Понеся большие потери (около 30 тыс. человек, свыше 700 танков) и опасаясь окружения своих войск, вклинившихся на глубину до 35 км, противник 16 июля начал планомерный отвод главных сил в исходное положение. Войска Воронежского, а в ночь на 19 июля и Степного фронтов перешли к его преследованию и к 23 июля вышли на рубеж Черкасское, (иск.) Задельное, Мелехово и далее по левому берегу р. Северский Донец. В основном это был рубеж, занимаемый советским войсками до начала операции. На этом завершилась Курская стратегическая оборонительная операция. В ходе операции войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов сумели остановить наступление ударных группировок противника на орловском и белгородско-харьковском направлениях. При этом потери советских войск составили: безвозвратные – 70 330 и санитарные – 105 517 человек.
[478]
24 июля И. В. Сталин подписал приказ, в котором подводились итоги оборонительного периода Курской битвы. В приказе отмечалось: «В боях за ликвидацию немецкого наступления отличились войска: генерал-лейтенанта Пухова, генерал-лейтенанта Галанина, генерал– лейтенанта танковых войск Родина, генерал-лейтенанта Романенко, генерал-лейтенанта Колпакчи, генерал-лейтенанта Чистякова, генерал-лейтенанта танковых войск Катукова, генерал-лейтенанта танковых войск Ротмистрова, генерал-лейтенанта Жадова, генерал-лейтенанта Шумилова, генерал-лейтенанта Крюченкина и летчики авиационных соединений генерал-полковника авиации Голованова, генерал– лейтенанта авиации Красовского, генерал-лейтенанта авиации Руденко и генерал-лейтенанта авиации Науменко
[479]
».
Войска Брянского, Центрального и левого крыла Юго-Западного фронтов продолжали наступательные действия в рамках операции «Кутузов». Рокоссовский, стремясь сломить сопротивление противника, приказал войскам 13-й, 70-й и 2-й танковой армий возобновить с утра 19 июля наступление при поддержке всей авиации 16-й воздушной армии. Они должны были нанести главный удар по западному берегу р. Ока в общем направлении на Кромы, к исходу 20 июля выйти на рубеж р. Крома на участке Шумаково, Большая Колчева, Кутафино, Красная Роща. В дальнейшем предполагалось развивать наступление в направлении на Орел, Нарышкино.
В 7 часов утра 19 июля войска Центрального фронта после короткого артиллерийского налета возобновили наступление. Сломив сопротивление противника вдоль шоссе Курск – Орел, наступающие части с боями продвинулись в этом направлении до 6 км. Противник, подтянув резервы, стал оказывать все более упорное сопротивление, особенно в полосе 13-й армии. Это вынудило Рокоссовского в десятом часу вечера 20 июля принять решение о переходе ее войск к обороне. Упорная оборона противника срывала все планы Рокоссовского по выходу к установленному сроку в район Кромы. Ему пришлось перенести его на конец дня 22 июля. С целью не допустить отхода противника из орловско-кромского выступа требовалось создать в 48-й и 13-й армиях, помимо подвижных отрядов в дивизиях, армейские резервы на автомашинах с приданными танковыми частями и саперами. В случае обнаружения отхода противника подвижные отряды должны были преследовать его по параллельным маршрутам, обходить укрепленные населенные пункты, выходить на тылы главных сил противника, не допуская его закрепления на промежуточных рубежах. Командующий 16-й воздушной армией получил задачу наносить массированные удары по отходящему противнику, особенно на переправах через водные преграды.
Существенное влияние на ход событий на белгородско-харьковском направлении оказало начавшееся 17 июля наступление войск Юго-Западного и Южного фронтов. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Манштейн по требованию Генерального штаба сухопутных войск был вынужден отдать приказ о выводе из боя на участке Воронежского фронта 2-го и 3-го танковых корпусов и переброске их на юг, на усиление 6-й полевой армии, действовавшей против Южного фронта. К исходу 18 июля 11-я гвардейская армия Западного фронта, развивая наступление на Хотынец, углубила прорыв более чем на 70 км, а частью сил вышла на рубеж в 12—16 км юго-западнее и северо-западнее Болхова. К этому времени соединения 61-й армии Брянского фронта охватили город с севера и востока, находясь от него в 5—12 км. Войска 3-й и 63-й армий этого же фронта, используя ввод в сражение на их стыке 3-й гвардейской танковой армии, к исходу 19 июля прорвали тыловой оборонительный рубеж на р. Олешня и продвинулись западнее ее на 8—10 км. Однако в ходе прорыва 3-я гвардейская танковая армия понесла большие потери и не смогла развить удар на Кромы. Для наращивания усилий на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий Западного фронта в сражение 20 июля была введена 11-я армия генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского.
Рокоссовский тем временем продолжал попытки выйти в район Кромы. С этой целью войска фронта с утра 25 июля возобновили наступление. На этот раз соединения 70-й армии, преодолев сопротивление противника, стали успешно продвигаться в общем направлении на Чувардино. На следующий день Константин Константинович принимает решение ввести в прорыв 2-ю танковую армию с задачей выйти к исходу 26 июля в район Красная Роща, Гнездилово, Чувардино. По решению Ставки ВГК в распоряжение Рокоссовского с 24 часов 26 июля из Брянского фронта передавалась 3-я гвардейская танковая армия, которую требовалось использовать на правом крыле фронта во взаимодействии с войсками 48-й армии.
[480]
К исходу 27 июля войска правого крыла Центрального фронта при поддержке авиации 16-й воздушной армии прорвали промежуточный оборонительный рубеж противника и продвинулись на 35—40 км. Противник начал отвод своих войск на запад перед левым крылом Брянского и правым крылом Центрального фронтов. Рокоссовский принял решение с утра 28 июля ввести на левом фланге 48-й армии в прорыв 3-ю гвардейскую танковую армию, которой приказывалось наступать в общем направлении на Никольское, Малое Рыжково. Ввод танковой армии обеспечивался огнем стрелковых частей и артиллерии 48-й армии, а также ударами авиации 16-й воздушной армии по резервам и артиллерии противника.
Войсками 3-й гвардейской танковой армии командовал генерал-лейтенант танковых войск П. С. Рыбалко, которого Рокоссовский знал с 1926 г. по совместной работе в Монгольской народной армии. В то время Рыбалко возглавлял в Улан-Баторе отдельный кавалерийский эскадрон при советском посольстве, затем был политработником, а после окончания соответствующих курсов перешел на командную должность. «Командиром он был хорошим, боевым и решительным, – пишет Рокоссовский. – Но ни он, ни его подчиненные еще не успели оправиться после трудных боев на Брянском фронте. Именно поэтому, несмотря на все усилия, танкистам не удалось преодолеть сопротивление противника. Чтобы избежать неоправданных потерь, я обратился в Ставку с просьбой вывести танковую армию Рыбалко в резерв
[481]
».
