– Бранью ничего не добьешься, – сказал он Гордову, – надо как следует организовать бой.
Однако Жуков и Рокоссовский понимали, что в распоряжении Гордова слишком мало средств, силы противника даже превосходили советские войска.
Пока генерал Гордов «наводил порядок», Рокоссовский и Жуков направились на командный пункт фронта, откуда Георгий Константинович хотел связаться с генералом Василевским, находившимся на Юго-Восточном фронте у генерала Еременко. «С большим трудом мы узнали о том, что управление и штаб фронта генерала А. Еременко, вопреки требованиям Ставки, перебрались на восточный берег Волги, – рассказывал Рокоссовский генералу Сульянову. – Это, естественно, удивило нас обоих, ибо мы с Жуковым оставались сторонниками того, чтобы командующий оставался там, где сражаются его дивизии и армии, тогда сподручнее и управлять войсками, и владеть обстановкой. Потом Жуков рассказывал, как разозлился Верховный, требовавший «перетащить Еременко к Чуйкову», т. е. на западный берег Волги
[368]
».
К ночи на командный пункт фронта возвратился Гордов.
– Я приказал войскам перейти к обороне, – начал он докладывать Жукову. – Они понесли потери, но нигде прорвать оборону противника не смогли.
– Чем вы объясняете это?
– У меня недостаточно артиллерии и минометов. Плохо с боеприпасами. Но главное – спешка! Не было возможности организовать взаимодействие, войска вступали в бой без подготовки, по частям.
– Кто же в этом виноват? – спросил Жуков.
Гордов ответил:
– Я докладывал в Ставку, что времени на подготовку операции дали мало, но мне было приказано наступать немедленно.
В разговор вступил Рокоссовский, до этого молчавший. В присутствии представителя Ставки ВГК Г. М. Маленкова он твердо сказал:
– Я поддерживаю генерала Гордова в необходимости тщательной подготовки наступления, обеспечения войск самым необходимым для боя. Одновременно прошу вас дать мне возможность самому командовать войсками.
На этот раз Жуков остался внешне спокойным и даже улыбнулся, что в боевой обстановке с ним случалось крайне редко. Рокоссовского поддержал Маленков.
– Короче говоря, хотите сказать, что мне здесь делать нечего. Хорошо, сегодня вечером я улечу.
И в самом деле, Жуков улетел вместе с Маленковым в Ставку ВГК.
Специальная комиссия во главе с заместителем начальника Генштаба генерал-майором Ф. Е. Боковым проявила большую активность. В результате ее деятельности был откомандирован с фронта командующий 4-й танковой армией генерал В. Д. Крюченкин, а также намечались к откомандированию и другие командиры. «Чем руководствовалась комиссия Ставки, мне так и не удалось установить, – вспоминал Константин Константинович. – Но все же пришлось вмешаться и с разрешения Верховного Главнокомандующего ее работу приостановить. В той обстановке посылка Ставкой такой комиссии была не только нецелесообразной, но и вредной. Кроме того, этот факт убеждает, насколько сильны были тенденции Ставки вмешиваться в прямые функции командующих фронтами. Во всяком случае, решать такие вопросы надлежало бы тому, кто непосредственно руководит вверенными ему войсками и несет за их действия ответственность, то есть командующему фронтом
[369]
».
О настроениях и чувствах, с которыми Рокоссовский начинал свою работу под Сталинградом, можно судить по письму, отправленному им вскоре после прибытия на Донской фронт жене и дочери:
«Дорогие мои!
Перелет к новому месту совершил благополучно. Уподобился перелетной птице и потянул на юг.
К работе приступил с первого же дня и со всем остервенением и накопившейся злобою направил усилия на истребление фрицев – этой проказы. Прежняя вера в то, что недалеко то время, когда эта проказа будет уничтожена, не покидает меня, а с каждым днем все усиливается. Наступит время, и фрицы будут биты так же, как били их при Александре Невском («Ледовое побоище»), под Грюнвальдом и еще много кое-где.
Теперь немного о себе. Здоров и бодр. Несколько дней жил в балке, в землянке, чаще бывал в разъездах. Теперь живу временно в деревянном домике. Вот это подлинная избушка на курьих ножках. Возможно, в недалеком будущем условия улучшатся, но некоторое время еще придется возвращаться в землянку.
Здешняя местность – это копия Даурии. И, когда я вылез из самолета, невольно стал искать глазами Даурский городок. Растительности никакой. Голые сопки и степи. Уже несколько дней дует сильный ветер и поднимает столбы пыли. Придется заводить себе очки, а то начали болеть глаза. Зато зубы чистить не надо – прочищаются песочком, который постоянно трещит на зубах.
По вас скучаю очень сильно. Эта тоска еще усиливается сознанием большой удаленности… Душою же чувствую вас рядом с собой. Как живете вы? Пишите обо всем. Буду рад получить от вас весточку. Сознание того, что там, вдали, живут дорогие мне два существа, думающие обо мне, вливает тепло в мою душу, придает мне бодрости и сил
[370]
».
Как уже отмечалось, в состав Донского фронта входили 63, 21, 24 и 66-я армии, 1-я гвардейская и 4-я танковая армии. Для усиления войск фронта из 10-й резервной армии передавались 277, 62, 252, 212, 226, 333-я стрелковые дивизии, а из Южно-Уральского военного округа перебрасывалась 293-я стрелковая дивизия. Одновременно из состава Донского фронта в резерв Верховного Главнокомандования выводился 4-й танковый корпус.
Рокоссовский cвою работу на Донском фронте, занимавшем полосу шириной более 400 км, начал с объезда армий. На правом фланге на левобережье Дона оборонялась 63-я армия. Ее сосед 21-я армия удерживала плацдармы на правом берегу Дона, в районе Еланской, Усть-Хоперской, Серафимовича. С образованием Юго-Западного фронта обе армии вошли в его состав. После этого правое крыло замыкала 4-я танковая армия, имевшая в своем составе девять стрелковых дивизий и всего четыре танка. Эта армия, которую кто-то с горькой иронией назвал «четырехтанковой», занимала участок на северном берегу Дона и в междуречье Дона и Волги протяженностью в 30 км. Удерживаемый армией плацдарм на западном берегу Дона давал возможность атаковать противника каждый раз, как только он начинал штурм Сталинграда. Вскоре эта армия была преобразована в 65-ю общевойсковую, и в командование ею вступил генерал-лейтенант П. И. Батов.
В междуречье Дона и Волги на участке в 50 км, упираясь своим правым флангом в Дон, оборонялась 24-я армия генерал-майора И. В. Галанина. Так же, как и 65-я армия, она постоянно вела наступательные действия. Войска 66-й армии генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского находились на левом крыле фронта. Упираясь своим левым флангом в Волгу, она нависала над Сталинградом и должна была ликвидировать вышеупомянутый коридор. Однако противник перед ней находился очень сильный, подвижный, да и позиции занимал он выгодные – укрепления сталинградского обвода, в свое время построенные советскими войсками.
