В битвах один на один размер имеет решающее значение. У животных — от боа-констрикторов до людей — как правило, крупнейшие бойцы имеют внушительное преимущество, так что тем, кто помельче, приходится отступать. Как правило, наиболее жестокие бои случаются, когда оба участника могут рассчитывать на победу, то есть они находятся примерно в равных весовых категориях. Поэтому у многих животных в ходе эволюции выработались удивительные ритуалы, помогающие оценить возможности противника. Помните мух с глазами, торчащими на длинных жестких стебельках? Самцы этого вида меряются силами, прижавшись голова к голове, чтобы оценить разлет глаз. Если заметной разницы нет, они вступают в бой; в ином случае тот, у кого глаза оказались менее широко расставленными, покидает поле битвы. Таким образом, мы можем с уверенностью сказать, у каких видов драка действительно важна для определения того, кому предстоит совокупиться с самкой: самцы этих видов, как правило, весьма крупные. К примеру, самцы слонов растут всю жизнь: их рост не прекращается, как у других млекопитающих, по окончании пубертатного периода. В то время как представители других видов после пубертата не в состоянии расти, поскольку их кости плотно срастаются друг с другом, у слонов кости сращиваются окончательно, лишь когда они уже в годах. Из-за этого слон-самец сохраняет способность расти, становясь вдвое больше самки.
Для слонов, однако, важен не только рост. Самцы, даже очень крупные и старые, приходят в драчливое настроение лишь в определенное время года, когда их охватывает состояние, известное как «слоновье бешенство». У молодых слонов периоды бешенства длятся лишь по несколько дней, тогда как у старых особей они могут продолжаться до четырех месяцев. В этот период уровень тестостерона в крови слона в 50 раз выше обычного. Естественно, это не может не сказаться на его поведении.
Самцы в период слоновьего бешенства демонстрируют не только описанные тобой симптомы, но и многие другие. Они трясут ушами, качают головой, постоянно испускают струи сильно пахнущей мочи — из-за нее пенис приобретает тот самый зеленый оттенок, который так тебя смутил. Маниакальное возбуждение отражается и на их речи. Большая часть бесед между слонами ведется в диапазоне инфразвука, не слышимого человеческим ухом, но хорошо уловимого слонами на много миль вокруг. Слоны-самцы обычно мощны и молчаливы — быть может, потому, что, в отличие от самок, не обладают богатым словарным запасом. (На самом деле сложность не только в небольшом словарном запасе самцов, но и в том, что самки и самцы у слонов обладают практически отдельными словарями. Из-за этого парни и девушки при всем желании не могут обсудить ни одну тему. Как же мне это знакомо!) Однако во время слоновьего бешенства самец гудит, не переставая, сообщая о своей неудовлетворенной страсти, агрессии и гневе каждому слону в пределах слышимости. Слоны в сексуальном безумии гораздо более склонны ввязываться в драки с такими же бешеными самцами, нежели с другими, причем, если двое самцов окажутся приблизительно одного размера, битва будет идти с нарастающей яростью. Да, это плохие новости. Битва под жарким африканским солнцем может длиться часами и закончиться чьей-либо гибелью. Между раундами самцы подкапывают деревья, роют бивнями канавы, и, если по ее окончании оба все еще держатся на ногах, победитель гонит побежденного еще несколько миль. Вот почему крупные самцы в возбужденном состоянии стараются избегать друг друга и даже очень большие слоны, не имеющие этих проблем, держатся подальше от бешеных собратьев.
* * *
Доктор Татьяна, здравствуйте!
Меня зовут Род. Я клоп, Xylocoris maculipennis. Я читал, что если я займусь сексом с моим приятелем Фергюсом, то когда он в следующий раз отправится в постель с Самантой, он передаст ей мою сперму. Неужели это правда?
