Но Инесса Арманд не такая, она не намерена отказываться от любви. Ей необходимо быть рядом с Ильичом, видеть его, слышать. Что для такой женщины мнение окружающих?
К тому же, она уверена, что и Ленин любит ее. А, значит, ее место рядом с ним. А жена? Жена не помеха. И она пишет Ленину: «Никому не будет хуже, если мы вновь будем втроем!» Цинично? Да. Но такова ее суть. Инесса Арманд – не кисейная барышня. Жизнь закалила ее. Она умеет бороться за свое счастье.
И Инесса, вопреки запрету, вскоре появляется в Кракове. А Крупской не остается ничего иного, как сказать: «Ужасно рады были мы, все краковцы, ее приезду…». Особенно она…
Но о сопернице Крупская не позволяла сказать ни одного дурного слова, даже если было что сказать. В этом проявилась ее великая мудрость. Встречала ее радостно, как подругу, чтобы не навредить настроению мужа. Правда, нервные срывы бывали, но их она доверяла только своему дневнику. Какой ядовитой злобой пропитаны строчки: «Эта крашеная сука смогла переспорить Ильича в вопросах о тред-юнионах, и он изменил позицию! Немыслимо!»
Но вслух, в открытую, нет, никогда. Наоборот, беспредельная вежливость: «В ней много было какой-то жизнерадостности и горячности». Ленин держит слово, данное жене, не подпускает к себе Инессу. Можно, представить, какие страдания это приносит влюбленной женщине.
Не думаю, чтобы при своем бурном темпераменте и активности Арманд молча переносила показную холодность Ленина. Скорее всего, были скандалы и выяснения отношений. И тогда Владимир Ильич совершает еще один, не делающий ему чести, поступок. Он отправляет Инессу Арманд в Россию, якобы для восстановления недавно разрушенной партийной ячейки в Петербурге. Ведь знает, как опасно Инессе появляться в России, знает, что грозит ей в случае ареста. И все-таки отправляет, прикрывая свой поступок высокопарными словами о долге перед партией.
Весной 1912 года Инесса из Кракова через Люблин и Харьков попадает в Петербург. У нее паспорт на имя Франциски Казимировны Янкевич. Два месяца пани Янкевич, очаровательная полька, как всем она представлялась, будоражила Петербург. А потом ее арестовали. По доносу провокатора. И тут выясняется, что пани Янкевич не кто иной, как находящаяся в розыске с 1908 года бежавшая ссыльная Инесса Федоровна Арманд. Арманд понимает, что ее ждет суд, а затем каторжная тюрьма, в которой с ее слабым здоровьем не выжить.
И тут случается невообразимое. На помощь приходит брошенный ею десять лет назад муж. Александр Арманд вносит залог в размере 5 400 рублей, по тем временам сумма просто неимоверная, и весной 1913 года Инессу отпускают.
Как он все-таки ее любил! Ведь знал, Инесса предупредила его сразу, что в России она не останется, и все-таки спас. И сам проводил ее на вокзал. И долго смотрел вслед уходящему на Варшаву поезду.
А потом вернулся к детям, которые жили у него. Самые большие упреки Инесса Арманд получала именно за детей. Она, мать, бросила их на несчастного мужа, а сама «делала революцию». Разве может так поступать женщина? Ведь ее призвание в жизни дать счастье детям. Что могла им дать Инесса, мотающаяся по митингам, собраниям? Что могла предоставить мать, скитающаяся по чужим квартирам и странам, постоянно находящаяся под угрозой ареста? Она выбрала лучший вариант. Александр Арманд мог дать детям больше, чем она.
Надо сказать, что Инесса постоянно следила за жизнью детей, вела с Александром обширную переписку, советовала, как поступать в разных случаях.
Дети любили мать. И никогда, ни в детстве, ни став взрослыми, не осуждали ее поведения. В почтении и любви к матери воспитал их отец. И за это Инесса ему была благодарна всю жизнь.
А тогда, в 1913 году, она едет в Краков. До окончательного возвращения в Россию еще четыре года. Страшных, тяжелых, мучительных. Вначале Инесса Арманд думает остановиться в Кракове. Надежда Константиновна Крупская подтверждает этот факт: «Сначала предполагалось, что Инесса останется жить в Кракове, выпишет к себе детей из России; я ходила с ней искать квартиру, но краковская жизнь была очень замкнутая, напоминала немного ссылку. Не на чем было в Кракове развернуть Инессе свою энергию, которой у нее в этот период было особенно много…»
Боялась Надежда Константиновна, что направит Инесса свою энергию не в ту сторону, опасалась, что вновь загуляет Владимир Ильич. Хотя какой переизбыток энергии может быть у человека, проведшего более полугода в тюрьме? Лучше отправить Инессу подальше.
«…Решила Инесса объехать сначала наши заграничные группы, прочесть там ряд рефератов, а потом поселиться в Париже, там налаживать работу нашего комитета заграничных организаций. Перед отъездом мы много говорили о женской работе. Инесса горячо настаивала на широкой постановке пропаганды среди работниц, на издании в Питере специального женского журнала для работниц…», – так объясняет Надежда Константиновна отъезд Инессы Арманд из Кракова.
А что же сам «главный герой романа»? Ничего. Отпускает Инессу в Париж и благословляет на издание первого журнала для женщин. Мудрое решение. И для дела революции полезно, и Инессу держать на расстоянии можно.
Первый номер «Работницы», такое название получил журнал, вышел в самом начале 1914 года.
Но до этого произошло событие, которое является одной из самых закрытых тем в истории революционного движения. Говорить о нем запрещалось под угрозой смерти. О нем и не говорили, всячески замалчивали. Только в последнее время, когда некоторые секретные материалы стали раскрываться, эта история чуть-чуть всплыла на поверхность. Я не оговорилась, всего лишь чуть-чуть, маленьким краешком. Но произвела такой фурор, что даже представить сложно.
В 1913 году Инесса Арманд вновь стала матерью. У нее родился мальчик, которого она отдала, по одним сведениям, в один из германских пансионатов, по другим – в семью австрийского коммуниста.
Пресса запестрела заголовками: «У Ленина был сын!». Но все это лишь попытка выдать желаемое за действительное. Да, Инесса, скорее всего в эти годы стала матерью. Некоторые ее библиографы вскользь упоминают, что Арманд рожала шесть раз. Но мог ли быть отцом ребенка великий вождь пролетариата Владимир Ильич Ленин?
Известно, что у четы Ульяновых никогда не было детей. Их отсутствие всегда было принято объяснять бесплодием Надежды Константиновны, которое являлось результатом ее болезни щитовидной железы. Но бесплодным был и Ленин. Доказательством выступают заявления врачей, наблюдавших за здоровьем Ильича. Причем бесплоден в результате, как можно сказать, постыдного диагноза – сифилис плюс гонорея.
В апреле 1974 года во влиятельной германской газете Frankfurter Allgemeine Zeitung были опубликованы дневниковые записи профессора Штрюмпеля, всемирно известного медицинского светила, признанного невролога. Он был участником консилиума, проводимого в Горках у смертельного больного Ленина.
Вот его запись, сделанная в дневнике в это время: «Эндартериит люеса вторичными очагами размягчения – вероятнее всего. Но люес несомненен. Вассерман в крови и спинномозговой жидкости – негативный. Спинномозговая жидкость нормальная. Лечение, если вообще возможно, должно быть специфическим».
