Мы промчались по тропке, я бросил взгляд по сторонам, сердце сжалось. Если у меня была надежда, что дракон сперва сядет, наездник бегом помчится к лорду, скажет, где мы, а тот распорядится послать людей, то она развеялась. Справа уже с грохотом сказал конный отряд голов в десять, все — рыцари. Слева еще один, там народу еще больше, хоть из рыцарей только один, во главе, а следом идут лихим наметом на лохматых конях странные лохматые люди.
— Быстрее! — заорал я. — Гендельсон, гони вовсю!.. Надо успеть проскочить, пока дорога чиста!
Гендельсон даже сейчас, в бешеной скачке, не пригнулся к конской гриве, что уменьшило бы сопротивление ветру, конь у него зверь, мчится ровно, мощно…
Но задержал коня вровень с моим, крикнул:
— Если вырвемся… как через войско?
— Не знаю! — заорал я. — Надо сперва от этих выскользнуть!.. Давай вперед!
Он толкнул коня шпорами, тот вытянулся в струну и пошел уходить от нас, как будто я на своем коне стою на обочине дороге и смотрю вслед. Но когда между нами была брешь шагов в двадцать, он вдруг начал придерживать коня.
Я поравнялся, крикнул:
— Что опять?.. В седле колючка?
— Сэр Ричард, — крикнул он с беспокойством, — но как же вы?
— О себе беспокойся, — огрызнулся я, ветер забивал рот и старался вбить слова обратно. — Давай гони!.. Да гони же, дурак!
Всадники справа и всадники слева нещадно настегивали коней. Они уже не мчались нам навстречу, а шли на соединение друг с другом. Оставалась широкая щель, мы гнали коней к этой бреши, Гендельсон все придерживал коня, то ли страшился остаться один, то ли в самом деле в вельможном благородстве не возжелал оставить своего слугу… пусть не слугу, но низшее существо без покровительства.
Я пришпоривал коня, орал ему в ухо, хлопал, ласкал и колол кинжалом в шею. Он несся с выкаченными в ужасе глазами, белки размером с куриное яйцо, вот-вот вывалятся из глазных впадин. С удил летели клочья желтой пены, похожие на пенопласт, грохот копыт сливался с грохотом крови в ушах.
Всадники поневоле растягивались длинной вереницей, у всех разные кони, но клещи с двух сторон неумолимо сжимались. Я отчаянно высматривал слабое место, наконец нащупал молот. Он понесся со скоростью ракеты, но мы его почти догоняли. Высокий громадный всадник на крупном коне уже развернулся, готовый остановить нас своей мощью. Молот снес его, как картонное чучело, только звонко звякнули смятые в лепешку доспехи, да из щелей в шлеме брызнули тугие красные струи.
Молот лихо шлепнул рукоятью в ладонь. Я заорал и вскинул другой рукой меч. Всадник, что держался от сраженного справа, отшатнулся, но в таких доспехах грация подобна слоновьей, острие меча достало его в переносицу. В следующее мгновение мы с Гендельсоном пронеслись в щель бок о бок, сзади крики, ругань, звон металла и конский топот.
Пока они разворачивали коней и посылали за нами в погоню, мы успели оторваться на пару сотен шагов. Я уже начал было надеяться, что где-то сумеем затаиться, но слева снова воздвиглась каменная громада, тянется почти параллельно той удивительной стене молодых гор, где Кернель…
Навстречу двигался конный отряд человек двести во главе с закованным в доспехи могучим рыцарем в черных доспехах. Завидев нас, они лишь смотрели с любопытством на нашу бешеную скачку: на мне рогатый шлем, за Гендельсоном полощет по ветру плащ с черным драконом с короной на голове. У меня появилась надежда проскочить мимо, однако за спиной послышался крик.
Встречные насторожились, начали останавливать коней. В их руках появились топоры, копья, мечи, чеканы. Черный рыцарь сделал нам властный знак дланью, повелевая остановиться.
Я крикнул:
— Гендельсон, давай левее к стене!.. Там камни, на конях за нами не смогут…
Гендельсон догнал, поравнялся и некоторое время несся рядом. В лице его было смятение и странный огонь во взоре. Я на полном скаку метнул молот в загородившего нам дорогу рыцаря. Гендельсон торопливо выхватил из-за пазухи кожаный мешочек и протянул мне:
— Держите, сэр Ричард!
Я взял чисто машинально, крикнул:
— Зачем?
Молот, сокрушив черного рыцаря, вернулся в ладонь, и я швырнул его снова. Гендельсон выпрямился в дле, в свинячьих глазках огонь, вскрикнул громовым голосом:
— Уходите!.. Доставьте талисман. Я их… задержу!
Молот, снеся второго с седла, как будто одиноко стоящую кеглю, вернулся ко мне, едва не задев Гендельсона. Всадники налетели на барона с поднятыми мечами. Молот снес еще двоих. Я сунул это за пазуху, до этого я даже не видел, какой он, талисман: Гендельсон ревниво держал на шнурочке возле сердца и никогда не вынимал на привалах. Донесся оглушительный рев:
— А ну, кто против рыцаря короля?
Я видел взлетающие мечи, топоры. Гендельсона закрыли от меня, кони ржали, звенело железо, я слышал и содрогался от грохота сильных звякающих ударов по металлу его доспехов. Гендельсон, судя по всему, все еще держался в седле, я дважды успел швырнуть молот, прежде чем трое из всадников обогнули схватку и понеслись на меня. Бросать молот поздно, я соскочил с седла, едва не упал под тяжестью мешка с мечами за спиной, отпрыгнул за камни, оступился, упал, больно ударившись локтем, но и всадники остановились в бессилии, кони по таким камням не поскачут.
Затем все трое разом спрыгнули с седел. Один полез через камни, неосторожно опередив других, я достал его кончиком меча в плечо. Он взвыл и остановился, захватил ушибленное место ладонью. Но двое стремились вперед, я замахнулся на одного, ударил второго, тот успел поставить щит. Удар потряс мои пальцы, но щит разлетелся вдрызг. Тот, на которого я замахивался, прыгнул и ударил меня в плечо. Острие рассекло плоть, я едва не потерял сознание от острой боли, но успел ответным ударом рассечь ему лицо.
Теперь против меня остался один, он не спешил, делал вид, что нападет, не давая мне возможности отступить, а тем временем сюда помчались еще несколько человек на конях. Гендельсон все еще держался, что-то кричал, хотя я его не видел, но там часто взлетали над головами мечи и топоры, слышались дикие вопли.
Я заставил себя сделать шаг вперед и нанес сильный удар. Целил в голову, удар сверху, но в движении изменил направление удара и, сделав короткую дугу, ткнул острием. Лезвие пропороло незащищенное место над краем панциря, едва не отделив голову.
Сраженный еще стоял, из горла хлестала кровь, а я повернулся и побежал через камни, через обломки деревьев. Сзади догоняли дикий рев, яростные крики. Меня настигли уже у самого входа в пещеру. Я не успел уловить миг, когда за спиной взвился меч, но удар пришелся по мешку с мечами. Звонко и страшно зазвенело железо. Я развернулся и ударил, почти не глядя. Со всех сторон оскаленные лица, блистающее оружие, я рубил во все стороны, на меня брызгала теплая кровь, я чувствовал ее соленый вкус на губах…
Удары сотрясали меня, как деревцо удары ветра. Я шатался, но парировал, бил в ответ, уклонялся, в глазах начало темнеть, в ушах послышался звон, и тут с тяжелым ударом топора передо мной опрокинулось залитое кровью бородатое лицо. Послышался металлический звон, человек упал спиной на камни.
