Я говорила с одним из моих друзей, преподавателем необычных видов секса и БДСМ-отношений, о подготовительной работе и анализе темных закоулков своей души, необходимых для достижения договоренности перед реализацией фантазии о насилии. Барак, помимо многолетней работы в здравоохранении, раньше был медбратом в психиатрическом кризисном центре. Он и его жена Шеба основали «Сексуальные приключения» (AIS) – группу на Среднем Западе. Целью группы было образование, помощь, поддержка и обеспечение безопасности людей, участвующих в БДСМ-отношениях, любителей необычных видов секса, пансексуалов и других представителей нестандартных сообществ.
У Барака есть определенный опыт, поскольку он бывал агрессором в сценах насилия и «согласованного несогласия», и я спросила его об образе мышления, необходимом для того, чтобы успешно провести свой корабль в этих бурных водах.
Вот что он ответил: «Довольно сложно реализовать игру с фантазией насилия. Подход варьируется в зависимости от того, будет ли это сценарий грубого секса с насилием или сцена полного «согласованного несогласия». В первом случае возможная цель сцены – взаимное удовлетворение. Примером могла бы послужить фантазия о насилии на свидании, где «жертва» в конечном счете «насильственно» принуждается к эротической реакции и сексуальном обмене властью, даже если первоначально это не было согласовано. Нужно относиться к подобным сценам скорее как к шалости, без чрезмерной жестокости.
Но сцена становится кардинально иной, если целью становится полное покорение партнера, лишение его права действовать самостоятельно. Цели должны быть ясно описанными в терминах действий и их последствий. Целью насилия почти никогда не бывает секс. В этом случае цель – власть и управление жертвой».
В сценарии «согласованного несогласия» участники соглашаются раздвинуть привычные границы независимо от удовольствия «жертвы». В этом случае имеет место определенное игнорирование удовлетворения другого человека, превращение его в предмет. Это лишение человека власти над собой, отрицание того, что делает его разумным существом, превращение его в объект, которым пользуются ради собственной пользы. Его перестают считать человеком, сводя до положения «продукта». «Продукта» для удовлетворения жажды власти, для удовлетворения похоти. Если вы тот, кто захватывает власть подобным образом, вы не будете беспокоиться о чувствах вашей «жертвы». В этом случае вашей целью являются его эмоциональные реакции.
Вы питаетесь тем, что он вам обеспечивает, заставляете его склониться перед вашей волей, чтобы он принес вам больше пищи. Если его страх слабеет, вы должны увеличить ставки, чтобы добиться большего страха. Если он не реагирует так, как вам нужно, вы увеличиваете напор до тех пор, пока не будете в состоянии напитаться его реакцией, пока не удовлетворитесь. Чего бы это ни стоило.
Внимание после сцены
Большинство игроков, которые участвуют в разыгрывании фантазии, знают о важности внимания после сцены. Оно зависит от типа игры и от того, в чем нуждаются игроки, и может быть совершенно разным. Самое важное – всегда помнить о том, что не только «жертва» нуждается во внимании после сцены, «преступнику» (например, «насильнику») также нужно внимание. В некоторых случаях «агрессору» внимание нужно даже больше, чем «жертве». Звучит дико? Нисколько. Подумайте о тех усилиях, которые требуются, чтобы овладеть кем-то, о ком вы беспокоитесь, лишить его человеческого достоинства и власти над собой, использовать его таким образом, который вряд ли кто-то сможет назвать «согласованным». Затем все закончено, и вас оставляют в подвешенном состоянии, в то время как вы нуждаетесь в завершении, восстановлении отношений, в заверении, что монстр, которого вы выпустили на волю, – в действительности не вы.
Я спросила Барака, каково это с позиции «насильника» – возвращаться из состояния «согласованного несогласия» назад, ко взаимному доверию: «До фазы «внимание после сцены» ситуацию четко согласовать просто невозможно. В случае согласованно «несогласованной» сцены действие часто является недвусмысленно жестоким, и внимание после сцены просто невозможно до тех пор, пока не наступит рефрактерный период, то есть когда уже произошло некоторое восстановление».
Внимание после сцены не должно также оказываться сразу после завершения сцены, поскольку это может повлиять на правильный ход сцены и поставить под угрозу ее эмоциональный посыл. И наоборот, нельзя также ждать слишком долго: если эмоции сцены останутся непогашенными, в образовавшемся вакууме может начаться эрозия чувства доверия, а это жизненно важно как для «преступника», так и для «жертвы». Ведь очень важно, чтобы «жертва» в сцене заверила «злоумышленника», что она все еще ощущает связь и доверие, существующие между ними, потому что вина и стыд могут нанести вред эмоциональной стабильности человека, только что совершившего действия, которые без согласия «жертвы» были бы ужасными.
Памятуя об этом, не забывайте главное: обсуждайте, делитесь, договаривайтесь. Не имеет значения, что вы знакомы со своим партнером по сцене в течение многих десятилетий, что вы свой в доску в «темнице». Не торопитесь, постарайтесь предвидеть и обсудить любую возможность негативных последствий. Запаситесь планом B и планом C. Играйте с людьми, которым вы доверяете, кто знает и понимает, что в прошлом сделало вас таким, какой вы сейчас, с кем вы тщательно обсудили свои намерения. Также полезно обеспечить себе «приятеля для внимания после сцены». Это может быть друг или партнер, напрямую не участвующий в сцене, который готов обеспечить временную связь участников, пока они снова не воссоединятся. С помощью такого приятеля партнеры будут в состоянии «переварить» все, что вскроется в результате подобного путешествия по темным закоулкам души.
Игра с ненавистью
В то время как в разыгрывании сцены насилия явно присутствует сексуальный аспект, есть и другие мрачные роли, которые, возможно, не столь явно сексуальны, но заключают в себе некий риск. Это сцены, в которых разыгрываются преступления на почве ненависти, игры, в которых применяется унижение или эксплуатация участников, основанные на восприятии их членства в некоей социальной группе, обычно определяемой расой, религией, сексуальной ориентацией, инвалидностью, классом, этнической принадлежностью, национальностью, возрастом, половой принадлежностью, гендерной идентичностью, социальным статусом или политической ориентацией.
Это широкая, практически безграничная палитра, откуда можно черпать образы для огромного количества чертовски интересных сценариев, не правда ли? Я понимаю, сейчас вы можете подумать: здесь для меня нет ничего полезного, я не вписываюсь ни в один из приведенных параметров, которые мог бы использовать для создания страшной, мрачной сцены. Никаких шуточек. Вы здоровый, богатый белый гетеросексуал? Тогда у вас могли бы возникнуть серьезные проблемы, попади вы в лапы женщины, сосредоточенной на женском превосходстве, горящей жаждой мести мужчинам, полной отвращения и презрения к вашей ничего не имеющей под собой гордости за доставшиеся вам гениталии и вашей смешной убежденности в превосходстве белых мужчин над всеми другими. И снова речь идет о расширении вашего определения того, что можно считать опасным, рискованным, запредельным, и об олицетворении растворения человеческого в человеке.
