— Дверь была заперта, — сказал Саксон твердо. — Часовой за это время не смог бы ни напиться, ни отлучиться. Я за своих ребят ручаюсь, вышколил. В комнате нет тайных ходов. И еще… Я обнаружил плащ гонца, шляпу, штаны и сапоги. Получается, что он либо голый убежал…
Он умолк, я закончил тяжело:
— Либо испарился. Чертова магия, всех бы перевешал! Куда инквизиция смотрит?… Ладно, это говорит только о том, что маги тоже замешаны в этом похищении.
— Похищении?
Глаза его выпучились. Я всмотрелся внимательнее, лицо Саксона вроде бы чуть посветлело.
— Скажи, — спросил я внезапно, — а что бы ты сам предпочел? Чтобы леди Беатрисса убежала к мятежным лордам… или чтобы ее похитили какие-то сволочи?
Он в затруднении развел руками:
— Ваша милость, я предпочел бы, чтобы леди Беатрисса оставалась в замке. По-моему, все остальное — плохо.
Я кивнул:
— Но одно из этих «или» стряслось. Нас слушали внимательно и настороженно. Митчелл проговорил медленно:
— Если похитили, то это совсем другое дело. А кто мог похитить? Бывшие женихи?…
— Могли, — буркнул Растер. — Но что это им даст?
— Ну, если умело воспользоваться…
— Как?
— Не знаю, — признался Митчелл. — Я бы не сумел, но я бывал при дворе и видел, как самое ничтожное преимущество умеют обращать в блистательные победы. И даже сокрушительные. После которых от противника даже мокрого пятна не остается.
В тягостном ожидании прошло время, я уже начал винить себя, что неверно просчитал ситуацию, но явился крестьянин, сказал, что некий всадник велел передать письмо лично сэру Ричарду.
Вокруг меня тут же столпились рыцари. Я дрожащими руками сорвал печати со свитка, Растер тут же поднял с пола шелковый шнурок с остатками сургуча.
— Да это же, — вскрикнул он, — эмблема рода Феррейров!
— И что? — спросил быстро Митчелл. — Это кто?
— Из этого рода, — сказал Растер растерянно, — только виконт Франсуа де Сюрьенн и остался. Остальные… кто сгинул, кто… тоже сгинул. Не могу поверить…
Я быстро пробежал глазами текст. Коротко и по-деловому с меня потребовали выкуп. Я должен доставить всю сокровищницу рода Бражелленов, свой меч и свои доспехи. Если заупрямлюсь или попробую какие-то уловки, то леди Беатриссу тут же скормят голодным псам. Ждут меня не в замке, а в полевом лагере, что разбит в руинах посреди долины между нашими владениями. Привезти выкуп я должен один. Ровно в полночь.
Я читал медленно, стараясь увидеть еще хоть что-то за этими строками. Есть же медиумы, что, прикоснувшись к предмету, могут узнать все секреты владельца, но для меня это всего лишь бумага с коряво выведенными буквами. Разве что пахнет конским потом.
Саксон жадно следил за моим лицом. Я перехватил его взгляд, развел руками:
— Ничего… кроме того, что написано.
— Как будете поступать, сэр?
— Не знаю, — ответил я. — Пока не знаю. Тень беспокойства мелькнула по его лицу.
— Одно ясно, везти эти драгоценности вам нельзя. И золото заберут, и вас убьют. Не случайно же потребовали, чтобы привезли вы в одиночку.
Я согласился мрачно:
— Не случайно.
— Я пошлю гонцов вашим ленникам, — сказал он.
— Зачем?
— Соберем войско, двинемся на их лагерь, окружим, чтобы ни один не ушел… Я вздохнул:
— Они такую возможность учли. И потому потребовали, чтобы я привез уже этой ночью. А войско соберем только за несколько дней. Если не появлюсь ночью, все поймут. Поймут и…
Он тоже помолчал, я видел, как сдвинулись его брови над переносицей, глаза поблескивали рассерженно.
— Неужели решатся так поступить с леди Беатриссой?
— К сожалению, — ответил я. — Саксон, ты же слышал, виконт собирался в крестовый поход в какие-то северные страны. В любом случае, удалось бы ему или нет, он окажется в недосягаемости. Пока соберем войско, он со своими людьми будет уже на полпути к войску короля Гиллеберда. А тот не выдаст, с чего бы вдруг выдал?
ГЛАВА 4
Барон Альбрехт хмурился, тяжело вздыхал, сопел, наконец сказал тяжелым, как грозовое небо, голосом:
— И все-таки, думаю, вам нужно принять это, как… Он запнулся, я правильно понял, но спросил:
— Как что?
— Как неизбежное, — договорил он. — Как одну из потерь, которыми так богата наша жизнь. На самом деле, если по большому счету, эти мерзавцы ничем вам, сэр Ричард, не навредили. Можно сказать, помогли, хотя мне и не хочется говорить такие нехорошие слова… однако это правда. Король прислал вас сюда, чтобы вы получили во владения эти земли, эти замки. Вас уже признали как хозяина, и челядь, и крестьяне всех деревень, и даже вассальные лорды. Вы уже достигли всего, что хотели.
Саксон посмотрел на него с ненавистью, но смолчал. Лицо постарело, под глазами повисли мешки.
— Да, — ответил я мертвым голосом. — Они меня признали…
— У вас нет времени, — напомнил барон уже четче, — чтобы собрать войско. Это значит, что леди Беатрисса сегодня ночью умрет. К сожалению, вы ничего не можете сделать.
Я потер ладонями лицо.
— А сколько в замке способных держать оружие? Он переспросил:
— Рыцарей?… Всего нас трое. Плюс вы, сэр Ричард.
— Я же сказал, — повторил я раздраженно, — сколько у нас людей, способных держать оружие?
— Челядь, что ли?
— Челядь тоже люди. Он пожал плечами.
— Челяди наберется человек двадцать. В смысле, мужчин. Но не думаю, что они… Все верно, они любили нашу хозяйку, но не пойдут же за нее воевать…
Я задумался, один план отпадает за другим. Саксон выглянул в окно.
— Сэр Ричард, там во дворе народ…
— Что им надо? — рыкнул я.
— Спрашивают вас. Альбрехт бросил резко:
— Гони их к черту! Не до них. Саксон двинулся в сторону двери, но я остановил взмахом руки.
— Погоди. Все равно ничего не могу придумать. Послушаю, что они просят… всегда просят, просят, просят! Черт бы их побрал.
Перед крыльцом теснился народ, а со всех сторон подходили еще и еще люди. Я видел, как через калитку в воротах вошли крестьяне из ближайшей деревни, взлохмаченные и запыхавшиеся. Я встал на верхней ступеньке, не успел открыть рот, как Кривой Джон, шорник, с низким поклоном протянул мне большой кожаный кошель. Я взял, ощутил непривычно большую для такого объема тяжесть, так бывает, когда берешь золото.
— Мы прослышали, — проговорил он, глаза его часто-часто мигали, — за леди Беатриссу требуют выкуп. Это все наше богатство, мы копили это много лет. Леди Беатрисса, тогда еще совсем девочка, дала нам, беглецам, надел земли и свою защиту. Без нее мы бы погибли.
