Я погружался в пучину тоски, сам не понимая, почему.
Ну, нет Бога, подумаешь! Ну и что? Как будто он раньше был… Я нигде и ни в чем не видел присутствие Бога, так что должно быть все равно. Но вот услышал, что его нет и… как будто меня всего обокрали. И не только все земли, титулы, коня и Пса, но и все из меня изнутри украли, потому что душу вложил все-таки Бог.
– Погодите, – пробормотал я, хватаясь за внезапную мысль, – вы же сами сказали, что при моем переносе сюда договаривались с самим Богом! И что он довольно равнодушно отнесся, как будто вообще не понял, о чем речь.
Сатана помрачнел еще больше, развел руками:
– Это относится к высшей политике. К той ее засекреченной части, как я говорил уже вам раньше. Есть договоренности с Той Стороной, что говорить, а что не говорить простому народу. На земле смерть императоров и королей нередко скрывают неделями, чтобы успеть приготовить преемника.
– Вы солгали?
Он кисло улыбнулся:
– Меня же называют Князем Лжи?.. Но это была не ложь, а дипломатия. Укрытие тайны. Тогда я не мог вам сказать, что договаривался именно с Той Стороной, а не лично с Богом. Это вызвало бы с вашей стороны много лишних и ненужных ни вам, ни мне вопросов.
– А почему сейчас? Он развел руками:
– Вы освоились в этом мире. Вы многое понимаете лучше местных. Я начинаю вам доверять тайны, которых раньше раскрывать было нельзя.
После долгой тягостной минуты молчания я пробормотал:
– Польщен, польщен… А может, Бог не вмешивается, потому что ему самому интересно, что получилось? И чем все закончится.
Он фыркнул:
– Церковь тут же подсуетилась! Дескать, Господь передал землю и весь мир человеку, и потому любые чудеса, наблюдаемые в мире, – дело рук Сатаны. Моих рук то есть. Ну не смешно ли – отдать мне такие преимущества!
Я подумал, возразил:
– Если по большому счету, то это не преимущества. Слабые люди – да, им хочется чудес. И на халяву. Слабые придумывают золотую рыбку или щуку из проруби, лампу Аладдина, а сильных такое оскорбляет. Иное дело, что слабых абсолютное большинство… С другой стороны, сильные ведут это большинство, как послушное стадо. Так что на кого ориентироваться – еще вопрос. Если на большинство – это и есть демократия. Если же на сильных…
Я замолчал, сам прикидывая, как должен называться строй, когда во главе государства не средненький человечек, «как усе», а сильная, волевая и талантливая личность.
Сатана сказал с некоторым раздражением:
– Но, согласитесь, чудес хотели бы даже сильные люди! Разумеется, в свою пользу.
– Если только в свою, – согласился я. – Но чудеса непредсказуемы, как говорят в простом народе. Их можно истолковать и в противоположном смысле! А на фиг сильным людям оппозиционные чудеса? Они сами творят историю. И вписывают туда те чудеса, которые нужны.
Он криво улыбнулся, у него замечательная такая улыбка: кривая, одной половинкой рта, очень грустная и понимающая, отступил к стене и, подняв руку в прощании, моментально исчез.
Я отошел к столу и без сил рухнул на лавку, голова упала на скрещенные руки. Если Творец самоустранился, то вся земля теперь только во власти Сатаны. И человека, конечно. Но человек так привык считать, что за ним кто-то стоит большой и сверхсильный, вытащит из любого дерьма и вообще спасет, что совсем перестает сам шевелить руками.
Самое лучшее то правительство, что научило народ обходиться без него, как самые лучшие родители с детства учат детей обходиться без родителей. Не так ли поступает и Господь Бог? Вернее, не потому ли так поступаем мы, что он так поступил с нами?
Если в прошлом была сверхцивилизация… а это для меня уже доказано, а то и не одна, то теперь понятно: была взращена по тем идеалам, которые Сатана считает единственно правильными. Вроде бы прав: голова кружится, когда пытаюсь вообразить тот уровень… Но – почему всякий раз такой спад? Сатана намекает, что в его расчетах нет изъяна, причина совсем другая, какие-то намеки на нечто, случившееся извне, но не отмазка ли? А что, если причина все-таки в самой цивилизации, где с такой легкостью отказались от «устаревших: верности и чести», взамен только адвокаты и хитроумные договоры?
Но можно ли предусмотреть все случаи обмана и нарушения договоров? Мир стремительно усложняется, так же быстро усложняются схемы пирамид, липовых сделок, подставных фирм, преступных сговоров… Страшен мир, где только один сдерживающий фактор: страх наказания властью! У нас у всех в крови эта благородная страсть обмануть власть, оставить ее в дураках. И если одна только власть будет следить за исполнением законов, не подключая к этому делу нравственность, не воспитывая с детства принципы: «Мальчики этого не делают», «Девочки так себя не ведут», «Для мужчины такое постыдно», то все человечество станет адвокатами и будет искать лазейки, как обуть ближних, а хорошо бы и дальних, тем самым еще кроме материальной выгоды показать свой суперкласс как «лучшего» человека.
Вот кто-то и показал. Или какая-то группа попыталась воспользоваться своим явным или кажущимся преимуществом. И судя по тому, что таких моментов было несколько, называемых теперь Древними Войнами Великих Магов, или просто Войнами Магов, выбор такого пути цивилизации не совсем… верен.
Хотя, сказало что-то во мне темное, такое так понятно и так знакомо… Поимей ближнего, а то он поимеет тебя. Не обманешь – не продашь. Народ не роскошь, а средство обогащения.
С ложа донесся жалобный стон, затем тихий плач. Фрида не просыпалась, из-под опущенных век потекли прозрачные струйки.
Я тихонько лег рядом, подул в лицо, отгоняя дурной сон. Плач оборвался, губы чуть дрогнули, будто пытались сложиться в бледную улыбку. В черепе рой мыслей, все дерутся уже не за право на существование, а за доминирование, а это такая гражданская война, что я в конце концов встал, а то разбужу Фриду, сел за стол, а потом вскочил и начал шагать по комнате.
Скрипнула дверь, тихонько вошла с охапкой поленьев Леция. Золотые волосы, как всегда, туго заплетены в толстую косу в руку толщиной, неизменная голубая лента…
– Ох, – сказала она тихонько детским голоском, – простите, что потревожила, ваша милость.
– Да пустяки, – сказал я угрюмо. – Я ничем не занят.
– Ну как же, вы всегда чем-то заняты.
– Не в этот раз, – успокоил я.
Она тихохонько, чтобы не разбудить Фриду, сложила поленья на железный поддон, я видел, как искоса бросает в мою сторону боязливые взгляды.
Я засмотрелся на ее фигурку, невольно вспомнил три пары грудей, пальцы даже зачесались от желания потрогать все шесть, каждая пара с разной формы и размеров сосками. Леция взглянула исподлобья, улыбнулась, женщины легко угадывают наши желания, поднялась и, опустив руки, вдоль тела, спросила шепотом:
– Ваша милость, я чем-нибудь еще могу?..
