– Гляди, – заговорщицким шепотом сказала Гарет и повернула
один за другим три болта. В полуметре над водой открылся узкий люк.
– Иногда мы возим контрабанду или людей, которые скрываются
от властей своего мира, – небрежно сказала Гарет. Подтянулась и легко
скользнула в люк. Я опустил глаза. Мне снова стало не по себе.
– Тебе помочь? – спросила Гарет, протягивая руку. Из темного
отверстия высовывались лишь ее плечи.
– Вот еще, – разозлился я, забираясь в люк. Гарет отползла
вглубь, освобождая мне проход. Хлопнула в ладоши, и вспыхнул матовый световой
шар.
Я выпрямился, чувствуя, как с меня стекает вода. Мы
оказались в маленькой комнатке, два на три метра, почти пустой, лишь на полу
лежал толстый матрас, а на стене на гвоздике висела махровая простыня. Гарет
протянула руку, сняла простыню, быстрыми движениями промакнула волосы и обтерла
тело. Меня стала бить дрожь.
– Замерз, мальчик… – мягко сказала Гарет, подходя. – Сейчас.
– Зачем мы здесь? – спросил я. А Гарет уже вытирала мне
волосы, потом закутала в простыню всего. Лицо у нее было серьезным, но глаза
улыбались.
Одно дело – когда купаешься голым с голыми. Совсем другое –
когда стоишь рядом с обнаженной женщиной в маленькой комнате и она вытирает
тебя… всего.
– Хочешь научиться любви? – спокойно спросила Гарет,
отбрасывая простыню в угол.
Лицо у меня пылало, язык провалился куда-то глубоко в
глотку. Я замотал головой.
– Обманываешь, – невозмутимо заключила Гарет. – Понимаешь,
Данька, мужчинам… ну и мальчикам тоже… это трудно скрыть. Особенно когда они
раздеты.
Надо было убегать. Выскакивать из люка, забираться на палубу
и надевать Крыло. Почему-то я был уверен, что при Лэне и Котенке Гарет
приставать ко мне не станет. Вот только ноги меня не слушались.
А еще я не хотел убегать.
– Это нужно, – очень ласково сказала Гарет. – Тебе самому
нужно. Ты еще поймешь.
Она присела на корточки, так, что ее лицо оказалось даже
ниже моего, положила левую руку мне на плечи и притянула к себе. Помедлила
секунду, потом поцеловала в губы.
Я однажды целовался с девчонкой. Еще в третьем классе. Мы
вместе ходили в кино, а потом решили, что должны поцеловаться. Только с Гарет
это получилось совсем не так. Рот ее был полуоткрыт… и я невольно разжал губы.
Почему-то было совсем не противно.
А потом я почувствовал, как ее правая рука скользнула мне по
спине, по ногам…
И Гарет, увлекая меня за собой, опустилась на матрас.
Когда я выбрался на палубу, Лэн загорал. Он все-таки
разделся. До плавок.
– Ты далеко плавал? – спросил Лэн.
– Очень далеко, – сказал я и стал торопливо одеваться.
Теперь мне было стыдно, очень стыдно. И перед Реатой,
которая загорала голышом чуть в стороне, и перед Гарет, которая с довольным
видом выбиралась из воды. Я торопливо натянул Крыло, потом глянул на Котенка.
Он уже насмотрелся на солнце и теперь довольно щурился. На мгновение я поймал
его взгляд…
Он все знал. Он все знал наперед.
– Зачем, Котенок? – прошептал я. – Зачем?
– Все было не так, как ты думал, – бесстрастно ответил он. –
И это хорошо.
– Почему?
– Ты должен приблизиться к своей сущности. Настолько,
насколько сможешь. Не знаю, зачем это было нужно Гарет… а тебе поможет.
– Она тоже так сказала, – устало произнес я, опускаясь на
теплую палубу. Лэн удивленно смотрел на нас.
– Перевернись, живот сгорит, – посоветовал я, и Лэн послушно
подставил солнцу спину.
Это было неправильно. Все случилось… не так. Совсем не так.
– Данька, все нормально, – мягко сказал Котенок. И его
интонации напомнили мне Гарет.
– Заткнись! – крикнул я. – Я не твой инструмент, запомни!
Вскочив, я подошел к Гарет и резко спросил:
– Зачем?
– Ты поймешь, если победишь, – пожав плечами, сказала Гарет.
– А если проиграешь свой поединок… зачем тебе тогда знать?
Я не мог с ней спорить. Теперь – не мог.
– Нам пора обратно, – отводя глаза, выдавил я.
– Мы откроем проход, – кивнула Гарет. – Сейчас?
– Да.
– Реата!
Они снова стали рядом с мачтой, глядя в глаза друг другу.
Реата весело сказала, обращаясь скорее к Лэну, чем ко мне:
– Если хотите вернуться обратно, взлетайте. Мы откроем путь
над яхтой.
Лэн потянулся за одеждой. Я увидел, как он морщится,
натягивая Крыло, и понял, что Лэн успел обгореть.
– Я должна вам заплатить, – неожиданно сказала Гарет. – Мы
договаривались, что работа будет оплачена.
– Работа была нетрудной, – зло сказал я. – Будем считать,
что мы квиты. Открывайте путь.
– Не злись на меня, Даня, – неожиданно виноватым голосом
сказала Гарет. – Ты еще поймешь… Взлетайте.
Крыло раскрылось, и я метнул себя в небо. Навстречу радужной
пленке, за которой была тьма – привычная тьма. Следом летели Лэн и Котенок – он
на этот раз не лентяйничал и летел сам.
– До встречи! – крикнула нам вслед Гарет.
И мы влетели во тьму.
Часть третья
Летящие
1
Возвращение
– В город торговцев залетать не стоит, – крикнул мне
Котенок. Я кивнул. Мне не хотелось видеть торговцев… и город их тоже.
Мы летели рядом. Кончиком Крыла я чувствовал взмахи Крыла
Лэна. Котенок мчался впереди – оранжевый пушистый шарик, светящийся теплым
светом. Как-то так получилось, что он вел нас, задавал направление. Ну и пусть.
Я все равно не знал, куда нам лететь и что делать.
Город торговцев проплыл внизу – пятно сумрака, казавшееся
светом на фоне тьмы. Потом потянулись горы, мы даже заметили какой-то караван,
тянущийся по тропе.
И мы летели дальше, молча и бесцельно, и Крыло выпивало
силы, превращая обиду и стыд в ровную глухую печаль.
Все нормально. Плевать мне на Гарет… и на остальных
торговцев. Когда мы победим, я прикажу им всем убираться. Ни один не останется
в мире Крылатых.
Котенок замедлил скорость и, поравнявшись с нами, спросил:
– Тебе легче, Данька?
Я промолчал.
– Тогда садимся, вам надо отдохнуть, – заявил Котенок и
камнем упал вниз. Лэн с готовностью сложил Крыло и последовал его примеру. А
мне не хотелось менять полет на падение, и я заскользил по спирали за
светящимся оранжевым пятнышком.
