Сейчас она, одаряя всех улыбкой с поистине королевской грацией и величием, посмотрела на меня, бесщитового рыцаря, с таким превосходством, что хотя нужно бы стерпеть, не принимать же всерьез женщину, но во мне неожиданно и для меня поднялось мохнатое и злое, я сказал со сладкой улыбкой подхалима:
— Я в восторге от вашего садика, леди Беатриса!
Она кивнула, довольная:
— Спасибо.
— Это бесподобно, — сказал я с чувством. — Это невероятно! Это лучшее, что вы сделали в жизни, леди Беатриса!
Улыбка осталась на ее лице, но в глазах проступила настороженность.
— Правда? А я думала, что я еще что-то умею делать...
— Выбросите из головы, — сказал я решительно и простодушно, я же мужчина, да еще и рыцарь, — ничего лучше вы не сделаете! А вот цветник... о, я был в восторге!
Она поморщилась, гости на меня посматривали с недоумением, вроде бы и восторгаюсь, но хозяйка явно недовольна, только сэр Франц чуть улыбнулся.
— А как вам мой замок? — спросила она и горделиво улыбнулась в ожидании похвал.
— Замок хорош, — сказал я с чувством, — особенно цветники... Розы подобраны в самом деле бесподобно! Чувствуется женская рука.
Она нахмурилась, спросила: .
— А что недоговариваете?
— Ах леди, вам это не понравится.
— И все же, — сказала она резко, — что здесь не так? Я пожал плечами.
— Я не знаю, как можно гордиться замком, где нет даже приличной защитной стены! Сам замок — да, хорош для обороны, но внешняя кольцевая стена хороша только тем, что конница с ходу не перепрыгнет, а так стены низковаты... Я заглянул в оружейную, почти все оружие покрылось ржавчиной или плесенью, запасной колодец наполовину засыпан, амбары пусты, а крестьяне что-то празднуют уже вторую неделю, а поля пора бы распахать и оставить под парами!
Она спросила ядовито:
— Это все?
Я рассмеялся.
— Если бы я хотел перечислить все, я бы говорил до утра. Оба пруда превратились в болота, там нет рыбы, а одни лягушки... зато сколько их и какие огромные! Если там когда-то были утки и гуси, то передохли, чтобы не позорить себя купанием в болоте. Несколько жалких коз, что объедают ветви плодовых деревьев, — только и все хозяйство...
Она покраснела, глаза заблистали гневом.
— Я два месяца ездила по землям своих вассалов, собирала их под боевые знамена!.. Я не видела, что здесь пришло в упадок...
— А управляющий на что? — спросил я. — Или вы все так крепко держали все в своих руках, что без вас не решаются и пальцем шевельнуть?
Она сердито засопела, я догадался, что попал в цель. Наконец она сердито вздернула носик, голос прозвучал так, словно меня облили из душа:
— Я вижу, вы знаток по обустройству чужих замков. А как насчет своего? У вас большой замок?
Я помолчал, затем смиренно развел руками.
— Ах, леди... что может быть у нищего рыцаря? У меня только конь и собачка. Ладо, если считаете, что ваш замок неприступен, то это ваш замок. С вашего позволения я пойду посмотрю копыта своего единственного имущества...
Она сказала медленно:
— Сэр Светлый, вы так часто говорите, что у вас нет замка... Другие бы стыдились этого!
Граф Росчертский хохотнул.
— А может, — сказал он жирным голосом, — он надеется получить от нас в подарок? На моих землях, к примеру, руины семи покинутых замков. Если сэр Светлый возьмется восстановить хоть один из них...
— А какие там земли? — спросил сэр Растер живо. Граф Росчертский отмахнулся с небрежностью.
— Когда-то были... гм. Теперь там болота, кишат страшными тварями. Никто не смеет подойти и близко. К счастью, у моих крестьян земли вдоволь. Но если рыцарь смел и отважен... что ему восстановить замок, а обитателей болот заставить на себя работать?
Граф Глицин захохотал:
— Обитателей? Это кого, жаб?
Граф Росчертский с таким же довольным смехом обратился ко мне:
— Не обижайтесь, сэр Светлый, — сказал он с широкой улыбкой. — Это шутки.
— Знаете, сэр Росчертский, — сказал я, — только дурак запоминает обиды. Я же запоминаю обидчиков.
За столом сразу похолодало, я даже удивился, насколько все присмирели. Похоже, я уже чего-то стою. Граф Глицин сказал примирительно:
— Сэр Светлый, это графа Росчертского какая-то муха укусила...
Я пожал плечами.
— Я знаю, что, когда человека кусает вампир, он превращается в вампира. А вашего друга, судя по всему, бараны покусали.
Все хохотали за столом, только граф Росчертский помрачнел, в какой-то момент я перехватил взгляд сэра Франца, он поглядывал без смеха в глазах. Заметив, что я покосился в его сторону, наклонился чуть и проговорил негромко:
— Я знаю еще один вариант...
— Чего? — спросил я.
— Почему часто говорят, что нет земель и замка.
— Почему? — спросил я.
Он коротко усмехнулся и сказал, еще больше понизив голос:
— Когда хотят в этом уверить других.
— Сэр, — ответил я тоже шепотом, — у меня нет замка. И нет земель.
Он кивнул, не скрывая усмешку в глазах.
— Я с удовольствием поддерживаю эту вашу версию, сэр Светлый. Ну и придумали вы себе имечко! Нарочно всех дразните?
— Так я ж странствующий рыцарь, — объяснил я невинно. — Мне надлежит быть задиристым, дабы показать себя. Но еще лучше, когда со мной задираются другие.
Глава 4
За столом уже не обращали на нас внимания, разговаривали, шутили, сыпали комплиментами, жадно тянулись к новым блюдам, Я тоже ел, подставлял кубок слуге, в какой-то момент перехватил внимательный взгляд сэра Франца, нахмурился и покачал головой: я ж за тобой не слежу? И ты не шпионь.
Он усмехнулся и отвел взгляд. Все-таки я украдкой понаблюдал за ним, слишком сдержан, контролирует себя в отличие от всей этой вольницы, а это с головой выдает представителя другой, более высокой культуры. Правда, выдает только тому, кто знает ее признаки.
Леди Беатриса обратила на меня свой ясный взор.
— Сэр Светлый... вы так и не рассказали, чем кончилась ваша затея с герцогом Луганером.
Я отмахнулся.
— Да пустяки. Поговорили с его сюзереном, он все объяснил. Все оказалось до банальности просто, леди Беатриса! Никаких кровавых или ужасных тайн. Обыденность, увы.
Она не сводила с меня пристального взгляда.
— И все-таки?
— Что именно вас интересует, леди? — осведомился я учтиво, но взгляд отвел, чтобы не прочла в нем то, что все труднее скрывать и от себя, и от нее. — Спрашивайте конкретнее...
