Неудивительно, что она такая дерганая. От сексуального воздержания Доун бы тоже брюзжала на всех и вся.
— Ее попросили, — продолжил он, понизив голос. — Сказали что в тридцать один год инженю из нее как… Представляешь? Мне-то пока двадцать семь, но боюсь, что меня тоже попрут, как только мне стукнет…
Похоже, Брейзи все слышала.
— Может, ты заодно поделишься и результатами моих анализов? Раз уж ты уже по всей моей биографии прошелся?
— Извини. — Кико распахнул дверцу и вылез из машины.
Доун последовала его примеру. Как же получилось, что именно этим двум чудакам — болтливому карлику и злюке с плюшевым мишкой на пузе — поручено разыскивать Фрэнка? Да, Доун позвонила в полицию, но к ее сообщению отнеслись с таким безразличием, что стало ясно: активных действий не дождешься. Позвонить им, что ли, опять? Раз даже последняя ее надежда растаяла как дым.
Они бесшумно прикрыли дверцы машины. К вою ветра добавился далекий собачий лай, и ночной мрак показался еще враждебнее.
— Любопытства ради, — заговорила Доун, — а как мой отец вписывается в вашу… э-э-э… — «Психушку!» — …в ваше агентство?
Брейзи засунула большие пальцы в петли на поясе брюк и повернулась к кустам. Листья шуршали, танцуя под неведомый мистический напев.
— Мистер Фрэнк Мэдисон был нашим главным пиарщиком, — ответил Кико все также тихо. — Он умел располагать к себе людей. К тому же он был хорошим бойцом. Отличным! В нашем деле умение драться иногда оказывается очень полезным.
В кустах что-то треснуло. Брейзи распахнула ветровку и одновременно сунула руку в карман брюк, словно ей были слышны частоты, недоступные простым смертным.
А Кико смотрел на нее как-то странно, будто спрашивал: ну что, дошло до тебя, чем жил твой отец?
Но Доун так ничего и не поняла, только запуталась. В ее глазах Фрэнк всегда был жизнелюбом, который когда-то работал вышибалой в баре и однажды, когда Эве Клермонт взгрустнулось, умудрился залезть в ее трусики. Скандал облетел желтую прессу в мгновение ока: в те времена Мадонна еще не успела прыгнуть в койку к своему персональному тренеру и превратить тему «Звезда влюбляется в простого смертного» — в тему дня.
— Эй, Кико, — окликнула Брейзи. Она вся подобралась и пристально всматривалась в заросли. — Готовься.
От резких ноток в ее голосе телепат сразу превратился в Кико-Сама-Серьезность и сунул руку в расстегнутый карман штанов-карго. И только тогда Доун заметила, что карман подозрительно оттопыривается.
— Вот так сюрприз, — пробормотал Кико.
Оба сыщика не сводили глаз с внезапно замершей листвы. Доун медленно перевела взгляд в ту же сторону.
Прямо на нее смотрели три пары красных глаз. Спокойно и пристально.
Какого…
— Держи, — шепнула ей Брейзи.
В левую руку ткнулось что-то твердое, металлическое, и Доун машинально сжала предмет. На ощупь он не походил ни на нож, ни на пистолет.
— Не смотри им в глаза, — добавил Кико. — Правило номер один в нашем деле: Никогда этого не делай.
Она послушно перевела взгляд чуть выше немигающих красных глаз. Сторожевые собаки? Марла Пеннибейкер передумала и спустила на них свору гончих? Может, если смотреть в глаза животным, в них просыпается какой-нибудь охотничий инстинкт?
Собаки. Ладно, с этой напастью она как-нибудь справится. Доун уже приходилось работать с собаками-актерами.
Она вскинула незнакомое оружие, приготовилась к схватке… И застыла как вкопанная, увидев, что именно дала ей Брейзи.
Серебряное распятие.
Одно из существ шагнуло к краю освещенного пространства, и Доун поняла: никакие это не собаки.
Глава 5 Проклятые
Не успела Доун спросить, что это за твари, как Брейзи вложила ей что-то в правую руку. На этот раз предмет оказался револьвером сорок пятого калибра.
— Значит, так: подними распятие и прикрой меня своим оружием — умеешь им пользоваться? И стой, где стоишь, понятно?…
Голос звучал все слабее, и Доун с ужасом поняла, что Брейзи уходит. Возвращается к джипу, бросает их на произвол судьбы. Хлопнула дверца, и девушка решила, что ее опасения подтвердились. Но тут послышалось какое-то шуршание, как будто Брейзи шарила в багажнике. Что она там ищет?
«Черт! Бросила нас тут с Кико».
Между тем лилипут вскинул револьвер, выставил перед собой распятие и…
Красные глаза приближались. В темноте вырисовывались мертвенно бледные лица.
Кто-нибудь, напомните, какого беса она тут забыла? Револьвер и распятие вдруг заходили ходуном в руках Доун.
В свете луны все четче проступали очертания трех полусогнутых силуэтов. Существа вышли из рощицы и теперь приближались каким-то невообразимым образом — то замирали, то вновь подкрадывались. От рваного ритма движения, похожего на взбесившийся пульс, кровь стыла в жилах, и — скорее от ужаса, чем из каких-либо рациональных соображений, — Доун подняла распятье, перехватила револьвер поудобнее…
Ближе.
Господи, спаси и помилуй…
Даже пригнувшись, твари оставались огромными, как пляшущие на стене чудовищные тени. Сквозь бледную кожу просвечивали голубые вены, лысые черепа белели во мраке, а на скрюченных конечностях ясно виднелись острые когти. При виде распятия они зашипели — хриплые свистящие звуки поднялись над воем ветра — и в темноте тускло блеснуло сталью. Клыки. Длинные, острые, как кинжалы.
Коленки Доун подогнулись, но она продолжала упрямо стоять на месте, не желая отступать ни перед кем, даже перед… этими. Как их там.
«Не дрейфь, Доун, — мысленно приказала она себе. — Ты справишься».
К ее изумлению Кико казался совершенно спокойным. Он небрежно шагнул вперед и помахал оружием перед носом врагов.
— Ну что, поболтаем? Пока мы вас не уделали?
«Поболтаем?!»
В голове все смешалось, перед глазами замелькали обрывки кошмарных картинок. «Все это так, понарошку», — крутилась в голове упрямая мысль. Грим, протезы, резиновые киношные монстры…
Кико двинулся вперед. Существа с воем отпрянули, словно вокруг серебряного распятия возникло некое силовое поле, которое толкало их назад.
Доун последовала примеру Кико и повыше подняла крест. Краем уха она уловила топот бегущей к ним Брейзи.
Кико был уже в нескольких шагах от жутких тварей.
— Что, не из болтливых? Ну и ладно. Если сумеете, просто расскажите-ка нам, зачем вы сюда пожаловали. И все.
А в следующее мгновение Доун совершила глупость: забыв на какую-то долю секунды о запрете, она машинально посмотрела одному из них в глаза.
Кровавое пламя властно потянуло ее к себе.
