Правая лапа болела. Белая кость пробила шкуру и торчала наружу, по руке текло красное, но несильно. От этого не умирают. Я поглядел на Розу. Она была мертва. Я был уверен в этом. Почти на сто процентов. На девяносто девять. Оставался процент, я не мог оставить Розе его, этот процент, я должен был быть уверен…
Ли лежала без сознания. Я хотел лизнуть ее в подбородок, но вспомнил, что вся моя морда перемазана черной дрянью. Я осторожно понюхал ее. Она пахла яблоками и корицей. Как всегда.
Айк валялся рядом. Ноги его еще дрыгались, он еще шевелил глазами и пускал слюну, но я понимал, что Айк умирает. Слишком уж громко хрустнул его позвоночник.
Я подошел к Айку поближе.
– Пока, – сказал я. – Мы обязательно встретимся в лугах, богатых дичью.
Но он уже ничего не слышал. Я посмотрел последний раз на Ли, развернулся и побежал. За спиной вопила Селедка.
Уйти далеко на трех ногах я не смог.
Они пустили по моему следу пойнтеров.
Глава 22
Выход
Я не знаю, кем была Роза. Витком эволюции, пришельцем из космоса или просто чудовищем. Вендиго, дитя леса, пожиратель лосей. Она не была человеком, и она несла зло. Этого было достаточно. Я не жалею о том, что сделал. И не раскаиваюсь. Ничуть. С чего бы?
Когда осталось два дня, тот, кто парит в золотом после грозы воздухе над полями, богатыми дичью, вспомнил про меня. Я был предан и прошел до конца, как и положено настоящей собаке. Чьи предки были верными друзьями и героическими псами и даже участвовали в войне. И я был вознагражден. Это случилось в предпоследний день.
Я лежал и, как всегда, смотрел в стену. Мой сторож смотрел футбол и тоже скучал. И вдруг я услышал запах. Я бы узнал его из тысяч, из миллионов других запахов, запах яблок, запеченных с корицей. Я вскочил и заволновался.
Дверь открылась, и вошла Ли. Она была одна.
– Здравствуйте, – сказала она сторожу.
– Привет, – булькнул сторож. – Тебе чего надо?
– Я хочу поговорить с ним, – Ли кивнула в мою сторону.
– Не положено… – начал было сторож.
Он подошел к Ли поближе.
– Департамент разрешил, – Ли показала какую-то бумажку. – С личного разрешения начальника.
– Хорошо, – сразу подобрел сторож. – Только можно… Это… Можно я вас сфотографирую?
– Можно, – разрешила Ли.
– А можно, – Чеснок аж пританцовывал, – можно ты встанешь возле клетки?
– Конечно.
Ли подошла к клетке, просунула руку сквозь прутья и положила мне на голову. Я закрыл глаза. От ее руки чем-то пахло. Чем-то… Неуловимо знакомым, я не смог определить. Я точно слышал этот запах раньше.
– Ну ты даешь! – восхитился сторож. – Он же убийца!
Ли ему не ответила. А он тут же достал свой фотик и давай щелкать затвором. А я лежал, закрыв глаза, и мне было хорошо.
– Вы не могли бы оставить нас? – спросила Ли.
– Зачем это? – подозрительно спросил сторож.
– Ему ведь все равно не убежать. А мне с ним поговорить надо.
– Это уж точно. Ничуть не убежать. Ни за что!
– Его завтра ведь убьют? – спросила Ли.
– Усыпят. – Сторож кивнул в сторону пожарного щита с арбалетом.
– Вот видите, – вздохнула она. – А я ему вот это принесла.
Ли сунула руку в кармашек и достала маленькую серебряную монетку на стальной цепочке.
– Он эту штуку всегда носил, еще с той поры, как щенком был.
Сторож задумался, а потом сказал:
– Ладно. Только ты это, поосторожнее будь. И чего ты с ним возишься? Он ведь тебя чуть не убил.
Но Ли ему снова не ответила.
Чеснок пожал плечами. А потом зачем-то добавил:
– У меня сынишка твоих лет.
Он еще посмотрел на Ли, посмотрел на меня и удалился.
– Привет, – сказала она. – Как дела?
Я улыбнулся.
– Понятно, – Ли потрепала меня за ухо. – Ладно, у нас мало времени. Слушай. Завтра они… Короче, завтра они приведут в исполнение…
Я кивнул.
– Замок не сломать, – Ли потрогала замок. – Значит, по-другому.
Ли подошла к щитку, сняла с него арбалет. На секунду мне стало страшно, проскочила мысль, что она собирается меня убить. Некоторые хозяева так делают, они считают, что собака должна обязательно погибать от руки своего человека, что так более честно. Но Ли не стала стрелять. Она просто вытащила из арбалета шприц.
– Смотри, – Ли надавила на поршень, и припасенный для меня яд выбрызнулся в дыру в полу. – И слушай. Я знаю, ты меня понимаешь.
Ли извлекла из кармана небольшой пузырек с водой.
– Это дистиллированная вода, – пояснила она. – Сейчас я наберу ее в шприц. Завтра они выстрелят в тебя не ядом, а водичкой. Ты притворишься мертвым. Но для начала ты должен помучиться. Когда доктор будет слушать твое сердце, ты вскочишь и убежишь. Понятно?
Я кивнул.
– Вот и хорошо, – сказала Ли. – Завтра со станции уходит товарный поезд с лошадьми. Там тебя не смогут найти даже с овчарками.
– Тогда я тебя никогда не увижу, – сказал я.
Ли набрала в шприц воды и зарядила им арбалет. Повесила на место.
– Теперь порядок, – сказала Ли. – И еще.
Ли прицепила на мой дешевый пластиковый ошейник серебряный доллар.
– Это я нашла там, в саду. Возле того места, где кролики жили. Не знаю, как ты его потерял. Я… Я, кажется, знаю, почему ты… Однажды я ее видела… С кроликом. Только я подумала, что это страшный сон…
Ли замолчала и стала смотреть на меня. И смотрела до тех пор, пока не пришел сторож.
– Время, – сказал сторож. – Время вышло.
Ли кивнула. Больше она ничего не сказала. Она ушла. Остался запах зеленых яблок. Какое-то время я еще следил за дверью, а потом уснул. Мне снился наш сад, снился дом, снилось, как из нор выбираются кролики и скачут между яблонями. Это был очень хороший и добрый сон, я спал крепко. А когда я проснулся, то обнаружил, что наступил новый день.
Первым в дверь вошел человек в сером костюме, я его не знал. От него исходил резкий запах машинного масла, и я предположил, что у него под мышкой прячется пистолет. На всякий случай.
Серый обошел вокруг клетки, покурил, поплевал на пол. Затем пришел уже знакомый мне доктор. Сторож тоже был. Он сходил куда-то и притащил миску с мясом.
– Уберите это, – сказал в сером костюме. – Это ни к чему.
Теперь я его узнал. Это был тот самый человек, который не дал отправить меня в центр для дальнейших исследований. Который меня приговорил. Кто же был второй? Чей это голос, низкий, чуть хриплый? Я не мог вспомнить. Как ни старался.
