– Шутите, сэр Легольс? Если бы знать, кто его создал!.. Я бы такого заставил жрать песок в этой пустыне, пока все эти барханы не проглотит. Сколько тысячелетий прошло… Нет, Мартин Бурк первым его рассмотрел вблизи, описал подробно и без страха.
– Ага, понятно, везде свои Америги Веспуччи. И чем он, этот смерч, опасен?
– Всем, – ответил он хмуро. Взглянул на меня, искривил рот в горькой усмешке. – Этот смерч… – самое древнее, что пришло к нам из прошлых эпох. Есть сведения, что он существовал между Пятой и Шестой Войной Магов. Уже тогда пытались его остановить или хотя бы понять, а в те времена, как говорят, маги были куда могущественнее, чем сейчас.
Мемель пустил коня с другой стороны, молча указал на коней. Все на скаку поднимают морды и тревожно нюхают воздух, как охотничьи псы. А мой Пес вдруг заскулил на бегу, начал оглядываться на меня тревожными глазами. Из озера на берег торопливо выбирались гуси, хотя далеко даже до полудня, не то что до вечера, поспешно бежали к городским воротам, даже не выстроившись в традиционный клин.
Исчезли шныряющие в поисках добычи муравьи, а жуки поспешно закапывались под землю.
– И чем он страшен? – вырвалось у меня пугливое, по нервам бегал электрический ток, заставляя сокращаться мышцы, как у безголовой лягушки на столе. – Много разрушений?
Эбергард сказал зло:
– Как сказать… Когда вдруг старики молодеют, а молодые становятся стариками – это как, разрушение или нет? Одни куры превращаются в цыплят, другие рассыпаются в пыль. Старые деревья становятся тонкими прутиками… даже земля меняется! Бывало такое, что когда смерч пересекал утоптанную дорогу, там образовывалось болото, вырастал лес или появлялись жаркие пески… Даже звери становились другими. И ни маги, ни священники – никто не мог остановить или хотя бы ослабить смерч Мартина Бурка. Пока от него одно спасение – удирать, удирать. Я некоторое время следил за смерчем, идем под углом в тридцать градусов, черный столб как будто застыл, но это не так, иначе бы не рассказывали о нем ужасы. Однако двигается он, похоже, намного медленнее простого, вызванного атмосферными явлениями…
Простучали копыта, сэр Смит нагнал, на смерч и не взглянул, морда откровенно веселая, широкая рожа сияет, а усы стали длиннее и торчат в стороны, как прутья старинной антенны.
Я ответил хмурым взглядом, причин для радости в упор не зрю. Но его не смутило мое суровое, надеюсь, лицо, заговорил тихо и с самым таинственным видом, то и дело поглядывая по сторонам:
– Леди Ингрид и сэр Брайан готовятся бежать!
Я удивился, оглянулся на все более отстающих влюбленных.
– Какая муха их укусила?
Он хихикнул, словно школяр, я посмотрел на него с еще большим удивлением. Он сделал паузу, пояснил заговорщицки:
– Я подслушал их разговор. Оказывается, в городе их узнали! Даже пытались схватить… Я насторожился.
– Стоп-стоп, что-то припоминаю. Так что же, за ними тоже гонятся? Тогда что-то понятно…
Он оглянулся, понизил голос:
– Монсеньор, вы не понимаете! Брайан – он и есть Брайан, а леди Ингрид совсем не леди Ингрид. Ее имя, оказывается, Дорис!
Он посмотрел на меня с триумфом, но я не схватился ни за сердце, ни за голову и спросил довольно тупенько:
– Ну и что?.. По мне, так Ингрид ей больше подходит.
– Ах, сэр Ричард, – сказал он с укором, – ничего вы о себе, как о сэре Легольсе, знать не хотите, а зря! Много интересного. В том числе и то, что леди Дорис – единственная прямая наследница рода Таргелонов, еще с детства обещана в жены… да-да, сэру Легольсу, наследнику герцогского престола.
Я снова оглянулся. Влюбленные отстали еще больше, явно намереваясь дать деру, но в этой пустыне их сожрут в два счета даже здешние озверевшие хомяки да суслики.
– Придется с ними поговорить, – сказал я зло.
Сэр Смит прокричал в спину:
– Монсеньор, только не раскрывайтесь!..
Я услышал конский топот за спиной, но не оглянулся, на языке толпились и спихивали друг друга на скользком ядовитые слова, но, когда увидел обреченные лица влюбленных, молча выругался: а что они еще могли ждать? Женщина, вспомнил я, говоpит пpавду только тогда, когда хочет скpыть за ней ложь. Правда, леди Ингрид предпочитала помалкивать, разрешала говорить Брайану, но обрывала его в тот момент, когда простодушный парень, видимо, мог брякнуть лишнее.
– Здравствуйте, – сказал я злым голосом. – Или уже здоровался? Неважно, сейчас это не помешает. Говорят, по-настоящему в женщине может разобраться только один человек… Тот, у кого в руке острый меч. Или, на худой конец, мясницкий топор. Леди Ингрид… уж простите, что я по-старому, привык к этому имени, да оно вам больше идет, чувствуется нордический характер… и вы, сэр Брайан. Вы скрывали от нас свои истинные мотивы, что вообще-то дурно, за это вас обоих следовало пороть еще в нежном возрасте детства. Но я готов принять во внимание ваши… неверные представления о положении дел. Словом, я благословляю ваш брак. Мы собираемся заехать в городок на той стороне графства, Эбергард заверяет, что к вечеру как раз попадем, там есть церковь. Пусть местный священник вас обвенчает, чтоб уж не было желания покрутить хвостом и вернуться.
Они смотрели с расширенными глазами и отвисающими челюстями. Леди Ингрид пролепетала:
– Вы… не против?
Я удивился:
– Против чего?
– Не против нашего брака? С… сэром Брайаном?
Я двинул плечами.
– Ради Бога, леди Ингрид!.. Не хочу вас обидеть, но я встречал много красивых и очень красивых женщин. И никогда не приходило в голову тащить кого-то из них в постель силой. Я что, такой урод?.. Тем более чтобы силой в жены? И потом всю жизнь мучаться со стервой, которая меня ненавидит? Леди Ингрид, сэр Брайан! Я что, в самом деле смахиваю на сумасшедшего?.. Да я сто тысяч раз подумаю, если даже самая красивая в мире женщина будет клясться в любви и проситься в жены!
Ее лицо слегка дернулось, ощутила, что я не включаю ее в число самых красивых в мире женщин, зато Брайан цвел, в глазах счастье. Я внезапно понял, что в последние дни его мучило еще и то, что обманывают человека, который помогает им в бегстве и вообще спасает от многих неприятностей. И с каждым днем становилось все тяжелее врать в глаза, в то время как для его возлюбленной это вообще-то вроде бы норма жизни.
Далеко впереди Дилан закричал звонким голосом ликующе и страшно:
– Клинки – к бою! Я успел увидеть, как из придорожных кустов выскакивают люди с пиками, мечами, топорами. Эбергард и Мемель сразу же вздернули щиты, готовые защищать меня от возможных стрел, еще двое рыцарей с обнаженными мечами поставили коней спереди и сзади, взяв своего «сюзерена» в коробочку, а сэр Смит с диким криком ринулся в схватку.
Бойня оказалась кровавая, но короткая: разбойников порубили сразу, а двое схваченных признались, что один человек явился к ним ночью, дал на каждого по золотому и пообещал дать еще по десять, если они сумеют убить всадника в черном плаще с золотым конем.
