– Данька! – отчаянно завопил Лэн.
Я обернулся – и увидел, как из люка, мимо которого я только
что прошел, взмыла вверх черная тень. Летящий тяжело опустился на пол –
клацнули когти, оставляя щербины в камне. Он повернулся, глянул на Лэна, и по
лицу прошла тень улыбки. Потом посмотрел на Котенка – и сморщился, как от боли.
Мои друзья его не заинтересовали. Без опаски повернувшись к
ним спиной, Летящий направился ко мне. Уверенной, твердой походкой, и
сумасшедшая мысль пронзила меня: это и есть мой Настоящий враг… Я опустил руку
– и без всякого удивления встретил рукоять Настоящего меча.
– Ты пришел. – То ли мне почудилось, то ли в голосе Летящего
и вправду мелькнула радость. – Ты наш. Я знал.
И я узнал лицо – так похожее на лицо Шоки.
– Я не ваш!
– Наш, наш, – успокаивающе, мягко произнес Летящий.
А я все не решался вырвать из ножен Настоящий меч и совсем
забыл, что у меня есть и обычный.
И в этот миг Солнечный котенок прыгнул на Летящего. Это был
скорее прыжок, чем полет, – но очень сильный и быстрый прыжок. Котенок пролетел
над головой Летящего и с громким шипением вонзился когтями ему в лицо.
Летящий закричал. Вскинул руки, пытаясь оторвать Котенка от
лица, но так и не смог его коснуться. Шерстка Котенка пылала ослепительным
белым светом, и от лица Летящего шел дым – словно этот свет мог обжигать.
Оцепенение прошло. Я выхватил меч Туака и бросился к
Летящему. А тот уже катался по полу, закрывая лицо руками и тихо скуля. Котенок
отскочил в сторону и нервно мотал в воздухе лапками. На пол падали дымящиеся
черные капли.
«У меня только двадцать коготков», – говорил когда-то
Котенок. Очень острых коготков, как выяснилось…
Острие моего меча прижалось к горлу Летящего, и тот сразу
затих, замер.
– Я не ваш, – сказал я, словно это было самым главным.
– Ты свой, – неожиданно спокойно ответил Летящий. – Ты
выбрал не ту сторону…
– Я знаю, что я выбрал!
– Решать тебе.
Подошел Лэн, тоже с обнаженным мечом. Удивленно посмотрел на
меня – «чего тянешь?»
– Почему ты не нападал, Летящий? – шепотом спросил я.
– Ты меня отпустил. Тогда, над горами. Я должен был
постараться. Увести тебя к нам.
– Убить его? – поинтересовался Лэн.
Я покачал головой.
– Нет, Летящий. Ты бы меня не увел. Я выбрал свою сторону
давным-давно.
– Тогда убивай меня, – не то посоветовал, не то приказал
Летящий.
– Не буду, – сам удивляясь своим словам, ответил я. – Уходи.
Убегай куда хочешь. Тьме конец, и вам всем тоже. Забейся в самый глубокий
подвал, потому что здесь скоро будет Свет.
– Глупый мальчик. В наших подвалах слишком много Света,
чтобы там прятаться.
– Какого Света? – неожиданно вступил в разговор Котенок.
Летящий скосил на него глаза – залитые кровью из множества глубоких царапин – и
ответил:
– Свет один, и Тьма одна. Мы строим башни над залежами
Солнечного камня.
– Чтобы спрятать их от Крылатых? – Я был уверен, что это
так.
– Не только. И Тьма может брать силу от Света. – Летящий
скривил лицо в улыбке, запрокинул голову, вглядываясь в Лэна, и докончил: – Так
же, как Свет – от Тьмы.
Лэн ударил. Коротко, без замаха, его меч был слишком близко
к груди Летящего. Но сил у него хватило.
– Зачем? – спросил я, глядя, как черный песок осыпается
вокруг клинка.
– Враг, – коротко пояснил Лэн.
Несколько секунд мы молча стояли рядом с черной песчаной
горкой, еще сохраняющей форму тела. Потом Котенок сказал:
– Я иду вниз.
– Пошли, – согласился я.
– Нет, ты не понял. Вы идете наверх. А я должен проверить,
есть ли внизу Солнечный камень.
– Зачем?
– Это сила.
И я понял, что он не пойдет с нами вверх – на поиски
правителя Летящих. Не пойдет – и все тут.
– Без этой силы мы не сможем победить? – спросил я.
– Эта сила понадобится для другого. – Котенок явно не был
расположен к объяснениям. – Идите. И не бойся, Данька. Я уверен, ты узнаешь
своего врага… и Настоящий меч поможет.
Между нами словно поставили стеклянную стеночку. Я не стал
спорить, я кивнул и сказал:
– Идущие наверх приветствуют тебя, Котенок.
Он не понял или сделал вид, что не понял. Подошел к люку,
откуда поднялся Летящий, и прыгнул в темный провал. В комнате сразу стало
сумрачнее.
– Может, подождем, пока он вернется? – чужим голосом спросил
Лэн.
Я посмотрел на него – пристально, внимательно. Потом поднял
щиток – ко всем чертям этот багровый полумрак! И сделал то, что собирался
никогда не повторять, – глянул на Лэна Настоящим взглядом.
На фоне Тьмы Лэн был едва виден. И ничего в нем не
оставалось из того, что когда-то я увидел в своем Младшем. Мрак, Тьма, Ночь
клубились в теле, которое еще было человеческим.
– Лэн, там, в горах, Крылатые сейчас бьются с Летящими, –
очень осторожно начал я. – Они отвлекают Летящих от башни, ты же знаешь. Если
мы задержимся, их перебьют начисто.
Мне показалось – или Тьма в Лэне чуть расступилась?
– Я забыл…
– Держись, Лэн. – Я боялся, что и эти слова окажутся
мертвыми и ненужными, но все было нормально. – Лэн, мы почти у цели.
Минуту мы стояли друг против друга, и во мне не было страха
перед Лэном, а в Лэне – стыда за то, что творится с ним.
– Может, останешься здесь? – не то спросил, не то предложил
я.
– Еще хуже будет. – Лэн отвел глаза.
– Тогда идем.
И мы двинулись вверх по винтовой лестнице – туда, где ждал
меня мой Настоящий враг. А я так и не знал, кем он будет: правителем Летящих
или… кем-то другим.
Но Настоящий меч оттягивал ножны, не собираясь никуда
исчезать. И лестница вела нас по каменной трубе башни, навстречу бою, навстречу
выбору, который станет последним.
И это был очень долгий путь.
Поднявшись метров на пятьдесят, мы поневоле остановились –
усталость брала свое. Можно было заставить Крыло поделиться силами, но тогда не
осталось бы никакого резерва для боя.
Мы стояли рядом на одной ступеньке, Лэн привалился спиной к
стене, я – к перилам, за которыми был уходящий вниз круглый колодец. Достаточно
широкий, чтобы туда упасть, и слишком узкий, чтобы можно было расправить
крылья. Коленками мы уперлись друг в друга, и я чувствовал, что у Лэна дрожат
ноги.
