Убедившись в безуспешности атак Севска в лоб, противник предпринял попытки прорваться к городу в обход с северо-запада и юга. Для этого были задействованы части 82-й пехотной и 4-й танковой дивизий. В половине восьмого вечера 26 марта немецкие танки ворвались на юго-западную окраину Севска, а к шести часам утра следующего дня полностью овладели городом. Части конно-стрелковой группы без приказа командующего фронтом оставили Севск, отойдя на рубеж отметка 159,5, южная окраина Юрасов Хутор.
Рокоссовский, получив сообщение о падении Севска, немедленно вызвал командующего 65-й армией генерала Батова и сказал:
– Закрепить захваченную кавалерией и танкистами территорию не удается. Резервы отсутствуют. Войска отступают. Я решил: левое крыло фронта должно закрепиться по реке Сев. Вам предстоит немедленно занять этот рубеж. Части конно-стрелковой группы и 115-й стрелковой бригады после выхода передам в ваше подчинение. Приказываю действовать быстро, в противном случае противник форсирует реку.
Рокоссовский также приказал генералу Батову не ограничиваться пассивными оборонительными действиями, а на отдельных участках проводить небольшие наступательные операции по овладению выгодными участками местности или пунктами. Благодаря своевременно развернутым по р. Сев дивизиям 65-й армии продвижение противника удалось остановить.
Для оценки действий конно-стрелковой группы генерала Крюкова военным советом фронта была создана специальная комиссия. Она пришла к выводу, что отход войск был неизбежен, так как они, не имея резервов, занимали оборону на широком фронте при очень низкой плотности боевых порядков. Рассмотрев результаты расследования, Рокоссовский вынес резолюцию: «С выводами согласен. Предавать суду нет оснований». Генерал-майор Ягодин был отстранен от должности командира дивизии, а генерал-лейтенант Крюков получил предупреждение от командующего фронтом.
Основные причины, приведшие к потере Севска, были изложены в донесении № 0021 старшего офицера Генерального штаба при Центральном фронте полковника В. Т. Фомина в Генштаб от 7 апреля
[431]
. Он отмечал:
«…Б. Обороняющие город войска свои действия ограничили пассивной обороной.
Командир 3 гв. кд и командир 2 гв. кк, имея к тому все возможности, не предпринимали активных действий по противодействию наступлению противника, что давало ему возможность безнаказанно производить перегруппировку и наносить удары на наиболее уязвимых для нас участках.
B. Управление боем было плохо организовано. Ответственный за оборону города командир 3 гв. кд генерал-майор Ягодин не сумел управлять войсками, не проявил необходимой твердости командования, допустил самоличный уход на новый КП в тяжелой, кризисной обстановке боя.
Г. Не были приняты решительные меры к приостановлению и организованному отходу подразделений кав. дивизии из города на восток».
Неудачными были и действия войск 70-й армии, которые оказались неготовы к ведению наступательных действий. Ее соединения вводились в бой с ходу, неорганизованно, по частям, без необходимого обеспечения артиллерией и боеприпасами к ней. В результате они потеряли около 9 тыс. человек. «Возлагая ответственность за неудачные действия армии на ее командование и штаб, – пишет Константин Константинович, – не могу снять вины с себя и со своего штаба: поспешно вводя армию в бой, мы поставили ей задачу, не проверив подготовку войск, не ознакомившись с их командным составом. Это послужило для меня уроком на будущее
[432]
». Далее он лаконично сообщает, что при первой же возможности поехал вместе с членом военного совета Телегиным в 70-ю армию. На месте Рокоссовский убедился в необходимости замены командарма и усилении штаба армии более опытными офицерами.
Забыл, видать, Рокоссовский, что по решению военного совета Центрального фронта были тщательно расследованы все причины неудачных действий 70-й армии и затем принято весьма суровое постановление
[433]
. В этом документе все неудачи соединений армии объясняются «неудовлетворительной подготовкой этих операций со стороны Военного совета армии, и в первую очередь командующего армией генерал-майора Тарасова, слабой организующей ролью и неудовлетворительным контролем со стороны штаба армии, поверхностным отношением к организации боя командиров соединений и частей».
В чем же военный совет фронта видел неудовлетворительную подготовку наступления? Во-первых, не была проведена тщательная разведка сил и средств противника, его системы обороны. Во-вторых, военный совет армии не предпринял энергичных мер к подтягиванию артиллерии, минометов и боеприпасов к началу операции и не организовал артиллерийское обеспечение наступления. В-третьих, задачи на местности с командирами отрабатывались поверхностно, не удалось обеспечить должным образом взаимодействие пехоты с артиллерией и танками. В-четвертых, сопровождение пехоты артиллерией и ее поддержка огнем прямой наводкой также были организованы слабо. В-пятых, управление боем велось крайне неудовлетворительно, а командный состав, особенно в 175-й стрелковой дивизии, почти весь участвовал в наступлении в передовых цепях. В результате дивизия в течение нескольких дней потеряла убитыми и ранеными 224 командира и политработника. И, в-шестых, армейские и войсковые дороги оказались непригодными для движения автотранспорта, что не позволило своевременно обеспечивать войска продовольствием, фуражом и боеприпасами. Недостаток продовольствия привел к тому, что в 102-й и 175-й стрелковых дивизиях были зафиксированы 14 случаев смерти солдат от истощения.
Военный совет Центрального фронта постановил:
«1. Просить Народного комиссара обороны освободить Тарасова от командования армией, как необеспечивающего руководства ею в силу недостаточности практического опыта.
2. Объявить выговор членам Военного совета Савкову и Васеву за недостаточность их мер борьбы по обеспечению успешных боевых действий частей армии, неудовлетворительное состояние армейских и войсковых дорог и допущение срыва снабжения продовольствием и боеприпасами.
3. Военному прокурору Центрального фронта генерал-майору юстиции Яченину в срочном порядке произвести следствие и лиц виновных:
а) в отходе без приказа свыше;
б) в срыве питания бойцов и допущении смертности на почве истощения;
в) в срыве мероприятий по подготовке дорог к весенней распутице;
г) в допущении утраты, не оправдываемой боевыми потерями оружия, – предать суду военного трибунала.
4. Потребовать от Военного совета и начальника штаба армии:
