Возможно, что комиссар подошел к характеристике Рокоссовского не совсем объективно. Подразделения полка были разбросаны: штаб полка, 1-й и 2-й эскадроны находились в одной станице, 3-й эскадрон располагался верстах в четырех от штаба, а 4-й эскадрон – в одной из деревень, стоявшей вдали от границы. Личный состав полка, как и другие части дивизии, испытывал серьезные затруднения с продовольствием. Кроме того, бойцы были заняты строительными работами, о чем командование дивизии знало.
18 августа 1920 г. К. К. Рокоссовский получил новое назначение – он стал командиром 35-го кавалерийского полка 35-й стрелковой дивизии, также входившей в состав 5-й отдельной армии. Части 30-й стрелковой дивизии в начале сентября получили приказ о переброске на Западный фронт, который в это время вел боевые действия против польской армии. Естественно, что Рокоссовский очень хотел вместе с дивизией возвратиться в места, где прошла его юность и где находилась сестра Хелена, о судьбе которой он уже пять лет ничего не знал. Поэтому он обратился с просьбой об оставлении в дивизии к ее начальнику И. К. Грязнову. «Комполка 30 кавалерийского тов. Рокоссовский согласно приказа войскам армии № 1254 долженствующий отправиться в распоряжение начдива 35 для вступления в должность комполка 35 кавалерийского, – говорилось в телеграмме Грязнова в штаб армии от 2 сентября, – в связи с новым назначением дивизии ходатайствует, как старый доброволец, коммунист польской национальности, об оставлении его в дивизии и отправке с дивизией на Западный фронт. Подтверждая ходатайство тов. Рокоссовского, прошу об оставлении его в кавполку, независимо от командирования на должность комполка тов. Троицкого». Начальник штаба армии И. В. Смородинов карандашом вывел на телеграмме резолюцию: «Сообщить начальнику 30-й стрелковой дивизии, что приказ по армии за № 1254 остается без изменения
[24]
».
11 сентября 1920 г. Рокоссовский подписал приказ о вступлении в командование 35-м кавалерийским полком. Этот полк, как и другие части 35-й стрелковой дивизии, находился не в лучшем состоянии. Еще в конце июля комиссия, рассматривавшая положение дел в полку, признала, что строевая и боевая подготовка бойцов недостаточна, «обмундирование пришло в ветхость и крайне оборванное, отчего вид людей крайне плохой. Шинелей нет, сапог недостаточно, и даже в строю находились босые. Белье по одной паре, портянок, полотенец и носовых платков нет
[25]
». Рокоссовский 13 сентября докладывал начальнику дивизии К. А. Нейману: «Доношу, что принятый мною 35-й конный полк в таком состоянии, в каком находится в настоящее время, как кавполк никакой боевой силы из себя не представляет. Из числа 437 лошадей, имеющихся в полку, половина подлежит выбраковке как совершенно негодная для несения службы. 35% конского состава с наминами спин, что служит доказательством непригодности к кавслужбе людей, в большинстве бывших пехотинцев и по недоразумению попавших в кавалерийский полк. Из имеющихся в полку 416 седел разного типа вполне исправных насчитывается 160, а остальные необходимо заменить и часть ремонтировать. Дабы избегнуть напрасной затраты фуража, необходимо назначить комиссию для выбраковки совершенно непригодных к дальнейшей службе лошадей… Донося Вам о состоянии полка, в каковом я его принял, прошу оказать содействие в пополнении конским составом, а также всем необходимым для приведения полка, как кавалерийского, в соответствующее состояние
[26]
».
Первым делом Рокоссовский занялся улучшением содержания конского состава. В новом рапорте, адресованном штабу 35-й стрелковой дивизии, он пишет: «Доношу Вам, что дальнейшее оставление полка на стоянке в г. Иркутске влечет за собой факт лишения конского состава, так как опродкомдивом в зерне полку отказано, ввиду недостатка такового, сена также нет. Пастбище, коим до сего времени пользовался полк, в настоящее время совершенно выбито лошадьми; единственный выход из положения – скорейший вывод полка из Иркутска в деревню. Подходящим районом, и никем не занятым, является деревня Мальта (что 70 верст северо-западнее Иркутска) в двух верстах от железной дороги. В указанном районе полк в состоянии в крайности прокормиться даже соломой, коей там имеется в достаточном количестве..
[27]
».
Настойчивость Рокоссовского принесла свои плоды: ему было разрешено вывести полк в указанный район. Здесь лошади быстро пошли на поправку, а бойцы получили возможность вплотную заняться боевой подготовкой. Командир полка составил достаточно плотное расписание занятий, которое включало строевую и специальную подготовку, изучение уставов, политическую подготовку, эскадронные учения (пеше по конному), полковые учения конные. На тактических занятиях отрабатывались действия эскадронов в сторожевом охранении, в наступательном и оборонительном бою. Не забывал Рокоссовский и о командирской подготовке, которая пока хромала в полку. «Весь строевой комсостав в строевом отношении подготовлен в достаточной степени, – отмечал Константин Константинович, – дисциплинирован и исполнителен. В теоретическом – слабо, но заметно стремление к пополнению знаний. Отношение к служебным обязанностям – сознательное…
[28]
».
Большое внимание уделялось сбережению оружия и приведению в порядок снаряжения. Прошло немногим более двух месяцев с момента вступления Рокоссовского в должность, а полк изменился до неузнаваемости. Инспектор кавалерии 5-й отдельной армии, проводивший проверку в конце октября, отмечал: «Люди полка размещены свободно, помещения содержатся в чистоте, довольствие получают на руки полностью. Обмундирование имеется в достаточном количестве и хорошего качества… Все оружие и оружейные принадлежности содержатся в образцовом порядке и чистом виде
[29]
».
В начале декабря по приказу начальника дивизии 35-й конный полк перебросили в село Уян, расположенное в 48 верстах севернее станции Зима. Снова возникли проблемы с фуражом для лошадей, и красноармейцев нередко стали привлекать для проведения продразверстки. «Доношу, что с выделением из состава полка отрядов по выполнению различных задач в полку осталось незначительное количество строевиков, – докладывал Рокоссовский в январе 1921 г. инспектору кавалерии 5-й отдельной армии, – кои поголовно расходуются для несения летпочты и домашних нарядов. Строевых лошадей в полку совершенно не осталось, так как все находятся в командировках. Люди, находящиеся в отрядах, разбросаны по улусам, по 2—3 человека, на протяжении 100 и более верст. Продолжительное пребывание в подобных условиях чувствительно отразится на спайке и дисциплинированности, а также на боевой и строевой подготовке людей полка, тем более, что полк все время находится в стадии формирования и таковое фактически закончено не было… Из донесений начальников выделенных из полка отрядов видно, что отряды, выполняя возложенную на них задачу по проведению разверстки, заездили, в положительном смысле этого слова, лошадей, кои приходят в совершенно непригодное для несения службы состояние. По-видимому, высшей инстанцией упущено из виду то обстоятельство, что полк, носящий название кавалерийского(подчеркнуто Рокоссовским. – Авт.), должен в любой момент по первому требованию выполнить возлагаемую задачу… Донося о вышеизложенном, ходатайствую перед Вами о принятии зависящих от Вас мер и оказании содействия к доведению полка к возможности не только носить название кавалерийского, но и походить на таковой
[30]
».
