Поезд стоял уже восьмой час на полустанке «Зипуны». Впереди, как угрюмо бурчала проходившая мимо работница вагона-ресторана, какие-то непонятные драгрейсеры разобрали железнодорожные пути.
– Наверное, для того, чтобы пустить их на строительство своих дачных домиков, – сонно решила Лапусик, с неохотой потягиваясь и приоткрывая правый глаз.
– Мама, мамочка, мамулечка! Он! Это – Он! – звонкий набатный перезвон вдруг пробудившихся от горячечного бреда «Спать – Задолбала» мыслей ударил прямо в переносицу, мозжечок, левое и правое полушарие головного мозга и в позвоночный столб, отдаваясь в коленных чашечках и почему-то в мизинце левой ноги.
Он был мечтой! Мечтой всей ее жизни. Мечтой пронзительной и износостойкой! Сердце, внезапно провалившись, гулко ухало где-то в районе живота, истошно вопя и подавая сигналы бедствия нестройным грохотом сердечных клапанов.
Выдержки из любовного романа «Долговязый дринк»
Ну что, мир! Удивил я тебя своей серьезностью? Опять нет? Ну что ж. Пойду спать. Всего Вам доброго!
Встреча и один эпизод из жизни ящеров
Встреча
– Куда идешь, что ищешь? – спросило Эхо.
– Наверное, сказку – ответил он.
– Сказку? А о чем?
– Может быть, о Силе?
– О Силе? А почему именно о Силе? Для чего тебе Cила?
– Хочу изменить мир!
– Не нравиться? А что?
– В нем так много несправедливости, горя, злобы и жадности!
– Много, говоришь? Может, и много.
– Очень много! И еще ненависти, зависти, подлости, лести!
– Наверное, и этого хватает!
– Бессердечности, жестокости – настоящей, лютой, звериной жестокости!
– Да, может быть.
– Почему Ты так спокойно об этом говоришь?
– Спокойно? Ах, да, конечно! Открою тебе маленький секрет – я, вообще, обо всем всегда говорю спокойно!
– Но почему? Почему Ты не переживаешь так, как переживаю об этом я? Ведь это твоя забота – следить за справедливостью в мире!
– За справедливостью? Открою тебе еще один маленький секрет – мир справедлив!
– Разве? Как Ты можешь так говорить? А как же реки крови, океаны слез? Как же плачь матерей, стоны и проклятия неизлечимо больных, отчаяние загнанного в капкан зверя? Как же ненависть невинно убиваемых для прокорма человека животных?
– Для прокорма человека, говоришь? Да, человек! Человек! Это такое смешное существо, вообразившее по скудности знаний своих, что он – как это он там называет? – царь природы – вот! Он, к счастью, не царь природы – нет! Но он, безусловно, царь зверей! Человек, безусловно, мой самый любимый, самый лютый, самый совершенный и самый кровожадный зверь!
– Что Ты такое говоришь? Как Ты можешь так говорить?
– А почему это ты, вдруг, так разволновался? Разве не об этом ты сам мне только что говорил?
– Да, конечно, я страшно переживаю о несовершенстве мира и человека, но мы не такие!
– Да? А какие Вы?
– Мы любим, мы жалеем, мы сопереживаем, мы грустим и мечтаем.
– Продолжай!
– Мы молимся и просим, мы лечим и учимся, мы добрые, отзывчивые, ласковые, нежные, мы плачем и смеемся от счастья!
– Так.
– Мы странные и смешные, робкие, застенчивые, милые и удивительные!
– Да, пожалуй, ты и в этом прав!
– Да, что я Тебе говорю! Ты и само знаешь, насколько мы разные! Мы и хорошие, и плохие! Разве не так? Разве в каждом из нас нет частички Тебя? Эхо, Ты где? Где Ты? Ответь, пожалуйста, ответь мне! Ответь!!!!!!!!!!!!!!
Один эпизод из жизни ящеров.
– Сомнения, сомнения, всегда и везде одни сомнения! И каждый день одно и то же! «Покой нам только снится!» О, великий, могучий, всезнающий Ящер, за что мне такая мука, за что?!
– Что ты там бубнишь про себя? Пойдем! Давно уже пора выходить, в этом лесу мы уже все съели!
– Ну, пойдем. Пойдем, так, пойдем!
– Не бубни. Опять, небось, молился своему «Великому Ящеру»? Как ты не понимаешь, что нет его в природе, вообще нет. Не существует его в природе!
– Как же не существует! Я-то точно знаю!
– Ну, до чего упертый маленький диплодок! Хочешь, я расскажу тебе, что в природе есть?
– Ну?
– Есть трава и кусты, деревья и листья. Есть диплодоки и другие. Некоторые – страшные. Да, страшные. Но зато мы больше их! Вот! Еще есть этот никому не нужный яркий шар в небе, от которого так болят глаза! И ночью есть шар, но он полезный! Он светит и освещает нам место для сна. Чтобы выбрать тебе кроватку поудобнее, дурачок!
– Мама, а что такое этот непонятный яркий шар, который слепит днем?
– Да какая тебе разница?! Просто какое-то вредное явление природы! Ведь нельзя же его съесть! Он – не трава и не листья! Не земля, по которой мы ходим, и не озеро, из которого мы пьем. Он ничто! Не стоит на него обращать внимание. Он приходит каждый день, но пользы от него лично я не вижу!
– Мама, мы умрем?
– Тьфу, ты, прости великий всемогущий всезнающий Ящер мою душу! Ну что за настроение у тебя с утра такое?
– Как-как ты сказала?
– Ой, да никак я не говорила! Тебе померещилось!
– Нет, ты сказала! Сказала, сказала, сказала!
– Ну, сказала. Ну и что? Подумаешь – сказала, сказала! Мало ли что взрослые говорят! Собирайся уже, опаздываем. Нам еще через равнину полдня шлепать!
– Нет, сначала объясни, а то никуда не пойду!
– Вот привязался. Объясни да объясни! Ну ладно, слушай! Только это тайна! Наша общая тайна. Никому об этом не рассказывай, ладно?
– Ну, мам, за кого ты меня принимаешь? Я ведь уже взрослый!
– Тогда, слушай! Когда-то давным-давно, когда нас с тобой еще и в помине не существовало, жил на свете один маленький-маленький ящер. Он был из бедной семьи и был всегда голоден. Он всегда боялся, и всегда хотел быть таким же большим, как и те, которых он очень боялся! Он боялся, но у него была очень большая, очень достойная и очень светлая мечта – он хотел вырасти и защитить всех обездоленных, маленьких и униженных.
– Мама, а что такое «обездоленные и униженные»?
– Понимаешь, сынок, не все такие, как мы. Мир большой, и в нем есть существа гораздо слабее и меньше нас. И еще – их едят! И им всегда страшно! Так вот, этот маленький ящер был именно таким!
– Мама, но разве это справедливо?
