С учетом высказанных замечаний можно сделать вывод, что первым из пяти факторов стал слишком интенсивный рост населения, не обеспеченный имеющимися ресурсами, — дилемма, подобная предсказанной Томасом Мальтусом в 1798 году, которая может быть проиллюстрирована событиями, происходящими в настоящее время в Руанде (глава 10), на Гаити (глава 11) и, по сути, во всем мире. Как лаконично выразился археолог Дэвид Уэбстер: «Слишком много фермеров выращивало слишком много зерна, занимая слишком большую территорию». Второй фактор лишь усугубил проблему несоответствия численности населения и количества имеющихся ресурсов: в результате вырубки лесов и эрозии почв на склонах площадь сельскохозяйственных угодий уменьшилась как раз тогда, когда возросла потребность в ее увеличении; возможно, ситуация еще более осложнилась антропогенными засухами, которые были вызваны обезлесением, истощением почв и другими проблемами, а также попытками крестьян предотвратить зарастание полей папоротником-орляком.
Третий фактор — конфликты, усиливавшиеся по мере того, как все больше и больше людей вовлекались в борьбу за скудеющие ресурсы. Войны между городами майя, ставшие характерным явлением, с особенной силой разгорелись как раз перед окончательной гибелью этой цивилизации. В этом нет ничего удивительного, если учесть, что по меньшей мере 5 миллионов человек — возможно, даже больше — ютились на территории, по площади уступающей штату Колорадо (104 тысяч квадратных миль). Эти войны, вероятно, еще сильнее уменьшили площадь пригодных для обработки земель, поскольку прилегающие к границам городов-государств земли становились опасными для проживания и сельскохозяйственной деятельности, и люди их покидали. Последней каплей, переполнившей чашу, стал четвертый фактор — изменение климата. Засуха, поразившая страну майя в момент ее гибели, была не первой в истории, но она оказалась самой жестокой. Во время предыдущих засух на территории страны еще оставались ненаселенные области, и люди из пораженных засухой местностей могли переселиться в другие районы. Однако в рассматриваемый нами период вся территория была заполнена; пригодных для жизни ненаселенных мест, где можно было бы начать все сначала, поблизости не осталось, а немногочисленные оазисы с надежными источниками воды уже не могли вместить население всей страны.
Что касается пятого фактора, нам остается только удивляться, почему цари и аристократия не смогли распознать и разрешить эти кажущиеся столь очевидными проблемы, подрывавшие благосостояние их страны. Очевидно, их внимание было сфокусировано на сиюминутных задачах личного обогащения, ведении военных действий, создании памятников, соперничестве между собой и взимании с крестьян достаточного количества податей, прежде всего продовольствия. Как и большинство правителей на протяжении человеческой истории, цари и аристократия майя не обращали внимания на долгосрочные проблемы — даже в той мере, в какой они могли их осознавать. Мы вернемся к этой теме в главе 14.
В заключение, несмотря на то что в данной книге нам предстоит еще рассмотреть судьбы нескольких древних цивилизаций, прежде чем мы обратим внимание на современный мир, скажу, что нас должны насторожить некоторые параллели между майя и древними цивилизациями, о которых шла речь в главах 2–4. Как на островах Пасхи и Мангарева и на земле анасази, в стране майя проблемы окружающей среды, нехватка ресурсов и перенаселение привели к росту напряженности в обществе и гражданским войнам. Как на острове Пасхи и в каньоне Чако, в стране майя за ростом численности населения и достижения максимума незамедлительно последовал политический и общественный крах. Как на острове Пасхи, где сельскохозяйственная деятельность распространилась с прибрежных низин на склоны гор, и в стране мимбреньо, где вслед за пойменными землями пришлось осваивать склоны холмов, жители Копана расселились с поймы на менее пригодные для сельского хозяйства склоны, а когда население значительно выросло, первоначальные высокие урожаи сменились недородом. Подобно вождям острова Пасхи, воздвигавшим все более и более величественные статуи, под конец еще и увенчанные пукао; подобно аристократам анасази, украшавшим себя ожерельями из двух тысяч бирюзовых бусинок, цари майя стремились превзойти друг друга все более и более внушительными храмами и покрывали их все более толстым слоем штукатурки — что, в свою очередь, вызывает ассоциации с непомерным, эпатирующим уровнем потребления современных директоров американских компаний. Бездействие вождей острова Пасхи и правителей майя перед лицом действительно серьезных угроз их странам дополняет этот список тревожащих аналогий.
Глава 6. Викинги — прелюдия и фуга
Североатлантический эксперимент. — Экспансия викингов. — Автокаталитический процесс. — Сельское хозяйство викингов. — Вожди викингов. — Религия викингов. — Оркнейские, Шетландские и Фарерские острова. — Природа Исландии. — История Исландии. — Исландия сегодня. — Винланд
Когда заядлые киноманы моего поколения слышат слово «викинг», в их памяти, вероятнее всего, возникает образ Керка Дугласа из одноименного фильма — незабываемого шедевра 1958 года — о главаре отряда викингов, разбойнике в кожаной куртке, который воодушевлял своих рыжебородых соратников на жестокие набеги и беспощадные битвы. Хотя прошло уже почти полстолетия с того вечера, когда я смотрел этот фильм со своей подружкой по колледжу, я все еще могу проиграть в воображении начальную сцену, в которой ворота трещат и обрушиваются под ударами викингов, а ничего не подозревающие обитатели замка продолжают пить и веселиться — чтобы через несколько минут, сраженные в жестокой схватке, затихнуть навсегда. Я помню, как затем Керк Дуглас уговаривает свою прекрасную пленницу Джанет Ли доставить ему особое удовольствие, сделав вид, что она сопротивляется его домогательствам. В этих жестоких сценах не так уж много выдумки — викинги действительно в течение нескольких сотен лет держали в страхе средневековую Европу. На их собственном (древнескандинавском) языке слово «викинг» — vikingr— означало «захватчик».
Но история викингов знает и другие — не менее романтические — сюжеты, имеющие непосредственное отношение к вопросам, которые мы рассматриваем в этой книге. Викинги были жестокими пиратами — но также и земледельцами, скотоводами, торговцами, первопоселенцами и европейскими первооткрывателями Северной Америки. Судьбы основанных ими поселений складывались по-разному. Викинги, осевшие в континентальной Европе и на Британских островах, в конце концов ассимилировались, смешались с местным населением и сыграли свою роль в формировании нескольких государств — а именно России, Англии и Франции. Колония Винланд — первая попытка заселения европейцами Северной Америки — быстро обезлюдела; колония в Гренландии, бывшая на протяжении 450 лет самым отдаленным северным плацдармом европейской цивилизации, в конце концов прекратила свое существование; Исландия многие сотни лет находилась на грани выживания, преодолевая нищету и многочисленные проблемы политического характера, чтобы в последние десятилетия превратиться в одну из самых благополучных стран мира; колонии на Оркнейских, Шетландских и Фарерских островах, основанные викингами, продолжали существовать без особых проблем. Все эти различные колонии были детищами одного прародителя — древней Скандинавии; поэтому разница в путях их развития целиком определяется различием характеристик среды обитания, в которой оказались первопоселенцы.
