– Понятно, – прервал я. – А как ехать надо?
– Лучше всего через Чертово Урочище. Земель справа и слева нужно избегать, как будто там пожары. К счастью, владения графа Эммануэля тянутся почти до самого океана, так что вам в путешествии будет удобно.
Брат Кадфаэль и сэр Смит переглянулись, этот хозяин постоялого двора не знает, кого мы только что похоронили и кто преследует нас даже в эту минуту, а я сказал с благодарностью:
– Сэр, вы спасли нас! Без вашей мудрой подсказки мы угодили бы прямо в середину побоища!
Он польщенно улыбался. Граф Эбергард перехватил мой взгляд, кивнул и начал сворачивать карту. Понятно, что спектакль разыгран для хозяина и всех, кто прислушивался к разговору, а на самом деле поедем через самое гибельное место.
Дорога из города повела на юг слишком уж по-северному мрачными лесами, настоящими сосновыми рощами, темными дубовыми борами, приходилось обходить жуткие завалы. Когда впереди встречались зависшие в неустойчивом равновесии на ветках подгнившие деревья, я сперва метал молот, дожидался, когда ствол с грохотом рухнет, лишь тогда возобновляли путь.
Граф Эбергард поглядывал на мой молот, заметил:
– Сэр Ричард, а не будет ли слишком большой наглостью попросить вас пару раз метнуть ваш боевой молот… нам за спину? Раз уж вы не стесняетесь использовать благородное оружие древних королей с такой простолюдинной целью…
– У меня жизнь не простолюдинная, – огрызнулся я. – Да и вас, кстати, тоже, возможно, спас от падающего дерева. А зачем вам…
Осекся, все понял, что за дурак, вон граф и то додумался. Молот вырвался из моей ладони еще быстрее, чем обычно: треск, грохот, дерево легло поперек тропы, еще один бросок – второе дерево упало на первое, намертво перегородив лесную дорогу.
– Благодарю, – буркнул я с великой неохотой. – Хорошая идея вообще-то.
Он скупо улыбнулся одними глазами.
– Это потому, сэр Ричард, – произнес он почти равнодушно, – что вам не довелось работать лесорубом. И вообще вы, похоже, в лесах не воевали.
– Я вообще-то человек мирный, – напомнил я.
– Да, – согласился он, – я заметил.
Я покосился на него с подозрением, должна быть насмешка, каждый бы проехался по этому поводу, но лицо графа Эбергарда оставалось серьезным, словно в самом деле считает меня мирным, как оленя или лося.
Сэр Смит некоторое время ехал рядом, прислушиваясь к нашему разговору, не оттирает ли граф с его законного места первого друга, уже старого друга, с которым познакомились и подружились еще на оставшемся в далеком прошлом Каталаунском турнире.
Я услышал, как он выругался, начал придерживать коня, перевел на рысь. Наискось по зеленой долине течет серая река, как мне показалось на первый взгляд. Серая река из грязи, что-то подобие селя, который стекает с гор и сносит поселки, аулы, заливает жидкой грязью дороги. Но эта река течет по ровному, даже кое-где взбирается на небольшие холмики.
– Ахоры, – сказал Эбергард с отвращением. – Черт бы их побрал!
– Не призывайте дьявола, – напомнил брат Кадфаэль кротко. – Господь все слышит!.. Впрочем, Сатана слышит тоже.
– А как не призывать, если это его творение?
Потрясенно я смотрел на серые костлявые кустарники, похожие на шары омелы, такие же плотные, округлой формы, что медленно и с большими усилиями передвигаются, опираясь на корни. Корни уже давно не белые, как у растений, которые никогда не вытаскивают их на поверхность, а такие же серые, как ветви, и, чувствуется, очень прочные. Идут очень плотно, постоянно касаясь один другого боками, их тысячи, если не десятки тысяч, я окинул взглядом всю колонну, вернее, лаву, конец смутно угадывается за две-три мили.
– Чего это они? – спросил я.
Сэр Смит сказал равнодушно:
– Кто знает? Наверное, на старом месте жрать стало нечего. Растения, как и коровы, постоянно жрут. Только коровам трава нужна, а этим – что-то в земле. Огородники никогда по нескольку лет не сеют одно и то же: земля обеднеет, урожая не даст. Потому и эти, наверное, не могут все время сидеть на одном месте. Либо помереть, либо… вот так.
Я взглянул на сэра Смита с некоторым уважением. Ишь, грамотный. Видать, пришлось незаконнорожденному коровами позаниматься. Брат Кадфаэль прочел молитву и осенил ползущие кустарники крестным знамением. Те по своей неинтеллигентности ничего не заметили, движения не замедлили. Я сказал сочувствующе:
– Господь ничего не создает зря. Бурьян – это целебное растение, свойства которого еще не открыты.
В полдень остановились напоить коней, расседлали, обтерли вспотевшие бока и животы, пустили пощипать свежую траву. Сэр Смит широким жестом расстелил на траве скатерть и выложил из мешка ковригу хлеба, два круга сыра и огромный ломоть ветчины.
– Перекусим, – сказал он жизнерадостно, – а потом и…
Дикий визг прервал его на полуслове. Из ближних кустов выскочили пестро одетые люди, кто с мечом или топором, кто с ножом, а некоторые так и вовсе размахивали палицами, дубинками, орали и мчались с таким пылом, что у меня дрогнуло сердце. Мечи со свистом покидали ножны, рыцари моментально встали в круг, заблистала на солнце острая сталь. Граф Эбергард рубился в первом ряду, а я все еще держал руку на рукояти молота, не зная, ухватиться ли за меч или же побыстрее достать лук.
Несколько человек сразу с криками боли отпрянули, трое тут же повалились под ноги с разрубленными головами, рыцари дружно сделали шаг вперед, мечи срубали наконечники копий и тут же вонзались в плоть, перерубывали топорища, и хозяева отшатывались, получив смертельный удар.
Граф Эбергард прокричал:
– Берегите коней!.. Не дайте угнать коней!
Я наконец вытащил меч, тут же стало легче, как-то хорошо, когда кто-то отдает ясные и четкие приказы, мы наперли на толпу, уже вооруженную чуть ли не дрекольем и крестьянскими косами, оставшиеся с криками разбежались. Сэр Смит вдогонку страшно затопал ногами и заорал:
– Щас догоню!.. Щас догоню и убью!..
Народ улепетывал, прятался в кустах, пятеро рыцарей, что оставались возле коней, тут же оказались в седлах и бросились в погоню. Остальные торопливо разбирали коней, сэр Смит прокричал возбужденно:
– Сколько же им посулили за наши головы, что бросились так отчаянно?
– Да уж немало…
– Интересно, сколько? – спросил сэр Смит. – Дилан, ты бы сколько дал?
Молодой рыцарь оглядел его с головы до ног, поморщился.
– Ну, примерно восемь-девять золотых монет…
Смит обиделся:
– Да у меня только доспехи и меч столько стоят!
– А я и говорил про них, – ответил Дилан. – А что, есть что-то еще?
Трое, удирая, налетели на плетущихся в хвосте Брайана и его воинственную валькирию. Двое сразу бросились в стороны, однако третий внезапно остановился перед ними, завопил изумленно:
