Часть I
Глава 1
На зиму река спряталась под надежный панцирь из толстого льда. Из окна моей комнаты видны застывшие деревья в белых плащах с надвинутыми на « лица» капюшонами. Вон стая волков вышла на пригорок, принюхиваются к деревенским дымкам, теплым запахам хлева, конюшни.
Звонко стучит дятел. Дерево за ночь промерзло, звон таков, словно бьют по хрустальному бокалу. Дятел – это такая птица с красной головкой, я его еще не видел, но знаю с полсотни анекдотов, шуточек, приколов, афоризмов, намеков и прочей дряни, что очень легко ссыпается в череп и занимает столько места, что нет уголка для дифференциального исчисления.
Промелькнула рыжей молнией белка, в лапах – что-то крупное, похожее на картофелину. Впрочем, картофеля здесь нет, как и помидоров или кукурузы, Колумб еще не плавал или не ходил по морю, как обидчиво поправляют моряки, ибо плавает, по их мнению, обязательно что-то нехорошее, а они, видите ли, только ходют.
Сумрак подкрадывается очень медленно, закат уже с полдня кровянит небо, а в ответ такими же застывшими каплями крови блестят гроздья рябины. Провисела всю зиму, но птицы летят мимо, где-то надыбали вкуснее.
За окном могуче грохнуло, вот бы затряслись стекла и оконные рамы, если бы они здесь были. Я подпрыгнул от неожиданности: откуда тут пушки. От стола отец Дитрих сказал мирно, дивясь моему испугу:
– Лед вскрыло…
– С таким грохотом? – пробормотал я. – Простите, святой отец.
Он усмехнулся. Сидел свободно в легком кресле, в тонких изящных пальцах вертел медную чашу, выкованную молотком кузнеца, но здесь это верх изящной работы. Прищуренные глаза священника внимательно следили за каждым моим движением.
– Сэр Ричард, из каких вы стран? Ледяной панцирь всегда так… потом в ушах звенит. Отец Епифант как-то оказался на берегу, когда вот так вскрылось, так он на сутки оглох. Да и вообще… руки тряслись неделю, а «Отче наш» не мог не то что выговорить, даже вышептать дня три. Не смейтесь, это не так весело! Идет мудрый и мирный человек по берегу замерзшей реки, как ходил всю зиму, мыслит о божественном, а тут совсем рядом ка-а-а-ак грохнет… Ладно, сэр Ричард, спасибо за хорошее вино, но я к вам, увы, как ни прискорбно, с пренеприятнейшим известием…
– К нам едет ревизор, – пробормотал я.
Он удивился:
– Откуда знаете?
– Да так, – сказал я в некотором замешательстве, – не пророк я, не пророк. Просто интуиция. А кто едет?
– Нунций Войтылла, у него самые широкие полномочия. Вообще-то он известен как человек, который сжег шестьсот ведьм. А к нам едет, чтобы очистить от скверны, как он говорит, ряды кордонников. Увы, мы на переднем краю борьбы со Злом, а оно принимает разные формы. Бывает, что в самом деле заползает даже в ряды монашеской братии…
Я спросил медленно, уже догадываясь о причине визита отца Дитриха:
– Хотите сказать, что меня коснется тоже?
Он вздохнул, развел руками.
– Я бы хотел, чтобы этого не случилось. Но Войтылла склонен совать нос всюду, проверять и перепроверять. Он обязательно прицепится к вам! Обязательно. Ведь достаточно заглянуть в это ваше жилище…
Я огляделся по сторонам.
– А что в нем не так?
Вообще-то я понимал, что не так: без мощного компа вообще не жилье, да чтоб выделенка, плазменный или жидкокристаллический монитор на стене, всякая привычная ерунда, вроде дивидишника, но, похоже, отец Дитрих имеет в виду нечто иное.
– Вот видите, – сказал он с укором, – вы даже не замечаете, что у вас в жилье нет атрибутов святой церкви.
– Ах, икон? – спохватился я. – Ну… гм… я ж говорил, для настоящего христианина церковь должна быть не из бревен или камней, а из ребер.
– Да? – спросил он. – А кто в ней служит мессу, не дьявол ли? Такие вещи должны быть и на виду! Люди должны сразу видеть, на чьей вы стороне.
– Согласен, согласен, – ответил я. – А то у нас петлюровцам приходилось требовать от встреченных, дабы перекрестились, а это нехорошо, нужны опознавательные знаки. И что вы придумали?
Он усмехнулся, глядя мне в глаза, покачал головой.
– У вас в самом деле… интуиция. Вообще-то интуиция – дар божий. Наука и многознание может завести в бездну, а вот чувство нашего происхождения из рук господа – предостережет от дурных поступков. Как вы знаете, святейшая инквизиция большинством голосов… Не скажу, что абсолютным, но все же большинством, оправдала вас. Вас и ваши деяния. Мы даже не знаем все ваши поступки, вот только вчера отец Павлиний высказал мысль, что ваше возвращение в Зорр и очищение его от смердящих летучих мышей как-то связаны. Молчите? Ладно, не буду настаивать. Творцу скромность угодна, хотя чаще всего скромность – одно из проявлений силы и даже гордыни, и здесь мы с дьяволом деремся на очень узком поле… Церковь лишь приводит желания творца в действие. Сегодня мы наконец пришли к единому мнению, что вам надо на время приезда нунция побыть вне Зорра. Большинство предлагает вам съездить в Срединные королевства, навестить родных, показаться им рыцарем. Пусть местные узрят, что честное и бестрепетное служение церкви, а также королю вознаграждается сторицей.
Я подумал, оценил, поинтересовался:
– А что предложило меньшинство?
– В меньшинстве был один только отец Епифантий. Он предложил вам совершить поездку на юг, есть у нас одно приметное место…
Я подумал для приличия, кивнул.
– Я предпочитаю это приметное место…
Отец Дитрих пристально посмотрел мне в глаза. Бледные бескровные губы чуть тронула усмешка.
– Мы так и подумали, что предпочтете именно это. Отец Епифантий сказал, что сразу схватитесь за это предложение, а я возразил, что для приличия немного подумаете, подвигаете бровями, поморщите лоб… Нет-нет, я не буду спрашивать, почему вы не хотите в Срединные королевства…
Я пригубил вино, ответил спокойно:
– Разве я сказал, что не хочу в Срединные королевства? Просто в причинное… э-э… приметное место я хочу больше.
– Хорошо, – сказал он. – Будем считать, что туда вы предпочитаете больше.
– Не «будем считать», – сказал я, – а предпочитаю. А то, простите, в вашей трактовке таится нечто слегка двусмысленное. Самую малость, но все же…
Он заметил спокойно:
– А вы не простолюдин, сэр Ричард. И никогда им не были.
– Вы не поверите, отец, – ответил я с некоторой грустью, – в моей стране простолюдины живут интереснее и богаче, чем здесь короли.
Он кивнул, голос его прозвучал спокойно:
– Но простолюдины есть везде. И есть люди благородного сословия. А насчет богатства… Можно купаться в золоте и быть нищим. Вы не согласны? Итак, отец Епифантий вспомнил о славном рыцаре Галантларе… Это был величайший воин, в силе и доблести спорил с Ланселотом, учтивостью превосходил Галахада, а в чистоте помыслов мог потягаться с нашими святыми отцами. Его всегда тянуло на юг…
