Реформаторы не учли тот факт, что среди крестьян собственность, нажитая чужим трудом (вроде господской и поповской), считалась «подозрительной», а потому не являлась неприкосновенной. Они считали возможным пользоваться ею втайне от господ
[332]
. Прямым следствием данного мировоззрения стал слух, появившийся в 1917 году. Согласно ему, для приобретения в собственность земельного участка необходимо было физически уничтожить «своего» помещика
[333]
, что и было сделано по всей России.
Исконно российские представления о праве на собственность (особенно на землю) основаны на идее, что вся она принадлежит одному только Богу. Эту же позицию, хоть и косвенно, подтвердил современный документ под названием «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Он определяет, что «по учению Церкви, люди получают все земные блага от Бога, Которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Относительность права собственности для Человека Спаситель многократно показывает в притчах: это или виноградник, данный в пользование (Мф. 12:1–9), или таланты, распределенные между людьми (Мф. 25: 14–30), или имение, отданное во временное управление (Лк. 16: 1–13). Выражая присущую Церкви мысль о том, что абсолютным собственником является Бог, святитель Василий Великий спрашивает: «Скажи мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принес в жизнь?»»
[334]
В российской православной среде исторически сложилось противоречивое представление о собственности. В нем различалось высшее, верховное обладание и практическое хозяйственное пользование. Эта идея нашла свое воплощение в формуле «земля Божья и — крестьянская». Высшая власть над землей принадлежит Богу и власти от Бога — православному князю (царю), боярину и т. д., но крестьянин обрабатывает ее, ведет на ней хозяйство. Он — хозяин, но не собственник
[335]
.
Частная собственность на землю никогда не поощрялась православной церковью. Поэтому России всегда были свойственны две формы собственности: «государственная (казенная) и общинная (общественная), а частная была как бы вторична»
[336]
.
В древнерусском государстве земельные отношения были одной из важнейших духовных основ, что непосредственно влияло на их правовое регулирование. В вопросах землепользования Древняя Русь следовала естественному принципу — восприятию земли как всенародного достояния. Отношение к родной земле как к матери заложено в менталитете русского человека и через систему духовной преемственности дошло до наших дней. В отличие от него западноевропейские традиции землепользования предусматривали отношение к земле прежде всего как к объекту купли-продажи
[337]
.
Борьба за землю по крестьянскому сценарию
Во время революции 1905–1907 годов было уничтожено около 3 тысяч поместий (15 % от их общего числа в России). Однако при этом практически не было случаев хищения личных вещей, а также насилия над владельцами и их слугами. Поджоги проводились по особому крестьянскому сценарию: решения о них принимались на общинном сходе, а затем при помощи жребия выбирались исполнители из числа его участников. Остальные присутствовавшие давали клятву не выдавать поджигателей. Как видим, крестьянские действия не были похожи на безумный разгул ненависти и вандализма, который ожидали увидеть враги крестьян, а также те, кто превозносил крестьянскую революцию. Выступления крестьян в России оказались непохожими на образ европейской Жакерии (крестьянское восстание во Франции времен Столетней войны, направленное против дворян и отличавшееся крайней жестокостью), оставленной нам ее палачами и хроникерами
[338]
.
Идеи всеобщего равенства и устранения частной собственности на землю, звучавшие в крестьянских приговорах, нередко рассматривались как угодные Богу, а значит, узаконенные в последней инстанции. В приговоре сельского схода крестьян села Вырыпаевка Карсунского уезда Симбирской губернии, составленном в декабре 1905 года, подчеркивалось: «Всех людей создал Бог по образу и подобию своему, зачем же одного человека возвеличивать, а другого унижать». Здесь же читаем: «Люди все божьи и земля божья, зачем же у нас так ведется, что у одного человека бывает земли больше, чем в другом месте у 1000 человек. Нехорошо это, не по-божески».
«Земля, как Божий дар, согласно со Священным Писанием (Левит, гл. 26), где сказано самим Богом Творцом, что земля не должна быть ни продаваема, ни покупаема…» — так записали в приговоре, датированном 11 июня 1906 года, крестьяне села Старая Михайловка Саранского уезда Пензенской губернии.
Широкое распространение в селениях Саратовской губернии в 1905 году получили приговоры следующего содержания: «… Бог творил нас равными. Земля-то вся Божья, никто поэтому не может сказать, что это, мол, моя земля, так как все люди — все дети одного Бога, значит, и земля принадлежит всем, всех общая. Бог сказал: «Живи трудом рук своих», и мы хотим жить по-божески»…»
[339]
С. Б. Алексеев отмечает, что для англичан эпохи Средневековья самым поразительным было отношение русских людей именно к собственности, которое было совершенно противоположно западному. Так, на вопрос о его собственности русский человек (и крестьянин, и боярин) мог бы ответить, что у него ничего нет своего, но все, что у него есть, принадлежит Богу и государевой милости. В то время как простые люди в Англии на этот же вопрос могли ответить так: «Если у нас что-нибудь есть, то оно от Бога и мое собственное». Бесспорно, что со времен Средневековья существенно изменились и продолжают меняться условия жизни российского государства и общества, его менталитет. Однако устойчивые черты национального характера при этом сохраняются
[340]
.
