На пороге они остановились. Бенедикта захлестнула волна новых ощущений: громкая музыка, яркие краски, головокружительное веселье… Старый вампир застыл как громом пораженный.
Сорин не ошибся. Им повезло.
На сцене играл оркестр, а в зале танцевали улыбающиеся нарядные пары. Обстановка напоминала мавританский дворец из фильма с Рудольфом Валентино: повсюду зеленели роскошные пальмы, на столах сияли белизной крахмальные скатерти, а довершали убранство позолоченные колонны. В мягком свете настольных ламп вампир различал счастливые лица мужчин и женщин, облаченных в вечерние туалеты, меха и бриллианты.
Бенедикт смело шагнул в искрящийся туман, заметив в зале объект своего поклонения — Лану Тернер, которая испытывала свои чары на очередной жертве.
Едва они, взмахнув купюрами, получили столик, вампир снова подумал о новой обители. Он едва мог усидеть на месте, с замиранием сердца впитывая все, что происходило вокруг.
Время летело незаметно… Таких обольстительных, пьянящих мгновений Бенедикт не испытывал с момента встречи с Сорином — с той самой ночи, что изменила его судьбу. Он даже не заметил, что остался за столиком один, и с наслаждением вдыхал аромат духов… Перестук сотен сердец эхом отдавался в венах старого вампира. Лишь когда Сорин вернулся, видимо, после танца, Бенедикт обратил на сына внимание.
— Не хочешь потанцевать? — спросил молодой вампир, обнимая двух шикарных красоток. Близняшки выглядели соблазнительно: черноволосые, коротко стриженные, как Лиз Тейлор, с огромными голубыми глазами и фарфорово-бледной кожей.
Бенедикта охватило желание. Оркестр заиграл будоражащую, ритмичную румбу.
— Эй! Эй! Погодите! — К Сорину подошел кареглазый мужчина в смокинге. Он широко, по-мальчишески улыбался, на лоб упала каштановая прядь. Бенедикт сразу понял, что перед ним стоит знаменитый голливудский актер Эдвард Уотерс.
Актер взял за руку одну из девушек и сказал:
— Вы похищаете мою партнершу?
Оба вампира знали, что Уотерс ничуть не сердится, но Сорин с элегантным поклоном вернул звезде одну из близняшек.
— Вы настоящий джентльмен! — воскликнул актер с показным восхищением, протянул Сорину руку и представился.
Когда он обратился к старшему вампиру, тот рассмеялся. В этот раз искренне.
— Я знаком с вами по вашим фильмам. Меня зовут Бенни.
Сорин пожал руку Эдварда молча.
— Вы знакомы с Женевой и Джинни?
Девушки, хихикая, прижались к актеру и прощебетали, что хорошо его знают.
Уотерс указал на соседний столик, где гладко причесанные мужчины лениво курили сигары и ели бифштекс. Склонив голову, он заговорщически шепнул:
— Я пытаюсь с ними познакомиться. Это самые могущественные люди в Голливуде. У одного из них есть такая роль! Я за нее душу продам, ну, то есть, вы понимаете…
Слова актера навели Бенедикта на интересную мысль.
— В любом случае, — продолжал Эдвард, обращаясь к Сорину, — если позволите, мне нужны обе красотки. Продефилирую с ними перед столиком, глядишь, и завяжется непринужденная беседа. А потом я сразу вам их верну. Не возражаете?
Женева поправила декольте, спустив его пониже.
— Если найдется роль и для меня, то идем.
Эдвард захохотал:
— Всюду бизнес. Кто бы сомневался!
Он любезно распрощался и увел близняшек; Сорин проводил женщин долгим взглядом.
«Какая кожа… — сказал он Бенедикту. — Ты чувствовал, как пахнет их кожа?»
Тот, разумеется, чувствовал: неутолимый голод — наказание и наслаждение вампиров.
«А вкус? — продолжал Сорин. — Я жил бы вечно, ощущая лишь этот восхитительный вкус. Если бы у нас был дом, куда я мог их привести, я бы до конца дней питался их кровью».
Бенедикт никогда прежде не видел, чтобы Сорин так увлекся жертвой — или двумя. Однако сейчас старого вампира больше занимал Эдвард Уотерс. Знаменитый актер перешучивался с продюсерами, запрокидывал голову, смеясь над анекдотами… Волшебство! Настоящее волшебство.
Рот наполнился слюной: на этот раз вампира взволновали не мысли о крови, а мысли о душе. Ему безумно хотелось заполучить душу Эдварда Уотерса. Ведь актер сам сказал, что продал бы ее — ради карьеры. Мозг напряженно работал, идеи возникали одна за другой, спорили, толкались, рассыпались и неожиданно сами собой выстроились в нужном порядке.
Душа. Карьера. Вампирский дар.
Бенедикт снова осмотрел зал, молниеносно считал мысли окружающих и исчез прежде, чем люди заметили, что у них в сознании побывал незваный гость. Ему не требовалось глядеть смертным в глаза, он был слишком силен. Он увидел совершенно новый мир: мечты о пластических операциях, диваны, на которых проходят «кастинг», психические отклонения. Всепоглощающая жажда любви.
И поиск себя.
Бенедикт опустил веки, вздохнул и простил знаменитостям все их недостатки — он сам принадлежал к той же породе.
Прошел час, а может, больше, и веселье начало затухать. Вампиры уходили среди последних. Сорин уговорил близняшек уйти вместе.
«Я буду в номере», — предупредил сын Бенедикта на выходе.
Сорин поймал такси; девушки, хихикая, забрались внутрь и затянули довольного вампира следом. Бенедикт знал, сын будет осторожен с укусом. Не стоило ехать в отель и портить ему долгожданное приключение.
Кроме того, надо о многом подумать, а ничто так не способствует размышлениям, как прогулка по ночным улицам. По крайней мере раньше способствовала, когда вампира еще интересовал окружающий мир…
Город накрыла послеполуночная тишина. Бенедикт шел, заложив руки за спину, и одна мысль непрестанно крутилась у него в голове.
«Продам душу…» Долгая карьера… О-о-очень долгая…
Пораженный возможностями, которые открывала перед ним эта идея, вампир обвел взглядом пустынную площадь и захохотал. Он схватился за бока, упал на колени и смеялся, как сумасшедший, пока не выступили слезы. На склоне горы красовалась огромная светящаяся надпись «Голливуд». Когда-то здесь были поля, фермы, а теперь… Город рос, город преображался на глазах…
Изменение облика. Пластическая хирургия. Если бы Бенедикт нашел врача, перенял его знания и усовершенствовал их…
Окрыленный, он издал торжествующий крик, поднялся и, ускоряя шаг, пошел прочь. Он шел, шел и шел, минуя одну улицу за другой; асфальт под ногами сменился травой, а трава — землей. Вокруг возвышались скалы, загораживая бледную луну на светлеющем небе.
Радужные мечты полностью поглотили Бенедикта, и он не расслышал за спиной шаги неизвестного преследователя.
Хр-р-рясь! На голову вампира обрушился тяжелый предмет. Все произошло слишком внезапно — он оступился, потерял опору под ногами, полетел куда-то вниз… темнота…
