– Очень хорошо, – Алина достала сигареты, – у вас можно курить?
– Да, конечно. Может, вы хотите кофе?
– Не откажусь.
Пока Светлана разговаривала с Тиной, Алина внимательно осмотрела кабинет.
– Вы здесь не шикуете. Все по-рабочему.
– Так мы здесь и работаем.
– Понятно. Кстати, относительно работы, когда от вас ждать следующей весточки? – Алина выразительно посмотрела на сумку.
– Давайте я вам позвоню. Сейчас сложно что-либо прогнозировать.
– Позвоните, – Алина погасила сигарету, встала и, прихватив сумку, направилась к двери. Уже взявшись за ручку двери, она спросила: – Светлана, я надеюсь, что мы с вами больше ссориться не будем. Иначе такими проверками, которая у вас была вчера, вас замучают. Вы меня поняли? Покойный Нащокин вам, наверное, говорил, что у меня очень неплохие знакомства и лучше мне не переходить дорогу?
– Что-то я такое слышала, но не придала этому значения.
– А теперь, я надеюсь, убедились в этом? Или требуются еще доказательства? УБОП не дремлет.
Когда за Алиной захлопнулась дверь, Светлана с облегчением вздохнула: «Теперь надо набраться терпения и ждать».
Ждать пришлось недолго. Алина позвонила очень скоро и голосом, не терпящем возражения, произнесла:
– Света, я тут буду неподалеку от вашего офиса, зайду к вам по нашему вопросу.
– Алина, я не совсем готова его обсуждать. Времени ведь прошло немного. Но в любом случае заходите, буду вас ждать.
Алина приехала так же в два часа, так же не здороваясь с Тиной, прошла в кабинет к Светлане.
– Вам удалось что-нибудь сделать?
– Нет, Алина, к сожалению, нет. И боюсь, в ближайшие пару месяцев ничего не получится.
– Света, вы меня удивляете, вам как будто проблем не хватает.
– Я вас не очень понимаю.
– Жаль. Придется опять к вам проверку направить, – Алина с улыбкой смотрела на Светлану. – Прошлого раза было мало. Или все быстро забылось?
– Не придется. Потому что этот наш с вами разговор, как и предыдущий, когда вы получили от нас деньги, мы записали на видео. Если вы осмелитесь еще раз меня шантажировать, я этим записям дам ход. Более того, не советую даже начинать судиться с нами из-за имущества Нащокина. В этом случае я тоже представлю эти пленки. А теперь можно с вами попрощаться?
Светлана вышла из-за стола, открыла дверь и посмотрела на Алину. Поверженная соперница ретировалась из офиса. По улыбающимся лицам сотрудников Алина поняла, что все в курсе того, что произошло.
– Мы победили! – Светлана звонила Соколову. – Если бы не твои ребята и не твоя камера, ничего бы не получилось. А так… Я думаю, что мы ее больше не увидим.
– Поздравляю. Считай, что ты сейчас полновластная хозяйка. Довольна?
– Очень, спасибо тебе. – Светлана впервые за долгое время была рада. Она отстояла их с Нащокиным дело. Теперь оставалось только идти вперед.
В этот день она приехала домой рано. Вместо того чтобы по сложившейся привычке быстро поужинать и забиться в угол дивана, листать, не читая, книгу и нетерпеливо поглядывать на часы в ожидании часа, когда можно будет идти спать, она долго и основательно погуляла с Кубиком. Когда же наконец у него замерзли короткие лапы и он уселся на крыльце, она вернулась в дом, неторопливо разделась и пошла по комнатам. Она только теперь поняла, что многие вещи лежат на тех же самых местах, что и в день смерти мужа. Его вещи, брошенные в гардеробной, папка с бумагами, оставленная в углу большого кресла, мелочи, которые сопровождают человека всю жизнь, такие незаметные, когда ими пользуются, и так бросающиеся в глаза, когда владелец внезапно исчезает. Светлана зашла в кабинет мужа. Ворох бумаг на столе, компьютер с пыльным экраном, стопка книг на полу у кожаного дивана и дорожные атласы. Светлана взяла один из них. Открыв заложенную цветным листочком страницу, она увидела тонкие линии, подчеркнутые карандашом. Против городов стояли даты. Она присмотрелась к его пометкам и поняла, что это Нащокин составлял маршрут их поездки – в ближайший отпуск они планировали поехать на машине во Францию. Светлана внимательно посмотрела на линии, проведенные его рукой. «Как странно, что мы, люди, вообще что-то смеем планировать, – она прижала к себе атлас. – Я поеду во Францию и проеду этим маршрутом».
Она забралась с ногами на кожаный диван. Тут же прибежал Кубик, который внимательно все обнюхал, а потом деликатно, стараясь не задеть Светлану, улегся у ее ног. Светлана обвела взглядом книжные полки, среди которых выделялась одна с абсолютно новыми корешками. Это были изданные книги Нащокина. Светлана подумала, что у них была необычная семья – такой своеобразный «парад суверенитетов». Им хватило ума и чувства оставить друг друга в покое, не претендовать на личное время, на поступки, не стать цензором мыслей и убеждений. Некоторая доброжелательная отстраненность друг от друга обернулась не только сохранением чувств, но и мощным личным ростом, отчего, в свою очередь, дружеские связи между ними крепли. Они всегда оставались интересны друг другу. Осторожно, чтобы не потревожить Кубика, Светлана встала с дивана и вышла из кабинета.
На втором этаже она открыла шкафы, в которых хранилась одежда. Здесь стоял запах дубовых листьев. Нащокин не признавал никаких средств против моли, кроме высушенных дубовых венков.
– Я тебя прошу, не сыпь ты эту детскую присыпку на полки, это абсолютно бесполезная вещь!
– Это не присыпка, а специальное средство. – Светлана каждый раз делала по-своему. Но Михаил Семенович выбрасывал все средства и снова водружал свои венки. Ветки для них он срезал с большого дуба, что рос у калитки, потом сам долго плел и сушил. Светлана так и не поняла, дело было в дубовых листьях или просто в их доме не водились насекомые. «Это все надо убрать», – Светлана посмотрела на костюмы мужа.
Через час она, переодевшись в джинсы и рубаху, сложила одежду в большие ящики. Совершенно спокойно, словно готовилась к смене сезона и убирала зимние вещи в большую гардеробную на третий этаж.
«Костюмы и рубашки я отнесу бездомным. Обувь – туда же. А мелочь сложу в большой кожаный сундук, который мы купили на блошином рынке», – решила Светлана.
Так прошла ночь. Утром она отвезла все в церковь, потом заехала на кладбище к мужу, постояла там немного и вернулась домой. Так Светлана открыла дверь в другую жизнь.
Организационный комитет литературной премии «Мастер» заседал уже второй час. Номинантов из лонг-листа и шорт-листа изучили «под микроскопом». Члены жюри уже раза два переругались и дважды сошлись во мнении, что литература сегодня переживает невиданный подъем и именно потому им так тяжело определить победителей. Действительно, участников конкурса было много, все заслуживали награды. Премию «Мастер» присуждали обычно писателю или поэту, ярко дебютировавшему в зрелом возрасте. Злые языки называли эту номинацию «премией пенсионеров». Впрочем, так шутили обычно вполголоса, чтобы, не дай бог, не услышала учредитель премии Светлана Никольская. Те же злые языки дали Никольской прозвище Акула за коммерческую хватку и умение привлечь известных и очень богатых спонсоров.
