Здесь, в этом мире, у меня, как ни странно, появилось то, чего не было в Москве: верные и преданные друзья. Начиная с самого начала, когда я встретил повозку с мощами Тертуллиана, друзьями стали Бернард Рудольф и Асмер. Даже Ланселот, несмотря на явную враждебность, подставил себя под удар, чтобы закрыть меня, а уж потом я и вовсе был счастлив, еще того не понимая, когда ехал стремя в стремя с чистым и преданным Сигизмундом…
А здесь, в Амальфи? Разве не преданы мне Гунтер, Зигфрид, Тюрингем? Про магов не говорю, те преданы прежде всего своим изысканиям, и за меня держатся потому, что считают себе подобным, но даже они готовы отдать жизни…
В своем стремлении добраться до Юга я не замечал, как обрастаю верными и преданными друзьями, и только сейчас вот соображаю, что никогда раньше у меня такого не было. Никогда. В моем «срединном» гомо гомини люпус эст, а женщина женщине – волчица. А здесь, здесь даже ведьмочка… не волчица.
Я смотрел на спящую Фриду, как вдруг ощутил за спиной присутствие постороннего. Резко обернулся, одновременно делая шаг в сторону. Поджарый господин в сером бархатном костюме снял шляпу и отвесил легкий поклон.
– Сэр Ричард, весьма удивлен, увидев вас в Амальфи! Я был уверен, что вы никогда не возвращаетесь к пройденному.
– Сэр Сатана, – ответил я в тон, – завидую вашей способности передвигаться. Вам не пришлось мерзнуть, как мне… Не разбудите девочку?
Он протестующе выставил вперед ладони:
– Что вы, что вы! Она пострадала от моих противников, так что я к ней со всем уважением и деликатностью.
– Ах да, она как бы ваша… Он кивнул:
– Точно. И не просто какая-то там еретичка.
– Сэр Сатана, – сказал я, – дело с возвращением жмет?
Он кивнул:
– Вы угадали. Надо поторопиться. К сожалению, проход удастся открыть только на мгновение. И для этого надо приложить силы… гм…
– И Той Стороны? – подсказал я.
– Верно, сэр Ричард. А как вы догадываетесь, договориться удается редко. Пользуйтесь возможностью, пока… она есть. Пришлось пойти на изменение некоторых фундаментальных законов бытия, но этого лучше не объяснять.
– И не надо, – сказал я торопливо. – Просто Проход, Дверь, Портал… Для юзера неважно, как что работает, лишь бы знать, на какую кнопку жать, что включить-выключить. Извините, я сам понимаю, что затянул! Обещаю, завтра… нет, до завтра не управлюсь, но за неделю буду готов.
Он покачал головой:
– Неделю? Нет, так долго держать открытой Щель не удастся. Захлопнется.
– Хорошо-хорошо! – воскликнул я. – Три дня дать сможете?.. Всего три дня!
Он поморщился:
– Попытаюсь. Хотя все еще не понимаю, почему стараетесь закрепить здесь свои достижения. Не все ли равно, что здесь останется после вас?
– Я сам не понимаю, – огрызнулся я.
– И все-таки стараетесь?
– Да, – сказал я зло, но Сатана видел, что я зол на самого себя. – Черт, в самом деле не понимаю… Но все равно не могу иначе!
Он криво улыбнулся:
– Ладно, приложу все усилия. Вы мне нравитесь, сэр Ричард! Очень. Вы знаете многое, а чего не знаете, о том догадываетесь. Вам я решусь сказать одну страшную истину, что может тряхнуть даже самого-самого…
Я ответил настороженно:
– Слушаю со всем вниманием. Его лицо помрачнело:
– Вот вы все ссылаетесь на Господа, на Его волю, на Его общее руководство… а вот мне все чаще кажется, что Бога… нет.
Я ахнул:
– Что?
– Бога нет, – повторил он четко и посмотрел в мое лицо внимательно. -Тряхнуло?
– Тряхнуло, – пробормотал я. – Услышать такое… да еще от вас!
– Но, тем не менее, боюсь, это правда. Что меня тоже, кстати, не радует.
– Почему вы так решили?
– Что не радует?
– Что его нет!
Его лицо показалось мне усталым и разочарованным:
– С того момента, как Он создал мир, а в нем – человека, я больше не видел Его и не слышал Его. Даже Адама и Еву изгонял уже кто-то из архангелов. И в самом важном конфликте, когда решалась судьба вселенной, когда я со своими сторонниками пытался восстановить истину, я не чувствовал Его присутствия!..
– Но как же…
Он ответил на невысказанный вопрос:
– Да-да, в народе ходит упрощенная версия, что, мол, дьявол взбунтовался, и Господь низверг его с небес в ад. Но прочтите ваши церковные книги, там везде сказано четко и ясно, что битва состоялась между двумя фракциями ангелов. Во главе одной стоял самый талантливый, яркий и вообще лучший – архангел Люцифер, что означает «блистающий», он всегда сидел по праву руку Творца и потому его еще называли денницей, а другую фракцию возглавил завидующий ему архангел Михаил. Битва была жестокой, чаша весов клонилась то на одну сторону, то на другую… Решалась судьба вселенной, но Творец не вмешался. Почему?
Я пробормотал в великой растерянности:
– Наверное, отсутствовал… Он покачал головой:
– Битва сотрясала созданную им вселенную! Как он мог не услышать?
– Тогда что? – спросил я в ужасе.
Он развел руками. С еще большим ужасом я понял, что не кривит душой, не хитрит, а в самом деле не знает ответа.
– Я не могу сказать, что умер, – ответил он с таким трудом, что я с изумлением понял, что даже мысль о смерти Творца ему отвратительна. – Но Его нет… Боюсь, что Он глубоко разочаровался в своей затее. Я имею в виду момент так называемого грехопадения.
– А он был? Сатана отмахнулся:
– Наворочено столько лжи, что сколько бы слоев ни сняли, до истины вам не добраться. Одно верно: все пошло не так, как планировалось. Надо было все-таки учитывать, что если даешь свободу воли такому примитивному существу, то не надо ждать от него разумных поступков.
Я прошептал:
– Значит, наши предки поступили настолько дико и неразумно… что Творец разочаровался в них?
Он угрюмо кивнул:
– Боюсь, что не только в них.
– А в чем еще?
– Во всем созданном мире. Так что, если не копаться в сути конфликта, на сегодня есть только две силы. Одна – ангелы во главе с архангелом Михаилом, другая – Сатана во главе с теми, что пошел за ним.
Я сказал, хватаясь за тонкую нить:
– Но как же… А кто задумал потоп? Кто глаголил из горящего куста? Кто…
Он проговорил невесело:
– Архангелы, только архангелы. И только если весть казалась важной, передавали уже ангелы. Но я не чувствовал больше руки Господа в этом мире! Не радует меня это, как я уже сказал. Я хочу Ему доказать свою правоту, а не этим тупым лизоблюдам… Я чувствую себя обворованным. Никто, никто из всех ангелов и архангелов, даже все вместе взятые, не может так же страстно жаждать, чтобы Господь жил!..
