Когда они зашли в столовую, там все сверкало и блестело. Старшина — главный повар в белоснежной куртке и колпаке, стоял впереди официанток, которые были в симпатичных платьишках и не менее белоснежных передниках и кокошниках.
Когда повар начал рапортовать, Василий Иосифович махнул рукой.
— Все в порядке, старшина, чем сегодня угощаешь?
— Рыбный день, товарищ генерал, — бодро ответил тот и показал рукой на столы, на которых лежали осетры, стерлядка, в кастрюлях дымилась уха, и среди этого рыбного изобилия стояли многочисленные вазочки с черной и красной икрой. Несколько бутылок с прозрачным содержимым дополняли эту композицию.
— Опять икра, — тоскливо произнес генерал, — у вас что, даже холодца нет?
Полковник улыбнулся.
— Да будет тебе холодец и огурчики малосольные тоже.
Василий Иосифович плотоядно посмотрел на стол и предвкушающе потер руки.
— Товарищ генерал, — спокойно сказал Аркадьев, стоявший рядом, — вы только, пожалуйста, не забудьте, что нам еще на футбол.
— Да помню я все, Борис Андреевич, не волнуйся. Сейчас перекусим и вперед, — ответил Сталин.
Обед прошел в теплой и дружеской обстановке. Но все же увлекшемуся гостю пришлось напомнить о времени, и он в сопровождении командного состава части внимательно осмотрел помещения спортклуба, футбольное поле и хоккейную коробку. Осмотром он остался доволен и сообщил, что обязательно отметит полезные инициативы командования. После чего все отбыли на стадион.
К удивлению гостя, около стадиона было довольно много народа, большая часть которого была подростками. Они, приехав из разных районов города, стояли кучками, о чем-то переговариваясь, и потихоньку двигались к входу.
— Однако, — удивленно сказал генерал, — я не думал, что этот турнир так посещается.
Герасименко пожал плечами.
— Я вообще-то в первый раз пришел, мне говорили, что на отборочные игры не очень много зрителей приходило. Но сегодня первая игра второго круга, и она уже привлекла внимание.
Когда они пробирались к своим местам, бодрая музыка, льющаяся из громкоговорителя, внезапно прекратилась и взволнованный женский голос произнес:
— Товарищи, сегодня на футбольном матче присутствуют гости из Москвы. К нам приехал поболеть за своих летчиков сам Василий Иосифович Сталин. Поприветствуем нашего гостя!
И стадион взорвался приветственными криками.
Недовольный генерал помахал рукой, чем вызвал новый шквал приветствий.
— Не могли по-тихому все это сделать, — пробурчал он в сторону Герасименко.
Тот виновато пожал плечами.
— Не получилось по-тихому, — ответил он.
Устроившись на неудобных деревянных скамейках, гости начали разглядывать стадион, который, собственно, ничем не отличался от десятков других виденных ими. Так как он не был заполнен полностью, то болельщики без подсказок распределились по трибунам. С одной стороны сконцентрировались летчики, родители, родственники, друзья игроков.
С другой стороны сидели такие же родственники и друзья заводских игроков. Но все же молодежь города большей частью уселась туда.
— Я смотрю, у вас болельщиков меньше, чем у заводчан, — намекнул Сталин.
— Ну так, что же сделаешь, — со вздохом сказал Герасименко, — они за своих болеют. Если бы наша команда сейчас с иногородними играла, тогда все бы за нас болели.
Но в это время раздались звуки известного марша, и под него на поле выбежали игроки обеих команд.
— Слушай, Коля, откуда ты такую форму ребятам раздобыл, да еще с номерами, — спросил генерал у своего приятеля, — я думал, у вас без номеров еще играют.
И действительно форма у игроков была красивой, яркие желтые футболки с номерами, темно-коричневые футбольные трусы и гетры.
— Обижаешь, мы в курсе, а по форме пришлось потрудиться, — шепнул тот в ответ, — из Германии привезли, на самолете.
— Понятно, — коротко ответил Сталин и вновь начал смотреть на поле.
В это время команды, выстроившись, приветствовали друг друга, после чего подошедший судья пообщался с капитанами и подкинул монетку. Начинать довелось команде летчиков.
Они медленно разыгрывали мяч в середине поля, как бы ожидая, что будут делать соперники. А те, оттянувшись полностью на свою половину, в свою очередь внимательно следили за ними. На трибунах пока криков болельщиков особо не было слышно. Но вот пас получил центральный нападающий летчиков и пошел напролом через защитников к воротам. И трибуны сразу зашумели. Но рывок не удался, и мяч у нападающего был отобран. И сразу игра обострилась. Защитник, отобравший мяч, сразу ловко отпасовал его одному из двух нападающих, которые уже начали выдвигаться в сторону ворот летчиков. Нападающий с номером девять, крепкий плотный парень, спокойно обвел хавбека летчиков и сделал пас набегающему в штрафную площадку нападающему с десяткой на спине. Тот не глядя принял мяч и сразу пробил по воротам. Мяч прошел низом почти рядом со штангой и закатился в сетку. Вратарь даже не успел среагировать. Он стоял и растерянно смотрел в угол ворот на лежащий там мяч.
На стадионе на долю секунды воцарилась тишина, которая взорвалась радостными криками болельщиков заводской команды. Если бы этот матч комментировал Вадим Синявский, то сейчас он бы радостно кричал в микрофон про гол на первой минуте игры. Но Синявского здесь не было. И комментировали все на трибунах. На щеках Герасименко появились красные пятна. Василий Иосифович коротко глянул на него, но ничего не сказал.
Зато Аркадьев толкнул своего спутника в бок и сказал:
— Видал, явно домашняя заготовка. Интересно, что там дальше будет.
И вновь мяч был разыгран с середины поля, и летчики пошли вперед всей командой. Хотя было видно, что неожиданный гол их потряс и они начали нервничать. Но тренер команды заводчан, видимо, дал своим воспитанникам четкие установки, игрока с мячом встречали сразу два защитника, а двое оставшихся и полузащитники держали под контролем свободных игроков. Нападающий летчиков решил не рисковать и издалека пробил по воротам. Мяч ушел в аут. Вратарь заводчан тут же пробил от ворот прямо на своего защитника. Тот без промедления переадресовал хавбеку. Как только мяч оказался у полузащитника заводчан, игра вновь обострилась, ребята действовали абсолютно нешаблонно и опять на удар вывели игрока под номером десять. Тот резко пробил по воротам, и мяч, пролетев красивую дугу, ушел в девятку справа. Рослый вратарь авиаторов пытался в прыжке достать этот мяч, но ему удалось только коснуться его кончиками пальцев.
Трибуна, где сидели летчики, угрюмо молчала. Зато с другой стороны послышались крики:
— Вовка-центровой, давай вперед!
Эти крики становились все дружней, и скоро вся трибуна распевала:
Вовка, Вовка-центровой, центровой!
