— Но этот русский так невероятно сексуален! — вздохнула она. — Почему я не могу ощущать тех же чувств к Алексу?
Хороший вопрос. Отличный, прямо скажем, вопрос! Я велела Саше на минуту забыть и о русском, и об Алексе. Я увидела тот просвет, на который надеялась. Вместо того чтобы искать внешние источники, способные распалить ее сексуальность, я спросила, что она способна дать.
— Вы можете принять на себя ответственность за культивирование собственной сексуальной энергии?
— Я и так сексуальная, — возразила она, как будто я задала ей дурацкий вопрос.
— Вы выглядите сексуально, — уточнила я. — Вы умеете вести себя сексуально. Но вы либо пассивны — с Алексом, либо покорны — с русским. А что хотите вы ?
Саша так и не нашлась с ответом и поглядела на меня в надежде, что его предложу я.
— Вы не знаете, потому что у вас отсутствует контакт со своей чувственностью. Об этом вам и силятся рассказать все ваши мучения.
— Так что же мне делать? — прошептала Саша, по-прежнему на грани слез.
— Алекс мог бы быть для вас безопасным фундаментом , чтобы начать все заново и исследовать вашу эротическую сторону. Но вы должны быть способны мириться с риском и неуверенностью. Вы должны заглянуть внутрь себя.
* * *
Я верю, что четыре фактора, которые ассоциировались с сексуальным желанием в упомянутом ранее исследовании — расстояние, новизна, опасность и неравенство, — это просто щекотание нервов, факторы мимолетного возбуждения и, если смотреть в корень проблемы, всего лишь доза дофамина, устремившаяся в мозговой центр вознаграждения. С ними приятно поиграть в умеренных дозах, и после каждого приходит свое собственное маленькое похмелье. Сплошная страсть без всякой защищенности со временем тоже истощает желание.
Секс-терапевты давно уже работают, манипулируя балансом «безопасность — страсть», когда дают пациентам домашние задания. И так же давно пациенты жалуются, говоря, что такие задания, как запланированные свидания и запланированный секс, кажутся им слишком предсказуемыми. Они сопротивляются или ограничиваются одной попыткой, отказываясь от дальнейших.
Я понимаю это интуитивное ощущение неаутентичности, потому что пациент уже и так чувствует себя задушенным собственными сексуальными уловками. Он хочет иметь мотивацию, чтобы заниматься сексом спонтанно, и решение проблемы — в действиях творческих и исходящих из органичных для пациента посылок. Важный вопрос состоит в том, как добраться до этой сущностной, аутентичной «почвы» — в особенности при всех тех культурных предрассудках, которые стали нашей плотью и кровью.
Сексуальное желание связано далеко не только с внешностью, как предпочитала думать Саша. Желание — это энергия. Либидо — естественный ток, которым все мы внутренне обладаем, и этот ток не является исключительной привилегией красивых людей и не даруется нам каким-то внешним источником вроде Афродиты или таинственных русских мужчин. Иногда мы замечаем его только мельком, но он есть у всех нас , и мы понимаем это, когда чувствуем или видим его.
Либидо — сила более широкого применения, чем секс: это то, что движет всеми нашими страстями, креативностью и витальностью. Однако наши интуитивные сексуальные ощущения хрупки, и их можно легко задушить, проигнорировать или заглушить обстоятельствами наших отношений, культурой или просто собственными руками. Результатом может стать эмоциональное отупение или недостаток сексуальной мотивации.
Я хотела научить Сашу культивировать собственную сексуальную энергию, разжигать собственный костер. Умение черпать из самой себя как источника сексуальной энергии — это основа основ стойкого желания. Значительная доля женщин, которые приходят ко мне по поводу сниженного либидо, не рассказывают ни о каких сексуальных травмах, активном религиозном подавлении или разладе в отношениях. В этих случаях причиной сниженного желания является не внешняя травма, которую им нанесли другие, скорее, это недостаток сексуального развития.
В отсутствие «разрешения» на исследование женской сексуальности и сексуальную уверенность такие женщины, как Саша, просто перенимают идеалы своих возлюбленных. Я обнаружила, что долгоживущее желание — это гораздо более грандиозный процесс, чем простой акт соития; это путь выстраивания контакта с собой и саморазвития.
Мне вспоминается та пронзительная сцена из фильма «Сбежавшая невеста», где героиня Джулии Робертс, всегда заказывавшая яичницу в том же варианте, в каком ее заказывал мужчина, с которым она была вместе в данный момент, осознает, что она никогда не была искренней — и отчасти поэтому всегда убегала. И в конце концов она готовит всевозможные блюда из яиц и садится их все пробовать, чтобы выяснить, что же на самом деле нравится ей самой. Это и значит начинать с самого начала. Именно это необходимо было сделать Саше.
Саша ушла взволнованная, но полная сомнений по поводу назначенной встречи. И вот что она рассказала мне, по своему обыкновению в цветистых подробностях, потом…
Тем вечером, ровно в восемь часов, она вошла в лобби «Четырех сезонов». Сияние массивной люстры заливало светом ее идеально сидящее черное коктейльное платье, каштаново-рыжее каре и притягательные глаза. Бар, полный богато одетых посетителей, гудел от людских голосов, и головы поворачивались вслед Саше, пока она плыла через отделанный мрамором лобби, ища взглядом русского. Внезапно она остановилась, и окружающий шум утих, оставив только глухие удары ее неистово бьющегося сердца. Там, у стойки бара, небрежно стоял Он, одетый в стильный черный костюм, с мартини в руке… Вот только это был не русский.
— Прекрасно. Я доволен, — заявил Алекс, когда она приблизилась. Он протянул ей ключ от номера. — Я хочу, чтобы ты поднялась наверх. Я скоро к тебе присоединюсь.
В номере Саша обнаружила на кровати коробку с комплектом изысканного белья. Она медленно развернула его, пытаясь собраться с мыслями. Алекс, а не русский . К собственному удивлению, она ощутила теплоту, волну радости и облегчения. В тот момент она осознала, что ее интрижка с русским была просто подменой того, что она хотела от Алекса. И от себя.
Саша разделась, бросив свои вещи поперек кресла, и скользнула в новое белье, фантазируя о том, чем ей захочется заняться, когда придет Алекс.
* * *
Уходя после нашего сеанса, Саша еще была на распутье. Идея о культивировании собственного эротизма продолжала оставаться для нее туманной, и мысли ее в основном занимало подаренное платье и настойчивый намек на восхитительное приключение.
Я не знала, что это Алекс послал ей платье, пока они сами не рассказали мне эту историю. На следующий сеанс Алекс привел с собой Сашу. Они были в восторге от проведенной вместе ночи и жаждали поделиться подробностями.
Алекс не остановился на том домашнем задании, которое я ему задавала, пойдя гораздо дальше. Он решился на рискованный сценарий. Поистине он был преданным делу, трудолюбивым учеником. Мне хотелось подняться с кресла и устроить ему овацию стоя.
