Впереди затрещали кусты, высокое дерево содрогнулось и мелко-мелко задрожало, словно от удара летящего с горы огромного валуна размером с быка. Я насторожился, рука привычно потянулась к молоту, но кусты распахнулись, будто камыши, и, оставляя за собой поломанные ветки, выметнулся массивный черный зверь с янтарными глазами, в пасти трепыхается крупная рыбина.
Я покачал головой:
— Никаких остановок, Бобик!…
Он посмотрел с укором, я протянул руку, он вложил в нее рыбину, но не выпустил из пасти, пока я не засадил пальцы как можно глубже под жабры. Конь не оглядывался, только фыркнул, когда я с великими трудностями засунул добычу в мешок и перебросил ему на круп. Бобик весело скакал вокруг и следил, чтобы рыбина не вырвалась и не убежала.
— Ты собака, — напомнил я ему. — Вот и лови всяких там зайчиков, барсуков… ну белочек, если вдруг и по деревьям мастер… но рыб зачем? Ты — благородный пес, а не безродная щука! А щас и вовсе акула какая-то лесная…
Пес сделал круг вокруг нас, веселый и довольный щенок без возраста, снова вломился в чащу леса. Правда, старается далеко не отдаляться, слышу треск и вижу, как колышутся деревца. Рыцари переглядываются, я слышал приглушенные разговоры, но не улавливал слов.
— Отец Бонидерий, — воззвал я. — Вот божий дар как знак приязни к нам Господа нашего! Примите, а на привале вы уж придумаете, как поступить с этой постной пищей.
Священник принял рыбину с великим трудом, она все еще шевелила хвостом и делала попытки вырваться, произнес с похвалой:
— Даже собака знает, что сегодня постный день!… Постаралась, но отыскала на ужин именно рыбу.
— Значит, собачка от Бога, а не от дьявола, — сказал Макс со значением.
Я мысленно поблагодарил его за поддержку, а Килпатрик заметил рассудительно:
— Но будь даже сотворена Дьяволом, разве Господь в своей милости не может созданное им повелеть служить человеку?
— Такие усердствуют еще больше, — вставил Будакер. — Так что с собачкой все в порядке.
— Почти церковная, — буркнул я. — Друзья мои, Господь в своей милости и даже мудрости разрешил не соблюдать заповеди тем воинам и странникам, кто в дороге, в бою или на чужих землях. Так что те, кто слаб духом, могут полакомиться жареным мясом. Думаю, брат Бонидерий отпустит такой крохотный грех. Даже не грех, а минутную слабость.
Рыцари в дороге со знанием дела рассуждали, как лучше истреблять троллей, орков и огров, я помалкивал, я только в случае, если сами нападут, а так внешность орков и прочих гоблинов для меня не повод к их истреблению. Как и повадки. Я родился в толерантном обществе, где приучают терпимо относиться даже к гомосекам, демократам и цыганам, так что тролли и орки на их фоне выглядят милыми и опрятными существами.
Судя по полям и садам по обе стороны дороги, земли здесь плодородные, прекрасно родит пшеница, гречиха, на склонах холмов расположены виноградники. Вознесенный до небес Хребет заслоняет от ветров и шквального ветра со стороны моря, так что урожаи здесь всегда обильные, засуха никогда не сжигала поля дотла, как в других частях королевства.
Как я понял, бывшие владения барона де Бражеллена… никак не привыкну называть их своими, протягивают длинные лапы вплоть до графства Хоффмана, его земли находятся в ленной зависимости от Гиллеберда Фруассара, властелина королевства Турнедо, а с ним граничит не то Ламбертиния, чьего наследника я спас от заговорщиков, не то королевство Фоссано, из которого Алевтина, жена Барбароссы. Вдоль Хребта земли де Бражеллена… тьфу, Ричарда Длинные Руки тянутся, кое-где прерываясь независимыми фьефами, до самого Разлома, а это просто невероятно, чтобы один род сумел сосредоточить в своих руках такие владения. Понятна озабоченность, мягко говоря, короля Барбароссы таким владетельным магнатом, чье богатство уже не уступает королевскому. Не было бы счастья, да несчастье помогло: барона де Бражеллена угораздило ввязаться в заговор против короля, явно намеревался возвыситься еще больше, но облом на этот раз стоил ему головы. А прямых наследников по мужской линии не оказалось…
Да и оказалось бы, подумал я трезво, король обязан назначить опекуна до совершеннолетия наследника. А все мы знаем, что за время опекунства можно растащить все богатство под самыми благовидными предлогами, вроде бы и не нарушая законов.
Мы ехали день за днем, коней не меняли, потому приходилось давать им отдыхать, и с каждым днем видели, что эти земли населены особенно густо: тысячи замков расположены на горных кручах, у перекрестков дорог, у мостов и бродов. Такую землю захватить трудно, ибо все силы всегда направлены на захват замков, без обладания ими ни одно войско не решится двигаться дальше, опасаясь внезапного удара в спину. Взять замок приступом, пробив дыру в воротах или в стене, а то и взобраться по приставным лестницам — это величайшая редкость, это можно проделать, если защищать замок почти некому.
Если же гарнизон укомплектован, то останется только надеяться взять измором, одновременно ведя всевозможные подкопы, стараясь издали забросать глубокий ров связками хвороста, тревожить часовых ложными нападениями и вести переговоры о почетной сдаче.
Насколько я помню, почти ни одну крепость не удавалось отрезать от мира полностью, так что подкрепление они время от времени получали. Как людьми, так и продовольствием. К примеру, в той знаменитой войне, когда блеснула Жанна д'Арк, вся английская армия окружила Орлеан, но и то не могла заделать все бреши: туда входили и выходили посланцы, а затем без помехи вошли войска блистательной Жанны.
Хуже того, осаждающие сами оказывались в плачевном положении: у них не было таких стен, и приходилось лагерь окапывать глубокими рвами, все проходы на ночь перегораживали цепями, вокруг постов часовых строили ямы-ловушки, везде стояли огромные щиты, чтобы защитить от пращников и лучников с высоких стен.
Так что этот край защищен очень хорошо, сопротивляться будет упорно. А со времен Римской империи уже не собираются большие армии. Малыми же силами эти земли не захватить…
Килпатрик часто выезжал вперед, Пес за это его выделил и часто сопровождал, охраняя, как отбившуюся овцу, но Килпатрик истолковывал это как привязанность огромного Пса к своей особе; чем очень гордился.
Они первыми достигли берега реки. С этой стороны остатки моста, с той — точно такие же, а посреди река несет злые воды быстро и раздраженно, бьет в берега, ревет, по всей длине течения ходит бурунами и водоворотами.
Килпатрик оглянулся на стук копыт наших коней.
— Черная речка, — произнес он почтительно.
— Снова Черная? — произнес я брезгливо. — Ну нет у людев фантазии…
— Что, — удивился сэр Килпатрик, — вы уже где-то встречали еще одну? Она такая же? Я спросил, игнорируя вопрос:
— Из-за чего она Черная? Вроде вода прозрачная.
— Черная, — объяснил Килпатрик, — потому что еще не один человек не преодолел ее. Да-да, сносит моментально! А течение здесь такое, что с легкостью уносит любые глыбы…
