Воронов доложил Сталину о попытках вручить ультиматум и официальном его отклонении.
– Что дальше вы собираетесь делать?
– Сегодня все проконтролируем, а завтра приступаем к своей работе, – ответил Воронов.
В четыре часа утра 10 января Рокоссовский вместе с Вороновым и работниками штаба фронта отправились на НП командующего 65-й армией генерала Батова. Затемно были на месте. В 8 часов 4 минуты командующий артиллерией 65-й армии генерал И. С. Веский подал команду: «Огонь!» Залп более 7 тыс. орудий и минометов, «катюш» и «ванюш» (так называли установки и рамы 300– и 310-миллиметровых мин PC) разорвал тишину морозного утра. Удар артиллерии чудовищной силы в течение 55 минут крушил оборону немцев, не оставляя живого места на занятой ими земле. Затем артиллерия переключилась на огневой вал. Стена разрывов как бы звала за собой пехоту все дальше и дальше. Когда началась атака, поле почернело от наступающих войск. Части 65-й армии действительно шли под гром артиллерийского огня. Дружная артиллерийская подготовка и огневой вал обеспечили прорыв.
«Наступление развивалось с нарастающей мощью, – вспоминал Н. Н. Воронов. – Наш успех был явный. Вскоре стало известно, что противник во время нашей артиллерийской и авиационной подготовки понес невосполнимые потери. Пехота и танки смело шли вперед. Управление войсками осуществлялось непрерывно, связь всех видов работала хорошо, взаимодействие родов войск на поле боя осуществлялось четко
[408]
».
Но уцелевшие очаги вражеской обороны все же оказывали сопротивление. Местами противник вводил в бой свои полковые и дивизионные резервы, бросая их в контратаки при поддержке танков. Войскам приходилось добивать остатки частей противника. К исходу 10 января войска 65-й армии на главном направлении продвинулись всего на пять километров. Причина столь небольшого продвижения объяснялась не только сильной обороной противника, но и тем, что в стыке 65-й и 21-й армий находился «мариновский выступ», глубоко врезавшийся в линию фронта советских войск. На участках остальных армий продвижение было незначительным, но они своими действиями сковали крупные силы противника, облегчая задачу соединениям, наносившим главный удар.
И хотя в первый день наступления войска не полностью выполнили задачи, успех, достигнутый на главном направлении частями 65, 21 и 24-й армий, имел большое значение. Ряд важных опорных пунктов был обойден, оборона в главной полосе противника нарушена. Следовало преодолеть ее окончательно, не давая врагу передышки. Поэтому Рокоссовский потребовал продолжать наступление. Коррективы с учетом опыта первого дня боев вносились на ходу.
Наступление продолжалось и днем и ночью. Кратковременные передышки допускались только на отдельных участках с целью перегруппировки сил внутри армий. Сопротивление врага не прекращалось, но войска Донского фронта со всевозрастающим упорством шли вперед. К вечеру 12 января войска 65-й и 21-й армий, взаимодействуя на смежных флангах, завершили ликвидацию «мариновского выступа». Оборонявшие этот выступ 44-я и 376-я пехотные и 3-я моторизованная дивизии противника были разгромлены. С выходом войск Донского фронта к р. Россошка их возможности значительно возросли. Но необходимо было провести некоторую перегруппировку сил.
В новой обстановке центр направления главного удара перемещался в полосу наступления 21-й армии. В связи с этим ей передавалась большая часть средств усиления, которые в начале операции находились в распоряжении генерала Батова. Войскам 21-й армии предстояло нанести удар своим левым флангом в направлении балка Дубовая, станция Воропоново. Взаимодействующая с ней 65-я армия своим правым флангом наносила удар в общем направлении на Питомник. 24-я армия, продолжая наступление своим правым флангом, должна была обеспечивать с севера войска 65-й армия. Остальные армии выполняли прежние задачи. Перемещая усилия в полосу 21-й армии, Рокоссовский преследовал цель как можно быстрее взломать оборону противника и развить успех в глубину на направлении главного удара. Эта перегруппировка производилась без прекращения боевых действий на участке ударной группировки.
15 января войска Донского фронта преодолели сильно укрепленный средний оборонительный обвод. К этому времени в центре они продвинулись на расстояние от 10 до 22 км. Теперь перед ними находился внутренний оборонительный обвод, где располагались мощные укрепления в виде опорных пунктов с большим количеством дзотов, бронеколпаков и врытых в землю танков. Вся местность на подступах к ним была опутана колючей проволокой и густо заминирована. Мороз достигал 22 градусов, усилились метели. Войскам предстояло наступать по открытой местности, в то время как противник находился в траншеях, землянках и блиндажах. Несмотря на это, войска фронта брали траншею за траншеей, дзот за дзотом. Положение противника все ухудшалось. Он терял аэродромы и посадочные площадки, и его самолеты летали только ночью, сбрасывая продовольствие, боеприпасы и горючее на парашютах.
Непрерывные многодневные бои в суровых условиях утомили войска Донского фронта. К тому же они несли потери не только от вражеского огня, но и от холода. Бойцы все время находились под открытым небом, без возможности хотя бы время от времени отогреться. Одновременно они испытывали большие затруднения с продовольствием. Рокоссовский, которому 15 января было присвоено воинское звание генерал-полковник, вместе с секретарем обкома приехал на сельский сход с просьбой помочь фронту. Предлагалось выбраковывать коров.
Одна из колхозниц сказала:
– Легко говорить «выбраковывайте»! Мы уже пятилетних коров режем, это ж самый продуктивный возраст в молочном стаде. Вы хоть понимаете, что такое крупный рогатый скот? Да выбраковывай уже нас, товарищ Рокоссовский, да к мужикам на фронт посылай!
– Милые вы мои женщины! Я как нищий на паперти стою перед вами, кто что мне подаст, и могу ответить только: «Дай бог вам здоровья!»
Эти слова не остались без внимания. Люди, как могли, помогали бойцам. С огромным верблюжьим обозом прямо в штаб фронта явилась делегация калмычек, фронт от их селений находился всего в 50—80 км. Привезли много мяса и теплых вещей для фронтовиков, смазку для сапог (кирза лопалась на морозе), 5000 погонных метров кошмы.
Между тем сопротивление противника не уменьшалось, так как по мере сокращения занимаемой им территории уплотнялись его боевые порядки. Малочисленность пехоты вынуждала Рокоссовского всю тяжесть прорыва вражеской обороны возлагать на артиллерию. Пехота в основном использовалась лишь для закрепления на захваченных рубежах.
18 января в шестом часу утра представитель Ставки ВГК генерал– полковник артиллерии Воронов направил Сталину доклад № 1191 о плане разгрома окруженного в районе Сталинграда противника.
[409]
В докладе отмечалось:
