– Но это уже не твоя забота! А нашего смотрящего! – скалясь. – Поправимо! Раз, два и в «дамках».
Виталий не выдержав, бросая миску на пол, зло, сверкая глазами, вскочив с места, направился к окну.
Сокамерник лыбясь:
– Так, что свою кралю, забудь! Виталий, молча глядя на окно, водя желваками, задумываясь, погружаясь в прошлое, словно там осталось то, что даст на всё ответ. Память, нащупав ниточку, возвращала в семью. Мозги, вскипая, вспоминали – быт и расклад той отмеренной свыше супружеской жизни…
…На диване и на кресле вразброс женский гардероб, на полу перед диваном огромная сумка.
Виталий в шортах и в майке сидит в кресле, зло наблюдает за Ириной.
Она в шортиках и легкомысленной маячке, одно плечо майки приспущено спадает вниз, оголяя плечо и бретельку лифчика.
Как никогда в ярости, стоит, нагнувшись над вещами, что раскиданы на диване, собирая в руки по одной вещи, комкая одну за другой, зло бросает в огромную сумку, что стоит на полу. Хотя она это делает манерно и демонстративно, все ж всё говорит, что она собирается уйти из дома. Подтягивая плечо маячки, отдуваясь от спадающей копны волос, стараясь выжать слезу, бубнит под нос:
– Что вылупился?
Виталий с нескрываемым восторгом:
– Красавица, когда злишься!
Зло глядя в его сторону, та пытается ерничать:
– Х-м! Посмотри в последний раз!
Он, нервно раскачивая ногой, криво улыбаясь уголками губ, сквозь зубы едко парирует:
– Да уж! А вот и расставание пришло, прямо всё у нас тобой идет по писаному кем-то там когда-то, по классике. Картина Репина «ПРИПЛЫЛИ!»
Соизмеряя ее с ног до головы, не унимаясь:
– И унесёт тебя ветром – в ту степь: Ту – ту!
Фиглярничая:
– О, моя Скарлет!..
Она разворачивается, подбоченившись, со скомканной майкой в руках, делая шаг вперед, останавливается, откидывая рукой пряди волос наотмашь назад, отдуваясь, со злостью глядя то ли на него, то ли на спадающую, на нос челку, вызывающе грубо орёт:
– «Козёл!» Заткнись уже, наконец «Святоша»! Забембал.
Бьёт себя в грудь ладонью, срываясь:
– Всю жизнь мне сломал!
Сверкая глазами в его сторону:
– Реализоваться не дал! К половнику долбанному привязал! Нашел себе «рабу – кухарку!»
С ехидством, кривляясь, гримасничая, не успокаиваясь, ехидно напевая:
– Всё к твоим ногам! Все к твоим ногам!..
Соизмеряя взглядом, стирая его в своих глазах, как любимого мужчину кидает майку в него, что попадает ему в лицо, тут же вскипая:
– Не одной порядочной вещи! Всё, черт возьми, с рынка!
Рывком разворачиваясь, идёт к дивану, сгребая в кучу вещи, впихивает в сумку, они не умещаются. Она их заталкивает, прижимая нажимом ноги, бубнит:
– На одни ремонты – твоих поломок, только и работаешь! Водила мне тоже! Хмыкая, – Ас!..
Разворачиваясь в его сторону, с ненавистью:
– Устала я! Жить хочу! – рыдая в истерике, – что, я хуже всех что ли? Ни мужа дома, ни денег в доме.
Виталий принимая, как справедливо сказанное, стараясь сдержаться, пытается оправдаться:
– Сейчас многие так живут. Не СОВЕТСКИЙ СОЮЗ, когда все ремонты делали в АТП за деньги Государства.
Зло:
– Отошла лавочка! Каждый за себя!
– Я не виноват, что автобус ломается чаще, чем хотелось?! Автопарк весь изношен донельзя.
Ирина с кривой усмешкой на губах, не менее зло орёт:
– Нашёл себе оправдание!
– Сейчас пожалею! Слабак!
Раскручивая себя, с сарказмом, издеваясь, включая артистизм, паясничает:
– Спасибо за Вашу любовь к нам!.. – с пафосом низко кланяется.
Виталий, вскакивая с кресла, в крик:
– Не нравится, ищи себе миллионера!
Ирина, подойдя к креслу, бросает вещи в открытую сумку, пиная ногой:
– Ой, как хорошо! Непременно! Прямо – вот сейчас и к нему!
Показывая рукой в направлении двери:
– Спасибо, что направление дал в «светлое будущее», а то как-то совесть на мозжечок давила, сдерживала от порыва сделать первой нужный шаг.
Искоса:
– Знаешь ли, мучилась как всяк «домашняя».
Подпитав себя этим, с вызовом глядя в лицо, орёт:
– Дура!.. «Дуся-Агрегат».
Хватая сумку, мельтешит, срываясь резко с места, как заведенная, на взводе открывая дверь, тут же теряется из поля зрения в проёме.
Виталий спешит за ней, выкрикивая в след:
– Да пошла ты! Чеши по Питерской!..
– На Тверскую загляни!
– В цене будешь, пока свеженькая! От мужа!
Раздражено закрывая дверь в зал, опустошенно по инерции выкрикивает:
– Мороки меньше!
Возвращаясь к креслу, падает в него, не сдерживая накопившихся эмоций, зло, констатируя:
– Сволочь не благодарная!.. – Такую любить! Да чтоб «оно» сгорело.
– Дороже выйдет!
Виталий, в напряжении смотрит на дверь, бьёт себя по лбу, злясь на самого себя:
– Сволочь! А ведь люблю!
Слышно, как хлопнула с грохотом входная дверь…
…Лязганье ключами в замке привело Виталия в действительность. Он, оборачиваясь, посмотрел вперёд, перед ним наглухо закрытая дверь. Сильный топот ног за дверью, выкрик охранника:
– На выход! Прогулка!
Сокамерник, ставя миску наверх нар, спеша направился к выходу, юркнув, исчез за дверью, с грохотом закрыв за собой.
Виталий тоже направился к двери, от злости и досады стуча кулаками, от бессилия прислоняясь к ней головой, обернувшись спиной к двери, спадая, присел на корточки, тупо глядя прямо перед собой.
Дверь не замедлила открыться.
В проёме показалась голова охранника. Тот, как ни в чем не бывало, расшаркиваясь, произнёс:
– Ой, Брат…
– Кажись, мы тебя нечаянно тут чуть-чуть забыли.
Фиглярствуя:
– Прости, ради Бога!
Появляясь в дверях, протягивая руку:
– Прошу! «Наш Двор» ждёт тебя!
Виталий, заложив руки за спину, не обращая на него внимания, молча вышел.
Охранник, довольно лыбясь, поспешил удалиться за ним…
…Кажется, что тревоги посещали в этот момент и Олега. Тот, сгруппировавшись с напряжением, всматривался в строку на мониторе компьютера. Отпрянув, глядя издали, бегло читая вслух, – Скорее всего, осужденный не виновен. Я не верю в его виновность…
