– Пойдем, хозяйка ждет.
Дом, в который попала Даша, не был самым большим или богатым на Рублевке. Человеку понимающему было очевидно, что дом начинали строить в начале девяностых, потом, видимо, не хватило денег, а когда полоса невезения закончилась, на дом опять обратили внимание. Во всей архитектуре, если в применении к этому дому можно было говорить об архитектуре вообще, наблюдалось несуразное смешение стилей, материалов, декора. И если снаружи все как-то снивелировал, пригладил дорогой и красивый облицовочный камень, то внутри все этапы, которая прошла эта семья, бросались в глаза. Но это бы увидел человек, который мог сравнить этот дом с десятком других. Даша не видела никогда ничего подобного и поэтому в восхищении вертела головой.
– Откуда приехала? – еле заметно улыбаясь, спросила женщина.
– Из Пригорска.
– Понятно. А давно?
– Две недели назад.
Что хотела на это ответить женщина в форменном фартуке, Даша не узнала, поскольку они подошли к большим резным дверям.
– Хозяйка сегодня немного не в духе. Ты так, если что, – с этими словами женщина открыла дверь, и… из нее вылетела чашка. Чашка со звоном упала на мозаичный пол, разбилась, распространяя вокруг себя аромат кофе. Коричневая лужица потекла куда-то под гнутую ножку стула. Мимо оторопевшей Даши и безмятежно спокойной женщины в форменном фартуке прошел мужчина в костюме. Даша только смогла разглядеть загорелое лицо и очень светлые волосы. «Он что, их красит?» – подумала про себя она. И тут раздался неприятный, резкий голос.
– Что там еще? Подслушивали, что ли?
– Столовое белье привезли из мастерской, – ответила женщина в фартуке.
– Показывайте, хотя могли бы и подождать.
Даша подошла к большому круглому столу, за которым сидела дама лет тридцати пяти. Дама была очень красива, дорого одета, но выражение ее лица портило всю картину. Лицо было злое и брезгливое. Даша достала салфетки. Длинными пальцами с ярким маникюром дама быстро перебрала стопку.
– Да уж, проще некуда. Неужели за такие деньги только вот это и можно получить?
Даша молчала, а дама, увидев что-то на обороте белой салфетки, поднесла ее ближе к лицу и бросила на стол.
– Знаете что, забирайте все назад. И возвращайте деньги. Мне не нравится.
Даша почувствовала себя совсем неуютно. Поведение дамы ее не напугало, но заставило насторожиться – если заказ не оплатят, деньги ей придется возвращать. Этого допустить было нельзя. Еще Даша стала подозревать, что вся эта игра в недовольство лишь уловка, чтобы не расплатиться окончательно – сейчас в мастерской шили огромные дорогие гардины для кабинета. Как говорила Татьяна Ивановна, стоимость заказа была высокая, но заказчик оплатил пока только половину. Поэтому, улучив минуту, Даша вежливо произнесла:
– А что вам не нравится?
Растерявшись от такой наглости, дама вскинула на Дашу глаза:
– Вы что, с ума сошли?
– Я с ума не сошла, я сама выполняла этот заказ, все эти салфетки были сшиты мной. И я имею право знать, что не нравится заказчику.
– Пошла-ка ты вон, дорогуша! Вместе со своими тряпками.
Даша почувствовала, как ее тянет за рукав женщина в форменном фартуке, ощутила, как в висках что-то застучало, и, удивляясь сама себе, спокойно и аккуратно сложила все в белую коробку и так же спокойно вышла из комнаты.
Когда она села в машину, то увидела, что у нее дрожат руки.
– Куда вы там меня звали кофеек попить? – спросила она у водителя. Тот разулыбался и, не веря своей удаче, стал объяснять, что он может ее провести в самый крутой клуб Москвы, там охранником работает его брат.
– Короче, одевайся покрасивее, и встречаемся у метро «Пушкинская», оттуда недалеко.
Одеться «покрасивее» Даша не могла по одной простой причине, ничего не было и купить что-нибудь из одежды в Москве она не успела. Сейчас она понимала, что ей придется присутствовать при решении возникшей проблемы с салфетками. Хотя бы потому, что эту работу выполняла она. Вряд ли все разбирательства займут час или два. Глядишь, весь вечер придется просидеть в мастерской. Но, к удивлению Даши, Татьяна Ивановна совершенно спокойно выслушала отчет о происшедшем, велела салфетки оставить у нее в кабинете, а потом отпустила Дашу отдыхать.
– Иди домой, ты все сделала отлично. Свои деньги ты честно заработала. А дамочка эта любит чудить. Посмотрим, что будет завтра.
Даша радостно выбежала из мастерской и помчалась по магазинам. По рассказам подруг из Пригорска, она знала, что все покупки надо делать в торговых центрах. Там и товар хороший, и, если что, поменять вещь можно, и вообще – чтобы покупать одежду на рынке, не обязательно надо было из Пригорска в Москву переезжать. Проехав несколько остановок на метро, она вышла в город и в огромном торговом центре купила себе черное платье. Платье было простое, но сидело идеально. Девочка-консультант, заглянувшая в примерочную, ахнула:
– Вы выглядите на миллион.
Даша и сама это видела.
«Дискотеки везде одинаковые, – подумала наблюдательная Даша, очутившись в фиолетово-розовом пространстве, заполненном кривляющимися людьми. Владельцы клуба и устроители данного мероприятия умерли бы от досады и гнева, услышав это мнение. Им казалось, что «круче» того, что происходит сейчас в этих стенах, не бывает. Опять же по меткому наблюдению Даши, разница между кривляками главного клуба Пригорска и главного клуба Москвы заключалась в том, что в Пригорске люди кривлялись, когда танцевали, в Москве люди начинали кривляться еще у входа – приветствуя друг друга, знакомясь, просто разговаривая. Водитель Слава, который пригласил сюда Дашу, в этой фиолетовой феерии как-то стушевался. Хотя еще по дороге он без устали рассказывал, что в этот клуб ходят самые знаменитые люди, и перечислял имена актеров, певцов и художников. Потоптавшись у входа, Даша и Слава протиснулись к круглой стойке, заказали напитки и стали смотреть по сторонам. Общаться было невозможно – музыка гремела, а диджей, который работал в этот вечер, считал почему-то своим долгом периодически оглушать всех звуками скрипящих дверей. Был ли это символ какой-либо просто неумная находка творца, никто не понял, но, когда звук заполнял помещение, все, подпрыгивающие в центре темного помещения, начинали визжать, чтобы хоть как-то заглушить скрип двери. Даша потягивала пряный напиток и все ждала, когда Слава позовет ее танцевать. Но тот не спешил. На фоне всей этой блестящей молодежи он почувствовал себя скованно, отчего, видимо, беспрестанно обращался к Даше с вопросом:
– Ну, как? Отлично, да?
Что он имел в виду, было неясно. О чем с ней говорить дальше, он явно не знал, а танцевать или не умел, или стеснялся. Ему хотелось, конечно, обнять свою спутницу, положить, так сказать, начало более тесному знакомству, но что-то в этот вечер не сработало. Даша держалась очень просто, и при этом позволить себе какую-то вольность Слава не мог. Наверное, потому, что по дороге Даша спросила:
