, но неустанная мастурбация, заменяющая контакты с партнёрами обоих полов, гармонично дополняет выписанный образ американской женщины.
Разумеется, что героиня всё-таки время от времени наслаждалась хуями и еблей, но тоном своим, пренебрежительным и избегающим, она лишь выдаёт свою попытку нейтрализовать чувство вечной вины и стыда за испытанное наслаждение.
На последнем описанном в книге неудачном рандеву, ставшим последней каплей при отсутствии капель спермы, Челси решает, что пора менять свою жизнь, перестать спать с кем попало, пытаться выйти замуж и если ебаться, то только с тем, кто достоин стать её мужем. Таким образом, книга заканчивается типичным добропорядочным хэппи ендом: осознанием героиней своего недостойного сексуального поведения и женского предназначения быть матерью и женой, а не разовой любовницей.
Можно предположить, что респектабельное издательство в желании апеллировать к массовому читателю, одурманенному практическими соображениями жизни, могло настоять на таком морализаторском конце.
К счастью, жизнь Челси не соответствует этим американо-издательским правилам, и она по-прежнему ведёт своё шоу, которое много смешнее её книги, она ещё не замужем, без детей и по её заверениям, пьёт водку как любимый источник счастья. И меняет любовников.
