Но я-то знал, где именно входят и выходят фавориты разгульной правительницы, вот в том месте и оказался. Хотя и подозревал, что изнутри за данным коридором можно каким-то способом подсматривать. А может, и нельзя? Как угадать? Ведь она или спит, или…
После того как прислушался своими уникальными ушами, оказалось – «или»! Причём такое «или!», что я даже понять не смог: каким образом удержал себя от пролома двери и раздувания гигантского скандала? Ибо до меня доносились страстные стоны, игривые рычания, повизгивание, скрип пружин и дребезжание всей кровати, которая ходила ходуном. И я оказался в шоке. Я впал в странную прострацию.
Мне всегда казалось, что на подобное только я способен, будучи с Машкой. Оказалось – не только… Оказалось: каждый, кто ляжет с ней в одну постель, становится героем большого секса…
Вот я и стоял минут десять, только слушая и почти ничего не соображая. Как удержал себя от первого порыва всё крушить, ломать и ругаться, так и потух, словно перегоревшая лампочка. А на дне сознания только и теплилась одна мысль:
«Осталась лишь надежда, что когда я раскрою своё инкогнито, Машка изменит ко мне своё отношение… Но не факт, что изменит к лучшему. Вон какие слухи по дворцу ходят, известные каждой прачке и поварихе…»
Обидно?.. Да нет, такое понятие тут неприемлемо. Скорее растерянность… Непонимание… Ну и нахлынувший пессимизм. Потому что вопрос уже не стоял в Борисе Ивлаеве. Ни он, ни я, ни мы с ним вместе уже не сможем сделать Марию другой, не сможем вернуть её себе, и она навсегда отныне останется чужой женщиной. Даже если будет в дальнейшем спать только со мной и отвадит от себя нынешних фаворитов.
Тут мне пришли на память конкретные слухи, рассказанные Оляной. По ним получалось, что императрица очень спешит оформить свои отношения с каким-то избранником, прошедшим строгий отбор в когорте остальных претендентов. А это значило только одно: ни меня, ни Бориса Ивлаева императрица не желает видеть с собой рядом.
А это уже не обида. Это уже настоящая, глубокая печаль…
Именно в печали я и отправился в свои апартаменты. А пока шёл, ссутулившись и подволакивая ноги, пытался себя убедить:
– Я сильный! – причём бормотал это вслух, сам с удивлением прислушиваясь к собственному, глухому и непривычно чужому голосу. – Я выдержу! И постараюсь её забыть!
Ну да, жизнь-то продолжается. Если я, будучи калекой-недоростком, не сломался, выжил и получил уникальное образование по многим техническим дисциплинам, то что мне какая-то гулящая девица? Да на её место сотни, тысячи других отыщутся. Только рукой помани, подморгни вовремя или свистни погромче. Хотя нет, свистеть здесь вслед женщинам не принято, это посчиталось бы жутким оскорблением.
Но всё это мелочи. А вот кто или что поможет мне забыться?
Отправиться в новый мир? Ни капельки не хочется… Проверить второй портал, ведущий на Землю?.. Да гори она ясным огнём! Не до неё сейчас… Может, напиться?.. Так ведь не с кем! Да и где взять достойного алкоголя? Или отыщется? Тем более для коменданта, у которого в руках находятся ключи от всех складов, хранилищ и винных подвалов. Хе! А уж собутыльника найти в данном столпотворении людей – всегда просто. А то и приказать своей властью первому встречному: «Садись и приступай к выполнению важного задания: споить атрегута-коменданта!»
Действительность оказалась прозаичной, собутыльника искать не пришлось. Он, а вернее она, сама отыскалась. К тому же собутыльница проверенная в нелёгком деле спаивания себе подобных. Уж не знаю, как она вошла в мои апартаменты без спроса и при попустительстве моих порученцев, но Апаша вольготно разместилась у меня в гостиной, рядом с накрытым столом и уже с наполненными ромом стаканами.
Не успел я и рта открыть, как Грозовая заявила:
– Ну и где тебя так долго носит? Поговорить хочется.
– Или выпить? – поинтересовался я с угрюмым видом, присаживаясь напротив.
– Конечно, выпить! Разговор – это скорее повод, а не причина. – Она первой подняла стакан, в котором плескалось граммов сто янтарного на цвет алкоголя, и провозгласила: – За империю Герчери!
Пока я свой поднимал, да с некоторым сомнением на свет просматривал, главнокомандующий нахмурилась, и тон её стал полным подозрения:
– Или ты что-то имеешь против империи?
– Что ты, что ты! Наоборот, счастлив, что она существует! – заявив это, опрокинул ром в себя и закусил кусочком маринованного баклажана. Прожевав, объяснил свою мысль: – Только за то, что империя Герчери раздолбила четверть империи людоедов и стянула на себя все усилия врага, её стоит прославлять во веки веков. Ну и дальше мы все постараемся нанести по зроакам такие удары, чтобы те окончательно кровью умылись и думали только об одном: как спасти собственные шкуры.
– О каком спасении ты говоришь? – Опять Апаша выглядела недовольной. – Никто в этом мире не успокоится, пока останется хотя бы один живой зроак или чёрный кречи. Тотальное уничтожение врага – иного не дано!
– Так-то оно так… – попытался я высказать свои некоторые сомнения. Но по стаканам разлилась вторая порция, и прозвучал новый тост:
– За полную, скорую, нашу победу!
Пришлось пить, закусывать и только потом объяснять:
– Слишком много порталов в этом мире. И не факт, что зроаки не знают дорогу в свой материнский мир. Они не просто могут туда сбежать, но и оттуда дождаться массированной помощи.
– Ты хочешь сказать, что подкрепление врагам возможно? Тогда почему людоеды ещё этим не воспользовались?
– Всё очень просто, и ты сама это можешь знать из протоколов допросов. Зроаки дико боятся вернуться в свой мир. Потому что там их самих используют на мясо поработители гаузы.
– Да подобные сказки слышала не раз. Но вот по поводу порталов в их мир… – сомневалась Грозовая. – Ты ничего не путаешь? И откуда тебе самому известно о них?
– Откуда?.. Скажем так: мне много, очень много чего известно… Даже я сам удивляюсь тому количеству информации, которое во мне скопилось.
– Ага! При этом ты уверен, что мы о тебе ничего не знаем? – ухмыльнулась Апаша.
– Уверен! Потому как свои тайны хранить умею.
– Вот и зря! Потому что будешь ошеломлён той громадой знаний о твоей жизни, которую я насобирала по своим каналам.
Естественно, что после такого заявления уже я стал ухмыляться, будучи совершенно уверенным: врёт! Никакие местные контрразведки или разведки не могли знать обо мне много. Даже про Дно никто не знал. А уж про Землю, где я жил ещё сравнительно недавно, – тем более. Так что, скорее всего, главнокомандующий берёт меня на пушку, пытаясь вызвать на излишнюю разговорчивость. И я решил ей подыграть. Или подразнить. Смотря как интерпретировать мои последовавшие признания:
– Тогда, наверное, твои разведчики в курсе о моих планах внедрить своих агентов в ближайшее окружение императора зроаков?
