Архиепископ возразил быстро:
— Конклав не утверждал сэра Ричарда паладином!
Солдаты, которых я так возвысил, дал расправиться с заносчивыми рыцарями и даже позволил ограбить их трупы, грозно зашумели, готовые сражаться за меня с самим чертом. Маршалл вскинул руки, утихомиривая, сказал примирительно:
— Считаете, это важно? Или что-то в паладинстве сэра Ричарда изменится?
Архиепископ стиснул челюсти, молчал, но по его виду я понял, что не уступит. Разговор становился все горячее и бессвязнее, наконец я приблизился к архиепископу и сказал негромко:
— Ваше Преосвященство, можно вас на пару слов?
Он посмотрел с удивлением, поколебался, наконец произнес сухо:
— Дорогие друзья, мне ИЗВОЛИТСЯ поговорить с сэром Ричардом наедине.
Я отвесил всем короткий поклон, мы подошли к повозке архиепископа. Он резким жестом услал прочь слуг, поднялся в повозку, я влез следом. Он опустился на сиденье, злой и расстроенный, я закрыл за собой дверь и сел напротив. Он уже смотрел на меня ничего не выражающим взором, настоящий дипломат.
— Ваше Преосвященство, — сказал я в лоб, — не будем ходить вокруг да около. Барбаросса свалял дурака. Он привык все решать силой и натиском, но не заметил, что мир меняется. У него уже не то разоренное королевство, трон которого он захватил когда-то. А богатым и просвещенным народом нужно управлять иначе, чего не понял... Но я с ним уже провел беседу в нужном церкви русле, он свою ошибку признает. Уже признал. И хочет примириться с вами. Но, сами понимаете, человек он гордый...
Архиепископ слушал бесстрастно, а когда я сделал паузу, произнес холодновато:
— А церковь, значит, должна идти на поклон?
Я покачал головой.
— Гордыня, конечно, смертный грех, но я понимаю, что без гордыни не было бы и рыцарства. И церковь у нас гордая, привыкла держаться с достоинством. Думаю, вам нужно просто начинать работать вместе, даже не упоминая о разногласиях. Все пустяки, если вдуматься, в сравнении с интересами королевства! Даже человечества. На одной чаше весов — ущемленные личные амбиции, на другой — сотни тысяч пока еще живых людей! Не нужно терять время. Начинайте работать, а я с вашего позволения и благословления понесу святой свет церкви... гм... дальше. Говорят, на Юге сатанинские культы прям цветут...
В глазах его впервые появилось какое-то выражение. Пока еще сомнение, но это уже что-то. Все тем же холодноватым тоном спросил:
— А что вы хотите лично для себя?
Я пожал плечами.
— Вообще-то мне ничего не нужно. Ну разве что на дорожку можете объявить, что вопрос о моем паладинстве закрыт за отсутствием улик... или чего-то там еще. Словом, церковь снимает возражения.
Он подумал, кивнул.
— Если Барбаросса, как вы говорите, в самом деле осознал свои ошибки и раскаялся, то церковь примет блудного сына и дарует ему прощение. И, конечно же, со всем рвением восстановит свою деятельность по всему королевству в полном объеме... Ну, а что касается вас, сэр Ричард, вы снова показали себя очень здравомыслящим молодым человеком. Прошу извинить за обвинения, но вы сами понимаете...
Я прервал:
— Не нужно длинных слов! Меня считаете человеком Барбароссы, а раз так, то вам нужно было ослабить и меня тоже. Это понятно, с моей стороны никаких обид.
— Точно? — спросил он с удивлением и странным интересом.
— Точно-точно, — заверил я. — Я же понимаю, ничего личного.
Он покачал головой.
— Надо как-нибудь побывать в том королевстве, откуда вы родом. Думаю, для церкви там работы непочатый край.
— Да, у нас запущенно, — согласился я. — Кстати, вы тоже простите меня за резкие выражения. Просто у нас бьются любым оружием, что под рукой. Когда надо, хватаемся и за простую дубину народной войны, хоть мы и благородные рыцари. Если припрет к стене, то бьем и ниже пояса, как Денисы Давыдовы... как вот сейчас.
Когда я вышел из повозки и улыбнулся Маршаллу еще издали, он с явным облегчением перевел дыхание.
— Слава богу, не подрались...
— Разумные люди не дерутся, — сказал я. — Разумные всегда приходят к консенсусу.
Он торопливо перекрестился.
— Господи, слова-то какие! Не иначе, сатанинские...
— Это точно, — согласился я.
— Так зачем же?..
— Мы берем то, — объяснил я, — что работает. Хоть инструмент бывает в дерьме...
— Консенсус... инструмент? Не знаю, что это такое...
— И не надо, — прервал я не очень вежливо. — Все, я сделал даже больше, чем собирался. Сейчас я с чистой совестью могу отправляться...
Маршалл прервал в свою очередь:
— Сэр Ричард, в силе та крохотная просьба, уже совсем крохотная. Теперь никто не мешает вам съездить в монастырь Святого Бенедикта. Ну прошу вас! Это очень важно.
— Хорошо, — ответил я. — Все равно корабль пока не ждет у причала. Хотя, может быть, пришел какой-то неведомый... Ладно, сегодня съезжу в монастырь, но...
Маршалл слегка поклонился.
— Слушаю вас, сэр Ричард.
— Уеду не завтра, а сегодня. Как только завершу миссию и доложу Его Величеству о выполнении.
— Стоит ли ехать на ночь?
— Постараюсь выехать еще до вечера, — сказал я. Наскоро позавтракав, я вышел из дворца, там уже ждут пятеро рыцарей, которым сэр Стефэн передал королевское повеление сопровождать меня, дабы не было урона моей чести. Я кивнул им, тут же забыв о них, и, покачиваясь в седле, размышлял о положении в королевстве.
Полагаясь на силу рук и вес своего меча, Барбаросса как-то позабыл, какую исполинскую силу являет собой церковь. Да и не миновала его мода на пренебрежительное отношение к церкви, местные церковники оказались, на беду, тоже слишком уж людьми: обиделись и сказали, мол, давай правь, как хочешь, а мы займемся только духовными делами.
В результате сектанты едва не поставили на уши все королевство, Барбаросса уцелел чудом, вообще-то это чудо — я сам, но все равно, могло быть гораздо хуже. Теперь вот лично еду в ближайший монастырь налаживать отношения с черным монашеством. Эскорт хорош, без него буду казаться безродным бродягой. Вообще-то рыцари моего ранга уже и не просто рыцари, а лорды и выезжают за ворота только в сопровождении огромных толп вассальных рыцарей, оруженосцев, пажей, слуг, челяди...
В монастыре я пробыл полдня, наладил контакты, настоятель и сам хотел бы улучшений отношений с королем, так что особенно не пришлось плести интриги. Договорились, что монашество, как черное, так и белое, снова выйдет в мир и начнет вмешиваться в жизнь намного активнее. Что делать, слуги Сатаны не сидят взаперти, а ходят по дорогам и сеют смуту, так что нужно уметь вылавливать, а отравленное вовремя залечивать... или выжигать каленым железом, что срабатывает совсем неплохо.
