– У меня куча вопросов, – сказал я, – ибо в этом замке слишком много магии, слишком много таинственного, а я паладин простой, наивный и доверчивый. Как все паладины. Или не как все, неважно. Но вы, как я понимаю, вовнутрь захаживали не часто, девки к вам сами бегали… Но если что знаете, говорите! Не потому, что я такой вот замечательный, я за информацию плачу, к тому же смышленых запоминаю, буду выдвигать дальше. В замке будет пополнение из числа освобожденных, из сел придется нанять, от вас зависит – оставаться простыми солдатами или стать сперва хотя бы десятниками, у которых жалованье больше, кусок мяса слаще, кружка с вином глыбже, а морда ширше!
Начали переговариваться, я уловил нарастающее возбуждение. Ножи и вилки звякали реже, даже вино уже не лилось в раскрытые пасти, каждый ловил шанс, ведь он есть в жизни у любого, главное – не пропустить, я выждал чуть и добавил:
– Важна любая информация по замку, мосту, окрестным селам, даже по моим соседям… с которыми я уже ухитрился испортить отношения, признаю. Кто что знает полезного для обороны замка, для нашего процветания – выкладывайте.
Информация полилась сперва тонким ручейком, потом хлынула рекой, а дальше разлилась таким половодьем, что даже я, привыкший к лавине информационного мусора, слегка ошалел. Дома мозг все-таки автоматически отсеивает большую часть, а здесь все новое, странное, непривычное, обмыслить бы, подобрать ячейку и уложить, но следом валится еще более чудесное, надо хватать, а то сотрет новым файлом…
Я узнал о замке, об обитателях, о близлежащих землях, о чудовищах, что населяли эти земли в старые времена, но не все еще ушли, о призраках, расширил представления об истории мира, географии, зоологии, это оказались весьма интересные представления, но я так и не понял, был ли у Адама пуп и сколько все-таки ангелов на острие иглы.
Гигант сидел в самом дальнем углу, ел скромно, стесняясь, я встал, обошел стол, гигант поспешно вскочил, я жестом велел сесть, он торопливо сел, понимает, что мужчинам неприятно смотреть на него снизу вверх.
– Ты кто? – спросил я. – И за какие жуткие преступления в цепях?
Он жалко вздохнул, огромное лицо искривилось, прогудел густым голосом, похожим на дальнее громыхание грома:
– Ваша милость, я посидел там, послушал, и уже начал стыдиться, что среди настоящих злодеев я какой-то дурак совсем… Зовут меня Вернигора, а как звали в детстве, не упомню… Попал в темницу за самое большое злодейство, какое только может узреть хозяин: ко мне бегала его жена.
Я кивнул:
– Да, это не какие-то там пустяковые грабежи, поджоги, истребление жителей захваченных городов… А что жена?
– Даже ничего не узнала. Меня схватили тайком, забили в колодки, увезли, потом долго пытали в каком-то лесу. А затем долго везли с завязанными глазами. Тряпку сняли только здесь, в этом подземелье. Я даже не знаю, в какой стороне моя деревня, мой край…
Я смерил его взглядом, он все порывался почтительно встать, тут же дергался обратно.
– Оставайся пока здесь, – сказал я. – Нет, ты свободный человек, свободный!.. Когда захочешь, тогда и уйдешь. Но пока будешь здесь, как и другие стражи, охраняй ворота, стены. За это, помимо еды и одежды, положено жалованье. Куда потратить, твоя забота. Согласен?
Он вскочил, принялся целовать руки. Я отечески погладил его по огромной лохматой голове, как гигантского сенбернара.
– Будя, будя. А то неправильно поймут. Продолжайте пир! Ты уже здесь не пленник, не беженец, а член команды.
Мы с Зигфридом со стены рассматривали сверху мост, здесь десяток лучников легко перекроют дорогу целому войску. Если, конечно, луки будут не слабее, чем те, что при Кресси и Пуатье…
Зигфрид всмотрелся, вскрикнул:
– Что за… адское создание?
На той стороне ущелья заблистало, словно бежал клоун, обвешанный зеркальцами. Блеск стал ярче, в глаза закололо острыми лучиками. Я приставил ладонь ко лбу козырьком, не помогло, а блеск покатился уже по мосту.
Моргая, я рассмотрел, что к воротам довольно резво ковыляет на шести лапах крупный зверь, похожий на носорога, но весь покрытый костяной броней, отражающей блеск солнца, словно металлическая. Размером зверь тоже с носорога, если не крупнее, мне показалось, что мост подрагивает под чудовищным весом.
Я смотрел во все глаза, Гунтер и стражники с луками застыли, лица у всех несчастные. Гунтер вовсе побелел, задышал часто. Зверь пересек мост, я ждал, что он остановится перед закрытыми воротами, однако послышался странный звук, под ногами дрогнула земля. В огромных воротах появилась щель, я оцепенел, створки ворот открывались сами собой. Чудовищный зверь двигался прямо, у ворот оказался в момент, когда створки раскрылись достаточно, чтобы пропустить блещущее тело.
– Что за тварь? – вскрикнул я. – Кто-нибудь знает?
Гунтер ответил быстро:
– Никто не знает. Но раз в месяц, в день полнолуния этот зверь появлялся в замке. Он шел прямо в покои сэра Галантлара, а на другой день хозяин всегда бывал бледен, изможден, а в последние годы так и вовсе по неделе болел, не покидал покоев…
Стражник сказал хмуро:
– Если бы не этот зверь, сэр Галантлар и сейчас был бы силен и здоров.
– И молод, – добавил второй.
Глава 10
Зверь вошел во двор, направился было к донжону, как вдруг движения замедлились, начал вертеть головой во все стороны, остановился. Голова с трудом задралась, как будто нюхал воздух. Затем начал медленно разворачиваться, у меня застыли все кишки, засосало под ложечкой. Голова чудовища дрогнула и остановилась, словно поймала меня в невидимый прицел. Глаза вспыхнули, как два красных фонаря.
– Он отыскал вас, – сказал Гунтер возбужденно. – Ну, молитесь, сэр Ричард! Желаете, чтобы мы его атаковали?
– Чем? – ответил я. – Это же настоящий бронетранспортер… Впрочем, благодарю за службу.
Зверь с неожиданно кошачьей грацией устремился в нашу сторону. Его тело, массивное и защищенное броней плит, выглядело достаточно гибким, чтобы зверю удалось взобраться к нам, и даже достаточно массивным и прочным, чтобы разрушить, как тараном, саму стену.
Я дрожащими пальцами сорвал с пояса молот. Блеснули геммы в рукояти, я замахнулся во всю мощь. Метнул, держа глазами голову. Молот понесся со скоростью ракеты, все набирая и набирая темп. Мы услышали тяжелый скрежещущий удар, словно столкнулись две металлические массы. Зверь отпрянул, присел на задние лапы. Красные глаза стали на миг багровыми, потускнели, вспыхнули алым, набрали оранжевости. Холод прошел по моим плечам, я выставил ладонь, ухватил молот и метнул снова. Зверь пришел в себя, снова двинулся на нас, второй удар пришелся прямо в лоб. Носорога тряхнуло, но он лишь остановился на миг, покачался и возобновил движение в нашу сторону.
– Он весь железный! – закричал кто-то. – Весь!
