Камеристка благоразумно отошла в сторону, а то слишком много знающие долго не живут. Франка и маркиз сблизили головы и о чем-то толковали быстро и жарко. Насторожив слух, я бы услышал и отсюда, если бы эти тупые морды вокруг не шаркали, не топали, не гоготали и не разговаривали про баб и снова про баб.
Неискренняя женщина до неразличимости похожа на искреннюю женщину, я со своего места пытливо всматривался в леди Франку, и гадал, что же она думает на самом деле. И хотя мужчины утверждают, что у женщин нет логики, но это так, треп, на самом деле логика есть, только очень уж простенькая, как у богомола или сороконожки. Плюс ее законы постоянно меняются.
Потому влюбленный мужчина нередко выглядит дураком, влюбленная женщина – никогда. Маркиз выглядит не просто дураком, а полнейшим идиотом, хотя с виду вполне, вполне. Дело в том, что дурака видно за милю уже по наряду: весь в пестром, чересчур нелепом, а эти носки туфель, привязанные шелковыми веревочками к поясу, у меня всякий раз вызывают гогот. Однако маркиз одет с полнейшим чувством мужского вкуса, то есть вроде бы как принято, и в то же время всей дребедени по минимуму. Этого достаточно, чтобы исключить из числа пользующихся вниманием разряженных дур, и в то же время достаточно, чтобы я ощутил к нему слабую тень симпатии.
Он быстро и возбужденно что-то втолковывал Франке. У обоих очень серьезные лица, а у маркиза вообще темное, как грозовая туча. Он даже взмахивал руками, ничего театрального, пижоны подчеркивают каждый жест и застывают в нужных позах, а маркиз явно взволнован, очень сильно взволнован, и машет крыльями потому, что его просто трясет…
Глава 6
Каждый раз, когда женщины чего-то не понимают, на лицах у них появляется приятная, нежная улыбка, и тогда кажется, что они понимают все. Я посматривал, как леди Франка внимает распинающемуся перед ней маркизу, сейчас она само очарование и сопереживание, вот прямо идет за вашей мыслью и внимает всеми фибрами или чем там, что у женщины вместо фибров… или фибрей, не помню точно.
Она перехватила мой взгляд, вскинула восхитительно белую руку и помахала над головой. Я ответил широчайшей улыбкой победителя. Это ж моя будущая жена зовет повелителя и хозяина ее плоти… ну почти жена, пошел красивым шагом, подавая бедра вперед.
Маркиз умолк и выпрямился, лицо все еще красное, возбужденное, но застыл и ждет с видом человека, который готов к поединку. Я с ходу отвесил Франке церемонный и очень куртуазный поклон, это когда с великим чувством достоинства и в то же время каждым жестом, взглядом и подергиванием плеч показываешь, что только мы тут двое люди, остальные – свиньи немытые, так что ей надлежит общаться только со мной, дабы не ронять себя до их свинячьего общества.
– Легкомысленная женщина обманет вас легкомысленно, – сказал я маркизу дружески, – а серьезная обманет серьезно. Вы как предпочитаете?
Он посмотрел на меня с неприкрытой ненавистью.
– Леди Франка, по-вашему мнению, какая?
– Красивая, – ответил я безапелляционно. – Это вообще ходячая катастрофа.
Он посмотрел на принцессу и воскликнул:
– Если леди Франка – катастрофа, то согласен и на катастрофу.
– Рискуете, – сказал я благожелательно.
– Я готов, – ответил он пылко.
Леди Франка смотрела на меня с бессильной злостью. Я развел руками:
– Ну вот еще один… одна жертва. Маркиз, должен вам сказать правду… Все браки удачны! Все.
Он посмотрел с вопросом в глазах:
– Но в чем хотите предостеречь? Я же вижу.
– Вы проницательны, – сказал я. – Дело в том, что трудности начинаются тогда, когда начинается совместная жизнь. Я как посмотрю на леди Франку, так вспомню, что самые ядовитые змеи всегда самые красивые… Как вы знаете, я тоже этот, как его… ага, жених! И шансы у меня, как догадываетесь, повыше ваших. Ну, если не догадываетесь, то леди Франка скажет. Она все понимает, почти как человек…
По их мрачным лицам видел, что леди Франка уже все сказала. И объяснила. И что хотя пообещала мне кое-что в обмен на мой отказ от нее, но, когда имеешь дело с такой скотиной, разве можно полагаться на ее слово? И сейчас почти прощается с маркизом, судя по ее бледному напряженному лицу.
– Но будучи куртуазным человеком, – продолжил я, – вон леди Франка подтвердит всю глыбь и ширь моей куртуазности, я сейчас нахожусь в благородном недоумении и колебательности…
Маркиз спросил с прежней враждебностью:
– Ив чем оно выражается?
– Я же умный, – сказал я, – и местами даже мудрый. Ну, как леоперд, это зверь такой, он весь в пятнах. Я тоже запятнан мудростью, что мне просто жить мешает, а то и временами не дает. И хотя мудрость ни при чем, когда я узнал, что вы неровно дышите друг к другу, это чувство у вас такое, значит, но все-таки меня обуяла некая волнительность души. Мне вдруг показалось, что состязаться с таким благородным человеком просто нехорошо. Это я вас называю благородным, хотя, понимаю, подумали, естественно, на меня, что и понятно. А я подумываю, не отказаться ли от своих притязаний в вашу пользу… гм…
Маркиз вытаращил глаза, леди застыла и вроде бы перестала дышать. Маркиз заговорил торопливо:
– Да-да, слушаю вас, сэр Ричард1 И что вас удерживает от такого благороднейшего, не побоюсь этого слова, шага? Даже прыжка?
Я развел руками:
– В приданое за леди Франкой ее отец отдаст одну-две провинции. Я постараюсь выбрать ту, что под самым Хребтом, забыл, как называется… там целый ряд рудников с железной рудой. В Армландии не то чтобы их мало, но мне для моих задумок нужно вдвое больше. Ну, чтобы вам было понятнее, те рудники, которые вместе с приданым достанутся жениху, точно такие, как у вас в ваших владениях на самой границе с королевством Алькантаро.
Маркиз задумался лишь на мгновение, затем, доказывая, что в самом деле понятлив и скор в решениях, натянуто улыбнулся.
– Сэр Ричард, но если леди Франка станет моей женой, то зачем мне одинаковые рудники в моих владениях Херфста, это которое граничит с землями королевства Алькантаро, и в самом Шателлене? Какие-то все равно придется закрыть. Я буду счастлив, если примете рудники Херфста от меня в дар.
– В дар?
– Как знак нашей дружбы, – сказал он и посмотрел мне в глаза, – и взаимопонимания.
– Ага, – ответил я, – это хорошо насчет взаимопонимания. Как приятно иметь дело с умными людьми, маркиз! Даже не представляете, как это здорово… Когда бумаги составят?
– Я сам составлю, – заверил он.
– Вы грамотны? – удивился я.
Он усмехнулся с некоторым высокомерием.
– Я в состоянии не только читать, но и писать. И не только печатными буквами.
– Поразительно, – ахнул я. – До чего же мне везет на умных и грамотных людей! А то все я да я… Составляйте бумаги, маркиз! И у вас на соперника меньше. Более того, я – ваш союзник.
