Сэр Смит прокричал, перекрывая раскаты, уже раскаты, отдаляющегося грома:
— Вот твари, а?.. Вот твари?
Его трясло, зубы стучали, глаза остались вылезшими из орбит. В этих случаях положено дать по морде, чтобы прервать начинающуюся истерику, но не буду же я бить благородного рыцаря в исполненное благородства лицо, пусть даже бастарда, потому возразил вежливо:
— Почему твари? Может быть, их послал как раз Господь!
Он отшатнулся.
— Сэр Ричард, что вы говорите! Как адские создания могут быть посланы Господом?
— Я сужу по результатам, — огрызнулся я.
— Каким? Они вон сколько порушили!
— А вы не топтали хлебное поле, когда на охоте преследовали оленя? Или когда гнались за каким-нибудь несчастным троллем?
— То другое дело! — вскрикнул он оскорбленно. — Я спасал народ от чудовища!
— Эти крысы тоже спасали нас, — сказал я настойчиво.
— Как?
— Эта гроза все разметала бы, — сказал я. — Все сожгла бы. Если бы не крыса, молнией бы убило меня!.. Я выше и вообще… хорошо, что ее масса во много раз больше и молния перенацелила удар в более заметную для нее мишень.
Сэр Смит с удивлением оглядывал турнирное поле и строения вокруг, приподнялся на цыпочки и посмотрел в сторону Каталауна.
— А ведь в самом деле, — признал он с удивлением, — такая гроза, а ничего не полыхает!
К нам подбежал брат Кадфаэль, запыхался, раскраснелся, вода течет с него ручьями. Мокрая ряса прилипла к телу, выказывая, насколько монах худой и костлявый. Кадфаэль сразу ухватил нить, сказал горячо:
— От меньших выгорают целые города! Сэр Ричард прав, эти твари как будто перехватили нацеленные в нас Божьи громы и стрелы… Выходит, они — орудия Господа?
— Все в этом мире, — сказал я, — орудия Господа. Но одни понимают это, другие — нет. Крысы явно вышли по своим делам: они то ли кормятся электричеством, в смысле молниями, то ли это для них дивное лакомство… скорее второе. Они зачуяли приближающуюся грозу, вылезли и подставили себя под молнии. А когда гроза ушла, и крысы ушли. Но хоть и нечаянно, но пользы принесли больше, чем вреда…
Сэр Смит огляделся, покачал головой.
— Это ерунда, — сказал он оптимистически. — Разрушений от крыс совсем мало. Пожалуй, плотники справятся до обеда, а там можно бы и провести первые бои. Правда, земля раскисла… Неужели турнир перенесут на завтра? Но что за дивные твари! Сэр Ричард, я видел, как вы ее мечом… даже не обратила внимания, зараза! Просто оскорбительно.
— Адские Крысы не видят людей, — предположил я. — Не видят и здания… А если и видят, то как клочья тумана, как едва заметный дымок…
— Сэр Ричард, что вы говорите!
— Когда куют железо, из большого куска делают маленький, но такой же тяжелый. Только плотнее. Кузнец не может уплотнить еще, а вот маги — могут. Особенно те, древние, могли. Представьте себе, что целую гору железа ковали и ковали, пока не уплотнили до размеров, ну, вон того камня. И если этот камень взять и кинуть…
Они невольно проследили траекторию, брат Кадфаэль зябко передернул плечами.
— Зачем так делать? Такой камешек просто утонет в земле, как в болоте!
Я смолчал, сэр Смит вздрогнул, посмотрел на меня дикими глазами.
— Верно, если Адские Крысы такие плотные, могут ходить там в глубинах, как в болоте. Даже плавать, как в воде!
А брат Кадфаэль, подумав, сказал серьезно:
— Тогда понятно, почему молнии бьют именно в них. Я сам видел, что молнии лупят в железные рудники.
Сэр Смит смотрел на меня с испугом и боязливым восхищением.
— Сэр Ричард, вы разом уничтожили такую легенду! Все, оказывается, так просто…
Я смолчал, только посмотрел на рассыпанные мешки с зерном, разбитую телегу и взрытое поле турнира. Если им кажется, что все просто, то мне как-то все равно не по себе. Знать, что в недрах земли живут какие-то существа из сверхплотной материи, бр-р-р…
Кусты трещат и больно хлещут по сапогам, Зайчик предпочитает прямые дороги. Я терпел, сцепив зубы, наконец показался знакомый утес, гигантская секвойя. Я остановил Зайчика на поляне, прислушался к мертвой тишине.
Смит держится на почтительном расстоянии, он сам на хорошем коне, еще и в поводу держит прекрасного коня, лучшего из тех, что удалось купить в турнирном городке. Я громко свистнул, моментально затрещали кусты, выметнулся огромный зверь.
Фрида за моей спиной завизжала, а Пес, бросившись мне на грудь, хотя я на Зайчике, повернул к ней страшную морду и оскалил клыки. Фрида завизжала громче, ужас в ее глазах неподдельный. Я вспомнил, что Пес чувствует нежить и рвет на части, а ведьмы хоть и не совсем нежить, но в чем-то нечисть, а это где-то в родстве…
— Бобик, — сказал я властно, — это тоже наше существо. Ты у меня умница, давай быстренько в лес. Поймай что-нибудь вкусное, устроим пир.
Пес исчез, а Фрида вскрикнула жалобно:
— Ваша милость, но это же Черный Пес?
— Черный, — согласился я, — и вроде бы пес. А что?
— Но ведь всякий, кто встретит его, вскоре помрет?
Я покачал головой.
— Вот чем хорошо христианство — никаких суеверий! Если собака — то просто собака. Если кошка — то кошка, если женщина… гм… словом, не бери в голову. Эй, Ваше Величество! Я не в прятки играю. Время не терпит! А если и терпит, то больно бьет.
Король вышел из-за толстого дерева с обнаженным мечом в руке, с недоверием уставился на сэра Смита и молоденькую рыжеволоску за моей спиной.
— Сэр Ричард, — произнес он вместо приветствия.
— Ваше Величество, — поприветствовал я. — Это мои друзья: сэр Смит, благородный рыцарь. Неважно, откуда он и какого рода, в его высоком происхождении легко убедиться, посмотрев только на его усы. А это — милая Фрида, распоряжается моими слугами в замке Амальфи. По ряду причин сэр Смит и Фрида могут быть очень полезны вам в настоящем случае…
Король величественно и небрежно кивнул обоим, а меня спросил в упор:
— Какие новости от графа Кардини?
— Простите за дурные вести, Ваше Величество, — ответил я, — но ваш вассал вас предал…
Он окаменел, только глаза вспыхнули мрачным огнем. Я вкратце рассказал, как явился в замок, как удалось подслушать разговор сперва с самим герцогом, а потом уже настоящих заговорщиков.
Сэр Смит, не выдержав, ругнулся, когда я рассказывал про планы насчет вывоза Каталаунской Девы, Фрида сидела тихая, как мышка.
— Мне надо подумать, — глухо сказал король.
Он остался на месте, неподвижный, как скала, а мы сторонке разожгли костер, выложили часть припасов, захваченных запасливой Фридой. Появился Пес с огромным, но молодым кабанчиком в пасти, отчаянно брыкающимся. Положил перед Фридой и уставился на нее красными глазами. Она улыбнулась ему трусливо и заискивающе, просюсюкала:
