Как писал М. Фуко, «привилегии, положенные супруге, справедливость, которую следовало к ней проявлять, забота о ее воспитании и обучении — все это предполагало тип отношений, определенно не исчерпывающихся одной только функцией воспроизводства. Но брак порождал совершенно особый стиль поведения в первую очередь еще и потому, что женатый мужчина, будучи главой семьи и уважаемым гражданином, мог претендовать на политическую и моральную власть над другими, и именно вследствие этого искусство супружества, или необходимость владеть собой, приобретало специфическую форму мудрого, умеренного и справедливого поведения».
Аристотель придавал большое значение отношениям между супругами, но не признавал равенства мужчины и женщины на том основании, что мужское и женское начало принципиально различны по своему предназначению. Женское отождествляется с телесным, с бесформенной материей, мужское — с духовным, с идеей.
В трактате «О рождении животных» Аристотель приходит к выводу: женский организм холоднее мужского, поскольку женщины имеют меньше души и живут гораздо меньше, чем мужчины, поэтому в момент зачатия мужское духовное начало придает форму женскому материальному, вносит в него душу. Так что мужское начало играет главную роль в создании новой жизни, а женщина по сравнению с мужчиной — незавершенное творение.
По Аристотелю, «природа мужчины отличается большей завершенностью, поэтому все качества в нем совершеннее. Женщины менее духовны, чем мужчины, менее простодушны, но более мстительны, злонамеренны, несдержанны. Женщина легче подвергается слезам, ревности, ворчливости, более склонна к брани и дракам, к потере присутствия духа, в ней меньше стыда, она больше обманывает».
В многочисленных рассуждениях о браке античных авторов можно найти объяснение того, как на протяжении времени вырабатывалась определенная модель супружеских отношений. В одном латинском тексте, который считается третьей книгой «Экономики» Аристотеля, говорится о том, что муж должен относиться к жене «с уважением», «с большой воздержанностью и скромностью», обращаться к ней «с дружественными словами, свойственными благорасположенному человеку, держащемуся в пределах дозволенного и почтительного», выказывая «сдержанность и доверчивость».
Кстати, следует заметить, что представления мудрецов Востока о браке, идеальной жене не особо отличались от взглядов их европейских коллег. Фарид Алекперли в книге «Тысяча и один секрет Востока» приводит изречение, которое приписывается пророку Мухаммеду: «Сказать вам, каково самое большое счастье, которое мужчина должен беречь, как сокровище? Это хорошая жена, на которую приятно было бы смотреть, которая ждала бы мужчину в его отсутствие и подчинялась бы его распоряжениям». Средневековый Восток предписывал идеальной жене быть матерью, другом и служанкой своему мужу.
Фарид Алекперли цитирует азербайджанского ученого Насиреддина Туси, который в книге «Мораль Насира» писал следующее:
Жена-мать. Достойную супругу уподобляли матери потому, что она желает, чтобы муж был рядом с ней, скучает, когда его нет поблизости, готова переносить все трудности и мучения, выполняя его просьбы и пожелания: точно так же мать относится к своему ребенку.
Жена-друг. Ее уподобляли другу потому, что она довольна всем, чем наделит ее муж, а если чего-то не получит, то посчитает это простительным. Такая жена не пожалеет для мужа своего добра и ни при каких обстоятельствах не будет действовать против него.
Жена-служанка. Служанке ее уподобляли потому, что, заботясь о своем муже, ухаживая за ним, она не поступится ничем — будет выслушивать наказы мужа, всячески покрывать его недостатки, хвалить его, знать цену хлебу, который ест, не будет совершать дел, которые мужу не по нраву.
«Жена должна быть целомудренной, честной, верующей, хозяйственной, любящей мужа, совестливой, чистоплотной, скромной, сговорчивой, умножающей богатство семьи. Сказано, что хорошая жена является украшением жизни», — резюмирует ученый все вышесказанное. Причем такие качества невесты, как красота, благородное происхождение и богатство ее семьи уступали по значимости целомудрию, уму и честности будущей жены.
Насиреддин Туси предлагал «удовлетвориться женой средней красоты», так как «красивая женщина обращает на себя излишнее внимание и, по причине слабости разума, часто сходит с праведной стези. Красота и рассудок редко следуют рука об руку. Жениться на красивой, но глупой и непутевой женщине — значит жить в бесчестии и умереть в позоре, служа посмешищем для окружающих».
Богатство семьи невесты тоже считалось нежелательным мотивом для вступления в брак, потому что являлось «причиной ее высокомерия, чувства собственного превосходства, притязания на главенство в семье. Снабжая деньгами своего мужа, она будет смотреть на него как на раба, прислугу, подчиненного и не будет с ним считаться».
В своих взглядах на отношения мужчины и женщины в браке средневековые ученые равнялись на античных авторов. Древнегреческий историк Плутарх рассказывал о законе, изданном афинским законодателем Солоном, согласно которому приданое невесты состояло из трех платьев и дешевой мебели. По мнению Солона, отношения должны строиться на любви и наслаждении, а не на материальной выгоде, превращающей брак в торговую сделку. Женитьба на девственнице была предпочтительнее, так как считалось, что невинная девушка «лучше поддается воспитанию со стороны мужа, привыкает к его характеру, принимает семейные традиции». Семья, из которой на Востоке брали невесту, должна была быть «с благородными традициями», чтобы девушка имела представление о разумном ведении хозяйства.
Существовало мнение, что строгость в супружеских отношениях оправдана двумя великими и естественными целями, стоящими перед браком. «Прежде всего, это, разумеется, продолжение рода. Нельзя удовольствие почитать конечной целью акта, который самой природой предназначен в основном для произведения потомства, — подчеркивает Сенека (и в этом с ним соглашаются многие врачи), — и если природа наделила людей любовным влечением, то вовсе не затем, чтоб они предавались сладострастным наслаждениям блуда, но дабы продолжали свой род… Плотская связь и законна и справедлива в том и только том случае, если она направлена на продолжение рода; если же ее цель — одно лишь удовольствие, то она нечестива и противна закону, пусть даже и осуществляется в браке».
«Вторая важнейшая цель брака — обустройство совместной жизни — составляет еще один принцип, требующий строгости в супружеских отношениях», — пишет М. Фуко. Еще одно наставление супругам применено для различения трех типов брака, потому что брак подобно слиянию вина и воды, образующих при смешивании новую жидкость, каждый раз образует один из трех союзов. Это понятие встречается у Плутарха в тридцать четвертом Наставлении супругам: «Супружеские союзы, в которые вступают затем лишь, чтобы „вместе спать“, соотносятся с категорией смесей, составленных из „частей обособленных“, сохраняющих свою „индивидуальность“. Браки по расчету, заключенные „ради приданого или продолжения рода“, подобны сочетаниям „сопряженных частей“, элементы которых образуют прочную общность, но всегда могут быть разобраны вновь, как „дом или корабль“, сработанные плотником. Что же касается полного „растворения друг в друге без остатка“, — „красиса“, создающего „единое, сросшееся целое“, которое уже ничто не в силах разъединить, — то оно свойственно только бракам, основанным на взаимной любви».
