Все произошло так внезапно, когда я почти уже отчаялась…
Вышла на улицу. В легкой куртенке меня тут же пробрало до костей. Если б я знала, оделась бы теплей… А сейчас я просто замерзну, не доехав до своего города. Проклятая амнезия! Я нащупала в кармане джинсов деньги благодетеля, была еще мелочь.
Разменяв доллары, я купила телефонную карточку и позвонила домой. Сообщила, что сейчас сяду на автобус и через шесть часов буду в городе. Позвонила Галке. Оказалось, и ей дал денег дядя Сатириса за то, что мы не сдали полиции его племянника… Ну дела! Мог бы и не давать, я все равно ни черта не помню.
— Ну что, Юлечка-золотце, землю будешь целовать? — Навстречу мне бежал муж моей крестной. Он всегда так меня называл, Юлечка-золотце. Рядом улыбающаяся тетя Ира. Я с разбега повисла у нее на шее и заревела.
Дома я отметилась, бабушка дождалась, надо было бежать к Максиму. Но куда? Рано еще, конечно. Но заснуть уже я не смогу. Квартиру он уже не снимает, я еще с Кипра звонила своей соседке, просила сходить к нему, узнать, почему письма не приходят. Но он съехал оттуда. Дорого, конечно. Он же тоже собирает деньги на квартиру. Зачем тратить зря?
Я оделась, тщательно накрасилась и пошла к нему на работу. На мойке он тоже, оказывается, уже три месяца не работает. Ну что делать? Я решила идти к его дому, стать в сторонке и подкараулить его. А вдруг он сегодня не выйдет на улицу? А вдруг он лежит с температурой и не выйдет и завтра, и послезавтра. Как я к нему зайду? «Если его батюшка увидит меня, его кондратий прикондратит! — весело думала я. — А если все-таки не дождусь, я подошлю кого-нибудь!»
Я стояла за углом его дома, взрагивая от каждого скрипа дверей его подьезда. В два часа дня, промерзнув до нитки, я хотела уже уходить, но тут дверь открылась, и появился он. Боже мой! Как он одет, какой он красивый! Я рванула к нему. А он шел быстрым шагом и остановился возле красной иномарки. Он машину купил! Но нет, он сел на место пассажира. Я подбежала к машине и заледеневшей рукой постучала в стекло. За рулем сидела немолодая, но ухоженная дама.
Что он там говорил, мои мозги отказывались воспринимать. Что-то вроде того, что все было ошибкой, и вообще, детский сад…
— Юля, мне некогда сейчас, я потом объясню!
Вцепилась в его руку и не отпускала. Он убирал ее, я опять цеплялась.
— Ну ты что, не видишь, я не один! — нервно, срывающимся голосом шипел он.
— Максим, она же старая! Посмотри на нее! — изо всех сил стараясь не заплакать, выкрикнула я.
— У нас нет будущего, пойми же ты, — он, досадливо морщась, пытался освободиться.
— Почему? У меня есть деньги, слышишь, мы купим квартиру! — кричала я, а перед глазами плыли круги. — У меня много денег, Максим, три тысячи! Ты ж с ней из-за денег, да? Я очень тебя люблю! Максим! Максимка мой!
Он вывернулся и сел в машину. А я так и осталась стоять на дороге, размазывая сопли…
Гаишник моей мечты
Я бродила по улицам, заходила в кафешки, хлопала то тут, то там по пятьдесят, презрев клятву, данную самой себе еще вчера. Пьяная, цеплялась к людям… К дому я подошла, когда уже стемнело. На дорожке показался знакомый силуэт.
— Леха! — радостно завопила я, кидаясь ему на шею.
— Вот те на! Лягушка-путешественница приехала! — обрадовался он.
— Леха, пошли, отметим мой приезд! — тащила я его.
— А давай! Садись в машину, съездим в одно место, по работе надо. Машину поставим, а потом как отметим! — Смеясь, он многозначительно щелкнул себя под подбородком.
Всю дорогу я болтала, вываливая ему на голову все-все. И про работу, и про роковую пьянку, и про Максима. И понемногу сердце, сжатое в кровавый комочек, отходило. Действительно, если разобраться, никакого будущего у нас не было… Жить с ним в осадном положении, наперекор всем его родным? И правда детский сад… И сказать, чтоб я сильно его любила? Тоже нет, скорей мне хотелось жить отдельно… И пикантности этой ситуации добавлял тот факт, что был так называемый роман с его папашкой… Одно обидно, что из-за своей упертости и глупости я и не заработала как следует на Кипре, и попала в переплет. Хотя у меня есть три штуки!!! Кто знает, может, у меня и не вышло бы заработать больше…
— Вот, блин, доблестная-честная! — возмутился он. — Ну чего не спится?
Я выглянула в окошко. Молоденький, страшно симпатичный сержант с серьезным лицом проверял Лехины документы.
Мы съездили по делам, и только заехали на Новый мост, опять нам преградила путь полосатая палочка.
— Это что ж это такое творится-то? А? Не торопитесь, мы только планируем выпивать! И опять тот же щегол! Вишь, худющий какой! Сразу видно, недавно на службу человек поступил! — Кряхтя, он вылез из машины.
Опять высунулась из окошка, смотрю — симпа-тии-ичный, сил нет! Губастенький! Вот вам крест, глаз не оторвать! Эталон красоты мой, вышедший из ясных светлых снов!
— Командир, давай познакомимся, — улыбаюсь ему я, блистая пьяными очами.
А он так серьезно мне отвечает, очень достойно, знаете ли:
— Ну выходите, будем знакомиться.
Я засмеялась и поняла. Жить буду. Ведь жизнь только начинается. Жизнь — это вообще, если хотите, только начало Великого Пути!
II. 2003 год
Кормилец
— А чего, посуду вымыть времени не было? — вскинул удивленно брови мой муж, не разуваясь, в форме проходя на кухню.
Как правило, именно с таким вопросом «хозяин» входил в дом.
Потом, проведя «ревизию», возвращался в прихожую, садился на маленькую табуреточку. Раздраженно сбрасывал на пол сиреневую круглую подушечку, лежащую на этой самой табуреточке. Снимал обувь, которую аккуратно, носочек к носочку, ставил в открытую обувную тумбу.
— Слышь, согрей пожрать, я поем и убегаю! — скомандовал он, снимая форму дорожного инспектора и вешая ее в шкаф.
Я, ставя на газ кастрюльку с супом, крикнула из кухни:
— А ты куда идешь, Ром?
— Куда я хожу? Как обычно, по работе. Я, в отличие от тебя, херней не страдаю! — (Намекает на мое новое увлечение — вязание крючком) — тут же взвился благоверный.
Я тяжело вздохнула.
— Сидишь дома целыми днями, даже посуду помыть не можешь! Белья куча уже неделю тебя ждет! Нюхряйка! — обвинял меня «кормилец».
Сегодня я во что бы то ни стало решила не реагировать. Все-таки работает человек, устает. Потому и срывается. Нужно его попробовать понять и пожалеть. Может, ему как раз этого и не хватает?
Обычно в ответ на его замечания я тут же вспыхивала, как спичка. Даже не спичка — взрывпакет. Обычное приветствие вернувшегося в дом добытчика с завидной регулярностью превращалось в пошлейший скандал. Со слезами, упреками и, конечно, трехэтажным матом и проклятиями. Нет, нужно сменить тактику.
