Он смотрел пытливо.
— Но король...
— Повесит? — спросил я бесстрастно. — Ну, может быть, и сжалится, кто знает. У королей настроение иногда меняется. Я сейчас перед выбором, не так ли?
Он подумал, замедленно кивнул.
— Не хотел бы я оказаться перед таким выбором.
— Я тоже, — признался я. — Но вот угораздило. Одному я поклялся, что вернусь и дам себя повесить, другому... другой — что останусь здесь в ее плену. Не знаю, какой будет здесь мой статус, но не повесят, как думаешь?
Он так же замедленно кивнул, глаза его изучали мое лицо.
— Не повесят, — согласился он. — Так в чем проблема? Что нормальный человек выберет: виселицу или жизнь на свободе — так?
Я отмахнулся.
— Что нормальный выберет, это и коровы понимают. А что должен выбрать благородный?
Он задумался, долго морщил лоб, двигал складками, сопел, вздыхал, наконец развел руками.
— Даже и не знаю. То, что думаю, не хочу и говорить, сэр Ричард.
— Мне тоже об этом говорить не хочется, — признался я, — и даже думать. Но если я рыцарь, то и должен поступать по-рыцарски. А нет, так снимай к черту золотые шпоры и рыцарский пояс — не позорь звания! Иди в манагеры или депутаты, живи по принципу: хоть ссы в глаза...
Он вздохнул, сказал тяжело:
— Я вижу, сэр Ричард, вы все уже решили.
— Если бы я, — ответил я тоскливо, — я бы такого нарешал! А то за меня что-то решило. Есть такая гадость внутри нас. Следит и все время дергает за рукав, не дает в свое удовольствие поваляться в дерьме. Я имею в виду, в повседневной жизни, как она есть, поваляться.
Бобику надоело нарезать круги, подбежал и сел перед нами. Пасть распахнута, в полутьме особенно ярко горит огненная пасть, теперь уже видно, что не просто красная, а именно горит.
Саксон сказал со вздохом:
— Только я на вашем месте не рассчитывал бы, что король вдруг решит не вешать. Наоборот, даже если бы и захотел, вешать надо.
Я подумал, вздохнул.
— Да, вешать надо.
— Королевское слово должно быть твердым, как скала, — пояснил Саксон без надобности.
— Да, и чтоб другим неповадно, — согласился я. — Все должны верить в неотвратимость наказания. Иначе будет бардак и вообще демократия.
— Но вам было велено привезти леди Беатрису?
Я отмахнулся.
— Может быть, выкручусь. Может быть, нет. Но твое дело не о моей судьбе заботиться, хотя ты последний из тех, кто подал бы мне тонущему руку, а первый, кто толкнул бы обратно... ты лучше начни укреплять замок, пока кто-то из графьев не попытался перехватить власть над мятежниками. Сам видишь, им не очень хочется, чтобы руководила женщина. Одно дело — как знамя, другое... ну, ты понял. Не забудь закупить луки и выставить двойной ряд лучников на второй стене, оттуда можно держать под прицелом дорогу...
Он слушал, впрочем, внимательно, кивал, понимая, что говорю дело, но едва я на миг умолк, сразу же вставил:
— Сэр Ричард, но я слышал, что Барбаросса лют! Вокруг его замка ветви дубов гнутся под длинными желудями...
— Это не твоя забота, — оборвал я. — Главное — ты успей обеспечить защиту замка. Все запомнил?..
Он покачал головой. На лице проступило странное выражение.
— Могу я спросить?..
— Нет, — отрезал я.
— Я только хотел...
— Нет, — отрезал я еще злее. — Это не твое собачье дело. И ничье. Вот изволилось мне уехать — я и еду. Вожжа под хвост попала. И никому нет дела, понял? У вас своих дел хватает.
Он вздохнул, но взгляд его не отрывался от моего лица.
— Это верно, сэр Ричард, — ответил он. — У нас дел и забот хватает.
— Кстати, — сказал я, — еще один совет... если хочешь, просьба.
Он смотрел угрюмо, в глазах сразу появилась настороженность.
— Если это не во вред леди Беатрисе...
— Не во вред, — заверил я, — совсем не во вред. Понимаешь, я человек не такой уж пушистый и, увы, подозрительный, как... не знаю кто. Хотя тут все гости и друзья, но ты уж проследи, чтобы в северную башню никто из чужих больше не поднимался. Придумай что-нибудь. Это очень важная башня. Сделай так, чтобы в ней всегда были твои люди. И никогда чтоб в нее больше не поднимались посторонние...
Он смотрел внимательно.
— У вас есть какие-то подозрения?
— Саксон, — сказал я с неудовольствием, — я не могу подозревать кого-то из благородных гостей леди Беатрисы, поэтому я подозреваю... всех. Если ты командир гарнизона, то будь им.
— У меня всего восемнадцать человек, — сообщил он угрюмо. — У любого из гостей при себе больше рыцарей, чем у меня простых воинов.
— Не можешь удержать замок, — возразил я, — удержи хотя бы эту башню! Так, на всякий случай. Хуже не будет. Нападет кто или не нападет, а северная башня пусть будет у тебя. Тем более что это проще простого. Люди графа Росчертского уже лазили туда, я сам видел, ничего интересного не нашли... надеюсь, так что больше никого и не пускай. Просто не пускай! Это как спальня, нечего чужим в нее заглядывать.
Он слушал внимательно, сейчас на его лице уже привычное рабочее выражение, а я вдруг с тоской ощутил, что я, вот такой идиотище, в эту минуту оставляю удивительную комнату с пока еще работающим нуль-проходом на южный материк, оставляю дефов, с которыми только-только установил контакт...
Такого идиота еще поискать, этот идиотище грандиознее того, который покинул корабль, уже поднявший паруса. Но это идиотизм только с точки зрения демократа, простого человека, для которого любые вещи всегда выше слова чести, долга, верности, благородства.
А так, если уж начистоту, мало ли я оставил чудесных вещей в своих замках? К тому же это не моя комната, не моя башня, не мой замок. И как бы правильно ни говорил Барбаросса, я не могу принять его дар... теперь вижу, что дар в самом деле щедрый.
Я свистнул, из темноты конюшни выбежал на яркий солнечный свет Зайчик. Черная кожа заблестела, как будто он весь из глыбы драгоценного агата, глаза вспыхнули зловеще багровым огнем и тут же погасли.
Следом выбежал растерянный конюх, но Пес рыкнул, конюх шарахнулся в сторону. Зайчик нетерпеливо перебирал ногами, огромный, сверкающий, мне все время кажется, что покрыт эпоксидной смолой. Я с тяжелым сердцем поднялся в седло, Саксон за всем наблюдал молча, наконец поинтересовался:
— А что я скажу?
— Ей?
Он сказал хмуро:
— Гости мною пока что не командуют.
Я повернул Зайчика в сторону ворот.
— Скажи... Нет, ничего не говори. Что слова? В слова все не вместишь... Открыть ворота!
