– Я знал, знал, что ты приедешь! Давай, друг, а то я тут закопался… Все Панкратово на меня смотрит, люди ждут, когда я им убийцу Зоси на блюдечке принесу, а где я его возьму? Отпечатки пальцев есть, но их – десятки! У нее сколько людей побывать успело! Кто-то за дверь держался, кто-то чашку брал, чтобы воды попить, да мало ли! Я успел составить список панкратовских баб, которые часто захаживали к ней. Среди них есть одна очень активная, будет нам помощница. Ее зовут Рита. Баба она умная, у нее свое хозяйство, она свинину коптит и продает на рынке. Вот только муж от нее сбежал к соседке, и теперь они оба, сладкая парочка, значит, муж и любовница его, мозолят ей глаза каждый день, прикинь? Вот она к этой Зосе как к себе домой приходила, все спрашивала, как боль унять, как вообще жить, когда на глазах такое творится… И уехать не может, хозяйство, все налажено… И смотреть на все это тоже сил нет. Вот она точно рассказать сможет, кто в последнее время бывал у Зоси, да и вообще многое про нее знает. Может, и про любовника ее тоже в курсе. Приезжай! Когда тебя ждать?
Я пообещал перезвонить, сказал, что у меня есть дела в Москве, но часа через два освобожусь и приеду.
Закончив разговор, я попытался сосредоточиться на том, что рассказала мне официантка Надя о субботних рейсах загадочного пикапа. Однако не успел даже вспомнить название фирмы, запечатленное на его корпусе, поскольку в кафе вошла, растерянно оглядываясь, молодая рыжеволосая женщина в темно-сером платье с черным кружевным воротничком. Черные чулки, черные туфельки, темные очки в пол-лица, которые она почти сразу сняла. Остановилась перед портретом Китаевой и некоторое время рассматривала его, нервно покусывая дужку очков. Любопытство, удивление, недоумение – вот что я прочел в ее взгляде.
Это была Марина, жена архитектора Болотова, потенциального любовника покойной Китаевой.
Я приподнялся и окликнул ее. Она вздрогнула, как если бы не была готова к тому, что ее здесь узнают, или просто сильно нервничала, посмотрела на меня, кивнула головой и быстрым шагом направилась к моему столику.
– Вы – Азаров?
От нее пахло хорошими горьковатыми духами. Да, она была не из тех женщин, которых бросают. Однако ее бросили, и вот к этому-то она и не была готова. Возможно, узнав о связи мужа с Китаевой, она испытала настоящий шок, стресс.
– Присаживайтесь, Марина.
Подошла Надя с подносом, поставила перед нами две чашки с кофе. Поблагодарил ее молча, взглядом, и она неслышно удалилась.
– Марина, вы были знакомы с Китаевой?
Она отвечала на вопросы предельно откровенно. Честно призналась, что шла на встречу со мной, не имея ни малейшего желания говорить о своих чувствах, о своей сопернице, но в последний момент решила, что если будет лгать и делать вид, что она понятия не имеет, кто такая Китаева, то это вызовет у меня подозрение и недоверие.
Рассказала, как она, мучимая ревностью, попросила своего знакомого по имени Саша отвезти ее в Сухово как раз в тот день, когда муж повез туда эту Китаеву.
– На ней было зеленое платье и красивая соломенная шляпа, – сказала она, всхлипывая. – Не могу сказать, что она была красавицей, но очень миленькая. И мне действительно жаль, что она так ужасно погибла. Поверьте мне, я здесь ни при чем! Я же понимаю, что ваша работа – всех подозревать, задавать вопросы и все такое. Но я никогда бы не решилась на такой ужасный поступок! Скорее всего, узнав о том, что мой муж влюбился и собирается бросить меня, я отошла бы в сторону. Вот говорят, что надо бороться за свое счастье. Как? – Она выставила вперед изогнутые кисти рук, подняла плечи, превращаясь в живой вопросительный знак. – Все это глупости. Мой муж раньше никогда не давал мне повода ревновать. Я жила очень спокойно, и сама не понимала своего счастья. А тут я просто сердцем почувствовала, что он влюбился в другую женщину. Слишком уж много было разных деталей, которые свидетельствовали об этом… Но это уже очень личное.
– А кто такой Саша? Кем он вам приходится? Сколько ему лет?
– Знаете, даже затрудняюсь сказать, кем он мне приходится. Влюбленный в меня мальчишка, которого я самым бессовестным образом использую… Он помогает мне по хозяйству, ходит в магазин, возит меня на дачу… Я понимаю, зачем вы задаете мне все эти вопросы… Но я же обещала быть с вами откровенной. Так вот, он, вероятно, надеялся, что мы станем любовниками, но я не воспринимаю его как мужчину. Я бы могла, думаю, переспать с ним, чтобы отомстить мужу, но пока что решимости не хватило… Хотя глупо было вообще впускать в дом практически чужого человека, доверять ему квартиру, машину, да и… свои мысли! Я же ему рассказывала о своих проблемах, о своей ревности.
– Что вы знаете о проекте, который познакомил вашего мужа с Китаевой?
– Реставрация усадьбы в Сухово. Вот и все, что я знаю. Дорогостоящий проект. Интересный, по словам мужа. Из чего я и сделала вывод, что Китаева – богатая девушка.
– Где вы были вечером третьего августа и утром четвертого?
– Дома. Я вообще большую часть своей жизни провожу дома. Или на даче.
– А Саша?
– Понятия не имею.
– Скажите, а он не мог, видя ваши страдания, разделаться с вашей соперницей?
– Кто? Саша? Да он же совсем мальчик! К тому же там такое страшное убийство! Двойное! Еще же убили эту бедную женщину-гадалку, Зосю. Вы, конечно, можете не прислушиваться к моему мнению, но как-то все указывает на то, что Китаеву убили просто за компанию, если можно так выразиться. Как свидетеля!
Глядя на Марину Болотову, я спрашивал себя, способна ли она была на убийство соперницы, способна ли нанять кого-то, чтобы Китаеву убили, и понимал, что этого человека я не чувствую, а потому вариантов ответа, как обычно, два: способна и не способна. Женская сущность – сложный организм. Передо мной сидела женщина, прекрасно знающая себе цену и в то же время осознающая, что ею пренебрегли, что ей предпочли другую. И вот эта другая приходила к ней ночами, но не в сны, а в темные и душные лабиринты воображения, нагнетая болезненную бессонницу, заставляя сердце колотиться в предсмертном режиме отчаяния. Но тогда получается, что я ее все-таки чувствую, раз представляю ее страдания.
– Марина? – окликнул я женщину и взял ее руку в свою. – Марина, я вижу, как вам тяжело. Послушайте, жизнь не закончилась на этой истории, она продолжается… Вы не хотите поехать вместе со мной в Панкратово?
– Куда-куда? В Панкратово?
Вот сейчас она должна отказаться. Ведь в Панкратово убита Китаева. И ей, если только она имеет отношение к убийству, будет неприятно оказаться там.
– Вы серьезно? Но зачем?
– Марина, я понимаю, что поступаю непрофессионально, приглашая вас с собой на место преступления, но вы можете воспринять это как прогулку за город, на природу. У меня там дела, встреча с моим коллегой, тоже следователем, который как раз ведет дело Левандовской…
– Вы что, совсем спятили? – Она резко поднялась. – Зачем вы так со мной? Что я вам сделала? Думаете, я там, на месте преступления сознаюсь в том, чего не совершала? Какая грубая работа! Какая гадость!
