– Кассель.
– Это какой Кассель?
– Кассель из рода… – ответил я, запнулся. – Хрен его знает, из какого он рода. Вообще-то я догадываюсь, но смолчу по причине отягощения хорошим воспитанием.
После паузы раздались голоса:
– Это там за холмами вроде бы… Появились какие-то бродяги, суетились, резали друг друга, довольно быстро возвели простенькую крепость…
– Нет, – поправил другой голос, – это за рекой, там бродяги устроили лагерь, который сперва огородили частоколом, потом деревянной стеной… Я сам его трижды жег и ровнял с землей, но едва уходил, уцелевшие бродяги… или новые набегали. И отстраивали заново. В конце концов я махнул рукой, а мой внук с ними не то подружился, не то породнился даже…
– Неправда, – ответил с обидой вроде бы Дербент. – Просто я умыкнул оттуда самую красивую женщину. Было дело, родила троих… Вне брака, конечно. Но, как я понял, сейчас этот род Касселей стал серьезным соперником?
– Очень, – заверил я. – Во-первых, уверяют, что это они – самые древние обитатели, а вы – куча бродяг, которых они клевали, топтали, пинали и нагибали, как хотели. Во-вторых…
Гул возмущения заглушил мои слова, я умолк, слушал, сейчас бы еще к месту вставить, что их вообще называли желтыми червяками и бандарлогами… впрочем, теперь чувствую, что сумею, сумею, но, возможно, и не понадобится. Провокация удалась, в жарком споре меня попутно снабдили кучей ценнейших сведений по генеалогии, по родословной соседей, по истории древнего мира… ну, в той мере, в какой они ее воспринимают, я слушал до тех пор, пока в черепе не загудело.
Щелкнул пальцами, в темной комнате возник красный демон. Голоса оборвались, как отрезанные.
Я произнес в звенящей тишине:
– Мой слуга что-то впал в ступор. Появляться появляется, но перестал откликаться. Кто-нибудь знает как его наладить?
Рыцарь, который Бертольд, заговорил первым, в бесплотном голосе я уловил изумление:
– Я, к примеру, даже не слышал о таких… И не видел, конечно. Разве что герцог Гельмольд… он с такими чудищами общался… А иногда даже очень плотно общался, если они были нужного пола…
Герцог Гельмольд, самый древний из захороненных здесь предков, проворчал с неудовольствием:
– Сэр Бертольд, мне не нравятся ваши намеки! Могу сказать только, что я слышал про это существо… вскользь, теперь уже не помню, что именно. Но скажу определенно, что это нечто могучее… созданное или вызванное откуда-то еще до Третьей Войны Магов.
– Или до Второй.
– Ну, это вы загнули!
– Почему?
– Со Второй Эпохи ничего не осталось. Ничего!
Я поворачивался на месте, как танцующий медведь, мелькнуло лицо Бертольда, я сказал льстиво:
– Сэр, все обитатели помнят и благословляют ваш подвиг!
Бернард спросил раздраженно:
– Какой именно?
– В замке бережно хранят череп гигантского зверя. Говорят, это был летающий дракон, но я не представляю, как на таких крыльях…
Он отмахнулся с еще большим раздражением.
– Дракон, судя по всему, уже подыхал. Я только добил его, хотя и он меня сумел помять… Но ты мне кое-что напомнил с этим драконом…
Он впал в задумчивость, остальные не двигались, слушали, я сказал с сожалением:
– Ладно, не очень-то и надеялся. Но попытаться стоило. Хорошо, ребята, у вас тут, как я понял, торжественное собрание, а потом, наверное, расстрел предателей, так что я пойду переночую в другой комнате. Хотя уже почти рассвет…
Я шагнул было в сторону дверей, но передо мной появились крупные лица герцогов Бертольда и Гельмольда, причем даже не колыхнулись, словно выплавленные из той же стали, что и доспехи. Я ощутил, что хрен проломлюсь, силовое поле может становиться крепче обшивки звездолета, замер, как заложник под дулами автоматов. Со всех сторон засеребрились лица и фигуры, пахнуло близостью космоса и звездных энергий.
– На колени! – прогремел нечеловеческий голос, я с трудом понял, что он принадлежит смиренному отцу Филиппу, который, как помнится, лишь под старость пошел в монастырь. – На колени, последний потомок Валленштейнов!
– Как скажете, – сказал я торопливо, – я ж не спорю, все сделаю, только не стреляйте!..
На плечо легла ледяная ладонь, я поспешно бухнулся коленями на пол и на всякий случай заложил руки за голову. Мимо прошли все двенадцать, каждый касаясь моего плеча кто пальцами, кто краем призрачного плаща. И хотя задевают едва-едва, плечо застыло, словно побывало в морозильнике. От фигур веет могильным холодом, даже не могильным, там на глубине все равно плюсовая, в мои внутренности проникает дыхание открытого космоса, астральной составляющей потустороннего мира.
– Мы выслушали твое прошение, – прогремел тот же властный голос, – о признании тебя герцогом Валленштейном…
– О Господи, – прошептал я, – как о стенку горохом.
– … и признали тебя подлинным потомком рода славного и древнего рода Валленштейнов, что идет из древнейших времен, это доказано наскальными солярными рисунками, а также изображением солнца на рубашках первых поселенцев этой земли. Отныне ты единственный, кто, помимо герцога Готфрида, представляет наш великий народ, что сейчас переживает трудные времена и потрясения, однако…
Он запутался в длинной фразе, воины привыкли к коротким рубленым фразам, помог Бертольд:
– Однако мы решили, что и ты в чем-то прав, ибо что герцог? Теперь кто не герцог?.. Мы решили удостоить тебя званием не герцога, а… ярла!.. В эпоху Начала на эти земли высадились отважные под знаменем отважного ярла… имя его забыто, первые поколения прошли в ежедневной войне с чудовищами, что населяли эти края, в борьбе с наводнениями: исполинские волны перехлестывали через стену, с грозами, что сжигали города и леса, воспламеняли даже землю… Когда началась эра первых летописей, имя первого ярла затерялось в легендах, известные два-три имени тех, кто унаследовал власть, они тоже были ярлами. И еще почти тысячу лет ярлы правили этим краем, защищали, приумножали богатства. Отныне ты – ярл Валленштейн!
Я простонал сквозь зубы, а один из рыцарей приблизился и произнес торжественно:
– Как единственный властелин этого края в эпоху Красных Дождей, я дарую тебе право Боевого Клича!
Второй сказал еще торжественнее:
– Отдаю тебе видение альтинга. Ничего у меня не было более стоящего… но зачем оно мне? А другого потомка Валленштейнов, увы, может и не быть…
Я спросил ошалело:
– А что это за альтинг?
– Ты поймешь, – ответил рыцарь лаконично.
Заговорил Зегевальд, в голосе звучала горечь:
– Конрад прав, нам незачем хранить свои драгоценные умения. К сожалению, ими нельзя поделиться, можно только передать… Все эти века мы хранили их, но сейчас, когда род Валленштейнов исчезает… Прими от меня дар видеть зеленых черепах.
