Книга Ричард Длинные Руки - сеньор, страница 6. Автор книги Гай Юлий Орловский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - сеньор»

Cтраница 6

Сигизмунд подумал, сказал нерешительно:

– Но ведь надо же… каленым железом, сэр Ричард? В мире нечисть сидит на нечисти и нечистью погоняет!

Я скривился, потом махнул рукой.

– Извини, ты прав. Я слишком привык к более щадящим методам. Но ты прав. Когда яд заражает тело, а противоядия нет, лучше выжечь и часть собственной плоти, корчась от боли, но остаться жить. А раны зарастут, зарастут, господь все предвидел и дал нам способность заращивать раны телесные и душевные. А Христос говорил хорошо и правильно, только его обычно не дослушивали…

Сигизмунд посмотрел вытаращенными глазами, спросил осторожно:

– Как это?

– Ну, к примеру, он сказал, что если вас ударили по правой щеке, подставьте левую и, пока противник будет замахиваться, ударьте его ногой в пах. Или можно поднырнуть под руку и в челюсть его, в челюсть! Хотя можно и в печень… Что мы обычно и делаем, поступая по его заветам.

Сигизмунд задумался, а я позволил Черному Вихрю вырваться вперед. Он шел красивым ровным скоком, прекрасный конь, грива развевается по ветру, хвост вытянут в струнку, мышцы перекатываются под кожей. Он не видит разницы, в тяжелых доспехах я или без. На гору поднимается с такой же резвостью, как и скачет вниз, а потовые железы у него, похоже, отмутировались.

Так мы ехали трое суток, изредка на берегах рек видели мелкие поселения. Первые два дня нас встречали достаточно доброжелательно, хоть и настороженно поначалу, на третий вообще прятались в лесу, едва видели двух вооруженных всадников. Сигизмунд хмурился, обеспокоенно посматривал на небо, вертел головой по сторонам.

– Спорные земли, – сказал он наконец. Быстро поправился: – Не в том смысле, что спорные, весь мир принадлежит господу, а следовательно, и нам, его верным воинам, а в том… что сюда часто проникает зло.

– Ничего, – утешил я. – Добро всегда побеждает зло. Правда, его же оружием.

Сигизмунд вскинул брови, глаза стали совсем голубые, как у куклы за три пятьдесят из простенького универсама, не понял, а я не стал напоминать, что хоть глупость – божий дар, но злоупотреблять ею не следует, ибо на фиг мне умный спутник? Я сам умный. Два – уже перебор. Мы и так едем двое сильных молодых самцов, что, будь это в моем мире, наше партнерство приняли бы однозначно. Сигизмунду лучше и не намекать, из какой клоаки я выполз, нам бы сейчас в компанию старого колдуна, гнома и прекрасную амазонку. Ах да, еще эльфа обязательно, без эльфов как-то неполно…

Я ехал, погруженный в свои невеселые думы, все старался уложить в сознании картину этого странного мира, слишком много нестыковок, вздрогнул от странного голоса молодого рыцаря:

– Сэр Ричард…

Я поднял голову, по телу пробежала дрожь. Уже не запад, а все небо – в яростном огне, словно вспыхнул верхний слой атмосферы, а сейчас загорится нижний. Клубы плотного красного огня, размером с Африку, бросают на землю тревожный багровый отсвет. Солнца не видно, можно лишь угадать, где сквозь пурпур просвечивает иногда оранжевым, желтым, вот-вот там расплавится небосвод и на землю закапает всесжигающий огненный дождь.

– Прекрасный мир сотворил господь, – сказал Сигизмунд благоговейно. – Как красиво!

– Господь у нас творец, – согласился я. – Нелепо, но замечательно! Гениальнейший творец может творить что-то и просто для красоты. А вот дьявол для торжества красоты пальцем не шевельнет. Ладно, твой конь устал, здесь и остановимся на ночь. Жаль, неуютно…

Проехали еще чуть, выбирая место для ночлега, вблизи ни рощи, ни ручейка, но везет не всегда, с трудом отыскали местечко, где из сухой земли торчат мертвые, словно опаленные взрывом, кусты, Сигизмунд принялся собирать хворост, я расседлал коней, своего отпустил, прибежит на свист, Сигизмундова пришлось стреножить.

Седла уложили возле костра, закат некоторое время воспламенял громады облаков, затем небо стало лиловым, потемнело, выступили первые звезды. Я лег, положил голову на седло. Звездное небо выгнулось настолько глубокой чашей, что казалось колодцем. Я взглянул со странным желанием обнаружить изменения в расположении звезд, тупое дитя асфальта, как будто помню хоть одну звезду, где она и как! Небо как небо, черный бархат и помигивающие искорки. Зато знаю, что мигание от атмосферы, иначе с чего мигать, не пульсары, да и для пульсаров мои глаза не телескопы Максутова…

– Как хорошо, – вздохнул Сигизмунд. – Когда зришь такое вот… да, такое, то всем сердцем чувствуешь красоту и величие замысла творца, что сотворил мир не только совершенный, но и прекрасный… Слава господу за его труд!

Я лежал на спине, Сиг сидел, скрестив ноги, как Будда, лицо вдохновенное, в глазах религиозный экстаз. Хороший парень, везде может найти доказательство величия творца и его заботы о нас, двух рыцарях в ночи. Наверное, и самого творца он представляет в виде могучего седого рыцаря в полном облачении из железа, с длинной седой бородой, сверкающим взором из-под вскинутого забрала, с треугольным щитом, на котором крупными буквами написано: «Я есмъ господь».

– Слава, – сказал я. Подумав, добавил: – Аминь.

– Аминь, – ответил он автоматически, потом спросил настороженно: – Это почему ж аминь?

– Потому что он устранился от дел, – ответил я, – передоверив весь этот мир нам. Теперь от нас зависит: засрем его весь или частично, а может быть, превратим в цветущий сад? Даже с дьяволами нам придется самим, сэр Сигизмунд!

Он смотрел на меня настороженно, в лице проступила тревога.

– Сэр Ричард, а это… не кощунство? Не клевета на творца?

– В чем? Что человечеству и даже церкви нужен дьявол? Сиг, не будь на свете дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о церкви, ни о следовании заповедям, что на самом деле вовсе не дураком придуманы.

Он сказал нерешительно:

– Сэр Ричард, ваши речи… слишком близки к тому порогу, за которым тащат на костер. Вполне заслуженно.

Я зевнул, сказал лениво:

– Ладно, давай спать. Ничего нет крамольного в том, что есть люди, в которых живет творец, есть люди, в которых живет дьявол, а есть человеки, в которых одни глисты. Спите, сэр Сигизмунд!

В ночи прозвенел тихий легкий смех, ласковый и чистый. Мы умолкли, прислушались. Сигизмунд торопливо бросил на пурпурные угли пару сухих веток. Вспыхнули оранжевые огоньки, тьма неохотно отодвинулась, словно выдавливаемая невидимым поршнем, я даже ощутил разрежение воздуха, Сигизмунд охнул и застыл с отвисшей челюстью. В раздвинувшемся кругу света стояла молодая девушка. Я бы принял ее с некоторой натяжкой за ангела, а Сигизмунд, судя по его виду, принял и без всякой натяжки. В белых развевающихся одеждах, целомудренно скрывающих ее молодое сочное тело до самых пят, видны только босые ступни с нежными, никогда не ступавшими по земле голыми подошвами, лицо по-детски припухлое, глаза синие, наивно-радостные, румяные щечки с умильными ямочками, взгляд маслянисто-покорный и ласковый. Она смотрела с удивлением, как на попавших сюда неизвестно как в ее мир. Складки одежды слегка шевелились, выдавая соблазнительную полноту юного, но уже созревшего тела. Свет костра наполовину пронизывал легкую ткань, проступали очертания ног, даже форма нижней половины живота, сочная талия, полные груди…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация