— Этих решеток нет в стенах, — ответил я. — Бывает такое, что ворота несокрушимы, а вся стена — из глины. Ткни пальцем…
Я торопливо перебежал к самому большому светильнику, что прямо на полу, упал на колени и вогнал узкое лезвие меча в щель между плитами. Нажал, напрягся, Альдер смотрел непонимающе, затем ухватился за край плиты и начал тянуть, страшно вздувая мышцы. Снизу пахнуло могильной сыростью, открылся четырехугольный проход.
Альдер, повинуясь моему взору, быстро скользнул в ту темноту и сырь, но брат Кадфаэль неожиданно мотнул головой.
— Нет.
— Что? — переспросил я быстро, просто не поверил ушам. — Лезь быстрее! Я не знаю, что там, но здесь уж точно гибель.
— Нет, — повторил он и добавил с некоторым смущением: — Это колдун, сэр Ричард. Это в первую очередь враг святой веры. Я должен с ним сразиться.
Женевьева в ужасе пятилась от зловонной норы.
— Там крысы! Я их чую!
— Там мелкие крысы, — крикнул я зло. — Лезь, дура!.. Сейчас сюда явится такая крыса, что всем крысам крыса…
Туча за окном разрослась, молнии сверкают непрерывно, донесся глухой гром. Замок вздрогнул, будто по нему ударил крупный метеорит или приземлился космический корабль. Снизу из темной дыры донесся тревожный голос Альдера. Я махнул рукой, торопливо полез за ним. За решеткой уже слышно приближение тяжело шагающих людей, я хотел заорать на красивую дуру, но она с таким ужасом пятилась от норы, что я махнул рукой: не хочешь — оставайся, не убьют, во всяком случае — сразу, а нам бы только отсюда выбраться… и после этого она сразу же шмыгнула мимо меня в темную нору, Альдер ее принял, чтобы не ушиблась, следом скакнул Ревель, а я как можно тише опустил плиту на место.
Под ногами похрустывало, словно кто-то разбросал мелкий хворост, а тот иссох. Я опустил взгляд, под ногами рассыпаются на мелкие обломки кости, из меня хреновый Кювье, но, по-моему, половина этих костей — человеческие. Хотя, конечно, некоторые — не совсем. Даже очень не совсем.
Два скелета лежат в нишах, одежда еще не истлела, хоть и превратилась в тряпки. Я ухватил берцовую кость, намотал на верхний конец тряпку, поджег, это я умею, и сказал бодро:
— Fiat lux!
Альдер и Ревель торопливо перекрестились, я услышал за спиной вздох облегчения. Хоть поступаю святотатственно, ни один христианин не потревожит вот так грубо покой предков, но если с молитвой, то с молитвой, конечно, можно и Константинополь разнести в щебень.
Крысы разбегаются с писком. Наверное, устрашились визга леди Женевьевы. Что они тут жрут, друг друга?
Несколько шагов по твердому ровному камню, внезапно ход пошел вниз, подошвы захлюпали по воде, я взмок от страха, ненавижу ходить по темной воде, но, к счастью, ход вновь пошел вверх, под ногами снова захрустело… но как-то иначе. Я посмотрел под ноги, подпрыгнул, едва не рассадив макушку о каменный свод: я ступаю по тысячам крупных, как раки, многоножек, мокриц, уховерток, странных и отвратительных слизняков…
Леди Женевьева двигается, разинув рот в беззвучном крике, глаза как блюдца, руки подняла, словно сдается в плен, захватив концы платья, шагает такими огромными шагами, стараясь как можно меньше наступать на эту гадость.
За спиной сопят, чертыхаются, я собрался с мужеством, прибавил шаг. Полчища многоножек закончились, под сапогом громко хрустнуло, я наклонился, передо мной скелет, явно человеческий. Похоже, бедолага так и не смог выбраться из этого чудовищного места. Все кости целы, да и вообще поза такова, что просто лег, скрючился и умер. Даже мелкие зверьки растащили бы кости, а этого явно обглодали эти мокрицы или муравьи, не способные сдвинуть даже самую мелкую кость.
Внезапно по спине пробежал холодок. Мегацитл, всплыло в голове. Я тупо всматривался в останки, начиная чувствовать некоторую диспропорцию в размерах, а затем рассмотрел череп, холод охватил все мое тело. Я не Ламарк, череп питекантропа не отличу от черепа юмориста с Первого канала, но на этой черепушке явно на одну дырку больше. Нижняя — нос, две параллельные выше — глазницы, но еще одна над глазами!
Хорошо бы признать ее отверстием от пули, пусть даже от стрелы, хотя та не сделает такие закругленные края, однако… однако видно, что это глазница. У мегацитлов, что, если верить Аэлите, переселились с Земли на Марс, был третий глаз, которым умели видеть недоступное простым смертным, хотя смертными были и они, что сейчас заметно особенно.
Длинный ход изгибался без всякой причины, с потолка свисают полотнища паутины, похожие на застывший лунный свет, стены отесаны грубо, словно в спешке, но добротно.
— Не отставайте, — крикнул я, не оборачиваясь, — не отставайте!.. Жалобы есть?
Донесся угрюмый голос Ревеля:
— Какие жалобы? Все прекрасно… Хоть пой.
— Где Альдер?
— Несет леди Женевьеву.
— Разбалует, — проворчал я. — Поторопитесь, за нами уже наверняка погоня.
Они не отставали, более того — после моего окрика натыкались на меня с разбегу, если я останавливался чересчур резко. У меня мозг горел как в огне, я в бешеном темпе старался вспомнить все-все, что знал о подземельях, мои глаза обшаривали стены, потолок, камни под ногами.
Ревель не понял, почему я метнулся в сторону, ощупал камни и навалился на один всем телом. Тоже уперся, запыхтел. Камень заскрипел, сдвинулся с места. Мы толкали сильнее, он продвинулся еще, застрял. Я попробовал просунуться в щель, не сумел, но теперь есть энтузиазм, с немалым трудом сдвинули еще на ширину ладони.
Я пролез в щель с великим трудом, следом за мной Альдер с вяло стонущей Женевьевой, последним Ревель, затем так же дружно задвинули камень на место. Мы оказались в тесной и очень низкой пещерке, грубо вырубленной в толще горы, факел освещает на расстоянии трех-четырех шагов, дальше все тонет в темноте. Я прислушался, толкнул Ревеля.
— Ни звука!
Издали послышались крики, топот. По ту сторону каменной стены шум приближался, мощно затопали подкованные сапоги. Судя по грохоту, дальше по туннелю пробежало не меньше десятка крупных воинов с оружием наготове. Судя по лязгу, все в железных доспехах и с обнаженными мечами.
Я тихонько поднялся, Ревель замер в ожидании команды, а я потихоньку прошел дальше, пещерка все тянется, это уже не пещерка, а такой же ход, только шире, свод тоже наконец-то поднялся, уже не только мне можно идти, не склоняя головы, всадник на рослом коне проедет… непонятная роскошь, где камень не только нужно выдолбить, но и поднять наверх.
Хотя, подумал я, возможно, здесь вблизи подземное озеро. Или вообще провал, куда проще сбрасывать отколотые глыбы.
— Пойдемте, — сказал я негромко. — Не отставайте.
Ревель шумно дышал мне в спину, словно все еще бежал. Я видел то справа, то слева блеск обнаженного меча, Ревель еще и постоянно оглядывается, разрываясь между приказом следовать за мной неотступно и жаждой помочь боевому другу нести сомлевшую красотку.
