Повеселевший тренер ДЮСШ громко спросил у своей команды:
— Ну что, ребята, пехом пойдем или будем ждать автобуса?
— Пошли пешком, — раздались возгласы в ответ. Ребята предпочли не рисковать и быстрей покинуть поселок.
«Вот и славненько», — подумал Вовка.
Команды распрощались, пожав друг другу руки. А Вовке была пожата левая здоровая рука тренером Евгением Альбертовичем.
Тот серьезно глядя ему в глаза, сказал:
— Спасибо, парень, честно говоря, не ожидал такого финала.
Потом он подошел к Серегину и, также пожав руку, сказал:
— Молодец, Толя, хороших ребят воспитываешь.
Подмигнул ему и сообщил:
— Астафьев-то волосы на заднице рвет, что весной тебя к нам не взял, вчера еще на совете плакался, говорил, кто же знал, что у человека такой тренерский талант откроется.
— А то, — важно сообщил Серегин, — он еще меня не один раз вспомнит.
Аркадьев, шедший вместе с ними, также стал прощаться.
— Однако, — сказал он, — у вас тут футбольные страсти вовсю кипят. Не ожидал, что в такую передрягу с вами вместе попаду, — озабоченно улыбнулся он. — Анатолий Иванович, хотелось бы в ближайшее время с вами встретиться и переговорить, — обратился он к Серегину.
Тот пожал плечами.
— Борис Андреевич, пока не закончится турнир, я как на казарменном положении. Поверите ли, дома за месяц всего несколько раз был, — сообщил он московскому тренеру, — так что не знаю даже, когда смогу уделить вам время.
— Вы что, с ребятами целый день проводите? — удивился Аркадьев.
— Борис Андреевич, вы же сами не так давно удивлялись, что за месяц команда сделана. Так ведь это не просто получилось, — ответил Серегин, — второй месяц, что я, что ребята, только футболом и живем.
Аркадьев замялся. Было заметно, что ему до смерти хочется поговорить с тренером заводской команды, но, видимо, его поджимало время, потому что он несколько раз глядел на часы.
— Хорошо, — сказал он, подумав, — перед отъездом постараюсь с вами встретиться.
Он попрощался и побежал к остановке, к которой как раз подъехал рейсовый автобус.
Когда тренер и команда остались на опустевшей грунтовке, Серегин нахмурился:
— Ну, парни, не знаю, что завтра судейская коллегия решит. Будем надеяться, что останемся в соревнованиях.
Василий Иосифович вспомнил о своем спутнике, которого он почти насильно привез в Куйбышев, только к вечеру. Он сегодня вновь поехал со своим фронтовым приятелем на соревнования. Но смотреть там было не на что. Их команда с разгромным счетом обыграла одну из районных команд, и поэтому они уехали, не дожидаясь конца матча. Генерал очень не хотел, чтобы его вновь успели поймать местные партийные руководители, поэтому все время торопил Герасименко. Тому тоже не было возможности рассиживаться на юношеском футболе, поэтому они вернулись в часть, где после того, как полковник разобрался с неотложными делами, они продолжили вчерашний банкет.
Когда в зале столовой появился Аркадьев, Василий Иосифович был уже на кочерге.
— А-а-а, вот и тренер появился. Садись, Борис Андреевич, доложи, как у тебя день прошел. А мы с Колей празднуем, его мальчишки тринадцать — три выигрывали, когда мы уезжали. Понял, как дети летчиков играть должны?! — почти закричал он своему спутнику.
За столом кроме него сидели несколько человек из командного состава части. Все также были изрядно подшофе.
Борис Андреевич сел за стол, и ему немедленно налили штрафную. Будучи в жизни вежливым, скромным человеком, он не смог отказаться и выпил налитый небольшой стакан и решительно отставил его в сторону.
— Андреевич, — удивленно сказал Сталин, — ты что, меня не уважаешь, ладно, не уважаешь меня, так выпей за друзей моих боевых, за победу.
Изрядно набравшийся Герасименко повернулся к Василию и сказал уже без всякой субординации:
— Ну чего ты к мужику пристал. У нас свобода, кто хочет, пьет, кто не хочет, не пьет.
— Верно, Люда? — спросил он у пышной официантки, разносившей еду.
— Как скажете, товарищ полковник, — дипломатично ответила та и ловко убрала свой зад в сторону от настырной руки Герасименко.
Видевшие этот момент засмеялись, а полковник сделал вид, что он просто хотел подвинуть стул.
— Ладно, — вздохнул Василий Иосифович, — давай пожуй чего да расскажи, как там твои вчерашние любимчики отыграли.
— Товарищ Сталин, очень интересная игра была, мне понравилась. Честно сказать, я вам благодарен, что меня сюда вытащили, — сообщил Аркадьев, накладывая себе картошки с тушенкой, — познакомился здесь с интересными людьми. Особенно команда заводская внимание привлекла и ее тренер.
— А наша команда, значит, вас совсем не заинтересовала, товарищ Аркадьев? — ревниво спросил полковник.
— Понимаете, Константин Николаевич, — пустился в объяснения Борис Андреевич, — ваша команда обычная юношеская команда, играет, как и должна играть. По вашим местным меркам вполне неплохая. А вот заводская команда, она играет совсем в другой футбол, и мне кажется, что если бы они тренировались месяца на два-три больше, то споров о том, кто займет первое место, не было бы вообще.
Сталин, заинтересовавшись словами Аркадьева, спросил:
— А ты сам как думаешь, почему они так играют?
Тот с сомнением в голосе ответил:
— Тандем у них у команде интересный, тренер и паренек один, ну, тот, что вчера вашим пять штук навалял, похоже, они вдвоем команду тренируют, как это ни смешно звучит.
Тем не менее сидящие за столом офицеры дружно засмеялись.
— Наверно, у завода все силы ушли, чтобы взрослую команду в чемпионате Союза держать, вот детей и берут тренировать юношеский состав, — сказал кто-то из присутствующих.
Борис Андреевич спорить ни о чем не стал и приступил к еде.
Ребята из заводской команды шли нестройной толпой, громко обсуждая едва не случившуюся драку. А Вовка и Серегин следовали сзади, негромко переговариваясь.
— Ну как? — спросил тренер у Фомина. — Сильно рука болит, играть завтра сможешь?
— Не знаю еще, — ответил тот, — пока повязка руку фиксирует, вроде и не больно. Завтра утром будет видно. Может, ребята без меня еще раз сыграют? А то один лидер в команде — не очень хорошо.
— Нет, — сказал Серегин, подумав, — не будем рисковать. Если сможешь, сыграешь.
— Хорошо, — покладисто согласился Вовка, — сегодня на вечерней тренировке разомнусь немного, посмотрю, как дела пойдут.
— Так ты сегодня домой не идешь? — спросил Серегин.
— Не пойду, я брату уже сказал, чтобы тот родителей предупредил, — останусь ночевать в пансионате.