Постельный вредитель
Во-первых, ты — не настоящий клоп, а клоп-хищнец, его близкий родственник. Нет смысла выдавать себя за другого. Что касается твоего вопроса, сдается мне, что ты читал слишком много фривольных французских книжонок (хотя, если честно, я тоже читала эту чепуху). Ты полагаешь, что поскольку твой член устроен подобно игле для подкожных инъекций и такие виды, как ваш, вводят его через кожу прямо в тело партнера, то сперма, впрыснутая тобой в другого самца, проникнет через его тело и осядет в половых железах. Звучит потрясающе, но эта идея всегда казалась, как говорят журналисты, «слишком хороша, чтобы ее проверять». Краткий ответ — да, это возможно, но маловероятно.
У меня есть две причины для скепсиса — одна практическая, другая теоретическая. На практическом уровне эта идея весьма уязвима, поскольку основана на недостаточном количестве экспериментального материала, к тому же эксперименты никогда не проводились на особях вашего вида. Более того, эксперименты на родственных вам европейских клопах не подтвердили факта, что самцы вводят друг другу сперму. С теоретической же точки зрения описываемое тобой положение было бы крайне нестабильным: самец, который мог бы сопротивляться роли спермокурьера, имел бы огромное эволюционное преимущество перед остальными, и ген сопротивляемости очень быстро распространился бы по популяции. Именно так произошло с асцидиями Botryllus schlosseri.
Это существо проходит циклы как полового, так и бесполого размножения. Асцидии живут колониями на скалах и рифах. Они похожи на маленькие бочонки, увенчанные двумя сифонами. В колонии асцидий эти бочонки впечатаны в желеобразную матрицу. Глядя на взрослую особь, вы никогда бы не подумали, что это существо — животное, причем близкий родственник позвоночных. Об этом можно догадаться, лишь глядя на личинок, похожих на упрощенную версию головастиков. Когда личинка попадает на новую скалу, она преобразуется во взрослую асцидию и начинает бесполое размножение, формируя колонию генетически идентичных особей, связанных общей системой кровообращения.
Разрастаясь, соседние колонии могут сталкиваться друг с другом. В этом случае у них есть выбор: они могут либо объединиться, составив одну большую колонию, либо оттолкнуть друг друга, установив физический барьер — линию на песке, которую ни одна колония не имеет права переходить. Если колонии все же решат слиться воедино, может произойти нечто ужасное: половые клетки членов одной колонии могут проникнуть через общую кровеносную систему и оказаться в половых железах членов другой колонии. Это настоящее враждебное поглощение: когда приходит время сексуальной репродукции, членам проигравшей колонии приходится производить яйцеклетки и сперму, содержащие чужие для них гены. Предсказуемым образом это привело к созданию эволюционного механизма, защищающего половые клетки от захвата. Botryllus очень внимательно подходят к выбору колонии-партнера: произойдет ли слияние, будет зависеть от целого комплекса условий, гарантирующих близкое генетическое соответствие двух колоний. Слияние происходит лишь в случае, когда у обеих групп обнаруживаются сходные гены, иными словами, они находятся в близком родстве. Однако у клопов-хищнецов, как и у обычных клопов, ученые пока не засвидетельствовали подобных попыток пиратского захвата чужих семенных желез — я уверена, просто потому, что ничего подобного не происходит.
Однако самцы некоторых видов используют другой, не менее надежный способ устранения конкурентов, превращая их в импотентов. Подобной мерзостью занимается как минимум один вид скребней — славный Moniliformis dubius, гроза тараканов и крыс. Малютки-черви живут в кишках у тараканов; когда таракана съедает крыса, черви растут и размножаются в ее кишечнике. Не слишком романтично, но такова жизнь. Проблема этого вида в том, что женские особи созревают одновременно, а такая ситуация, как вы уже знаете, провоцирует беспощадные самцовые бои. Однако у этого вида они происходят не в форме настоящего боя, а в виде диверсий — черви выводят противников из строя, «цементируя» их. Переспав с самкой, самец запечатывает ее гениталии «поясом верности» из некоего подобия цемента. Однако, как выяснилось, самцы не брезгуют цементировать также и друг друга: залепив гениталии партнера, червь лишает того способности размножаться. Происходит ли это потому, что скребни не в состоянии отличить самца от самки? Возможно. Однако существуют некоторые доводы, доказывающие, что, запечатывая самца, другой самец не передает ему сперму, так что, возможно, цель состоит именно в том, чтобы сделать соперника импотентом.
