— Сколько вы заплатили за лодку?
Тами сглотнул и заелозил, говоря:
— Кто, я? — что в подобных обстоятельствах сказал бы любой марокканец; затем, вспомнив, что такой ответ рассчитанно бесит любого американца, быстро сообщил единственную цену, которая пришла ему в голову, а именно — истинную.
— Как вам такое? — сказал Даер. — Вы сдаете мне лодку в аренду на сегодняшний вечер за двадцать пять сотен песет, а я вам даю еще двадцать пять сотен за то, что вы поедете со мной и проследите, чтобы я добрался туда, куда я хочу поехать. Вам останутся и ваша лодка, и пять тысяч песет.
Эмоции, зародившиеся у Тами от незнакомой ситуации, заставили его еще больше отбросить европейскую привычку думать. Удача, как и неудача, приходит получателю прямо от Аллаха; посредник здесь малозначителен, он разве что рычаг, помогающий извлечь максимальное благословение.
— У меня нет денег на gasolina, — возразил Тами.
Добравшись до людной главной улицы пригорода, которым был Драдеб, они достигли соглашения по всем главным финансовым вопросам; неопределенным фактором оставался джилали, но Тами был настроен оптимистично.
— Я ему скажу — семьсот пятьдесят, а там можем и до тысячи дойти, если придется, — сказал он, прикидывая поделить эту сумму пополам (чего достичь может оказаться и нелегко, размышлял он, считая, что с его пятью тысячами песет джилали быстрые деньги могут оказаться не нужны).
Такси подъехало к обочине и остановилось у бакалейной лавки. Тами выскочил, скрылся в одном из сумеречных переулков, вернулся что-то уточнить в лавке и поспешил вперед по главной улице. Таксист вышел и направился в другую сторону.
Оставшись один в такси, не замечая вопросительных взглядов прохожих, Даер сладостно расслабился, пожиная первые маленькие восторги победы. Уже приятно то, что Тами бегает, намереваясь ему помочь.
Затем он вспомнил о записке, которую ему дал мальчик в гостинице. Вынул ее из кармана и щелкнул выключателем на потолке. «Llame Vd. al 28–01», — говорилось в ней, и он понял, что это номер Дейзи де Вальверде. С портфелем в руке Даер вылез и зашел в бакалейную лавку. На улице уже достаточно стемнело, и тут горела только одна свеча, дополняя собой гаснущий синий свет дня, что еще поступал через дверь. За стойкой сидел безмятежный сусси, глаза почти закрыты. Даер увидел телефон на ящике за сломанным охладителем кока-колы. То был дисковый аппарат: и на том спасибо. Пришлось чиркнуть спичкой, чтобы разглядеть цифры.
Удивительно, но Дейзи ответила сама.
— Вы негодяй, — сказала она. — Вы только что получили мою записку? Я звонила много часов назад. Не могли бы вы прийти на ужин? Все очень неформально, очень частно, я бы даже могла добавить. Луис в Касе. Я в постели. Не вполне болею. Просто ишиас. Только мы с вами, и я просто обожала бы вас видеть. Около семи? Чтоб мы могли поговорить? Чудесно будет видеть вас, дорогуша.
Он положил деньги за звонок на стойку; сусси единожды кивнул. Когда он дошел до такси, водитель уже вернулся за руль, открывал пачку сигарет. Он сел, хлопнул дверцей и стал ждать. Это казалось идеальным решением проблемы ужина; он совершенно не окажется на улицах, не будет в городе.
Наконец он увидел, как к такси идет Тами. С ним кто-то был. Он подошел, открыл дверцу и наклонился внутрь.
— Я его нашел, — объявил он, довольный финансовыми договоренностями, которые только что заключил по пути от дома джилали.
— Прекрасно. Теперь едем к вам домой, — сказал Даер. — Засуньте его вперед и поехали.
Джилали звали Заки; это был мужчина тридцати пяти лет (а значит, выглядел он на пятьдесят), затрапезный в своем одеянии и очень небритый, поэтому Даеру его внешность напомнила человека из массовки в фильме о пиратах.
— Он понимает по-английски? — спросил он у Тами.
— Этот человек? Ха! Он даже по-испански не понимает! — Тами говорил торжествующе. — Verdad, amigo?
[100]
— окликнул он человека впереди.
— Chnou?
[101]
— сказал джилали не оборачиваясь.
Улица, на которой жил Тами, становилась все ухабистее и полнилась лужами, о чьей глубине невозможно было судить; таксист вдруг остановился и объявил, что дальше не поедет. За этим последовал спор, обещавший затянуться. Даер вышел и с отвращением оглядел улицу. Дома были ветхими, у некоторых вторые этажи еще строились, а парадные двери выходили прямо на грязный проулок, места для будущих тротуаров не оставалось. Нетерпеливо он крикнул Тами:
— Пусть тогда ждет здесь. Скорее! — Таксист, однако, заперев машину, настаивал на том, чтобы идти с ними.
— Он говорит, мы ему уже должны шестьдесят пять песет, — по секрету сообщил Тами. Даер крякнул.
Тами вошел первым, чтобы убрать с дороги жену, а остальные ждали снаружи в темноте.
— Ты будь здесь, — сказал Даер таксисту, который, похоже, успокоился, как только увидел, в какой дом они собираются зайти.
Вскоре Тами вышел к дверям и поманил их внутрь, затем повел через неосвещенное патио в узкую комнату, где играло радио. Матрас у стены был накрыт дешевой желто-зеленой парчой; над ним висела группа крупных фотографий в золоченых рамах: мужчины в гандурах и фесках. Три будильника — все тикали — стояли на настенном буфете в конце комнаты, но все показывали разное время. Вдоль нижней полки под ними выстроилась шеренга пыльных, но неиспользованных бумажных стаканчиков, которые тщательно разместили так, чтобы они чередовались с таким же числом маленьких красных статуэток из гипса, изображавших Санта-Клауса; ниже и по обе стороны стена была заклеена несколькими десятками цветных брошюр, все одинаковые, на каждой фотография огромной зубной щетки с ярко-синей пластмассовой ручкой. «DENTOLINE, LA BROSSE ÀDENTS PAR EXCELLENCE»,
[102]
— гласили они снова и снова. Радио на полу в углу было включено на полную громкость; Ом Калсум
[103]
пела мучительную жалобу, а за ее голосом гомонил и завывал оркестр.
— Садитесь! — крикнул Даеру Тами. Он встал на колени и немного уменьшил силу музыки.
Когда Даер сделал шаг к матрасу, электрическая лампочка, болтавшаяся на конце длинного шнура с середины потолка, ударила его по лбу.
— Извините, — сказал он, пока свет безумно метался взад-вперед. Джилали снял обувь у дверей и уже сидел на одном конце матраса, подоткнув ноги под себя, чуть покачиваясь из стороны в сторону под музыку.
Даер крикнул Тами через комнату:
