Снег в лунном свете выглядит особенно мертвым, зловещим, и вся планета кажется каким-то Плутоном. Синеватые тени залегают в любой выемке, уже на расстоянии сотни шагов кажутся почти черными, а мертвое небо сливается с тенями на земле.
Позлившись, что и мне приходится, как простолюдину, ждать весны, я пил на ночь кофе и лез под одеяло. Кофе сну не помеха, а с ясной головой сны лучше смотрятся. Тут же, как бы крепко ни спал у камина этот черный бегемот, он тут же вскакивает и бежит ко мне.
А затем начинается пыхтение, сопение, вздохи – это выспавшийся бездельник устраивается на коврике у ложа. Сегодня, чувствуя, как слабеет моя стальная и несокрушимая воля, я с особой нежностью прислушивался к пыхтению.
Мелькнула мысль разрешить взобраться ко мне, но ведь этот свиненок только ложится тихонько-тихонько, а во сне начинает потягиваться, упирается в твою спину шершавыми лапами и все подталкивает, подталкивает к краю кровати…
Практически все собачники ловятся на жалость: берут жалобно повизгивающего щеночка к себе на кровать, он привыкает спать там, а когда вырастает в кабана, вроде бы и неудобно согнать. Не поймет за что, будет обижаться за несправедливость.
Но собачий век недолог, поплакав и нарыдавшись, берут нового щеночка, но на постель уже не пускают. Думаю, бывшим хозяевам Бобика удалось осуществить заветную мечту всех собачников: чтобы их милая собачка не умирала! Над человеком так не рыдают, как над умершей собакой. Человек успевает прожить долгую жизнь, а собака вот только что была веселым игривым щеночком, а теперь вот старая и седая, быстро дряхлеет и смотрит на тебя с немым укором: ну как же так, почему меня не спасешь? Бобика кто-то спас, то ли с помощью высоких технологий, то ли с помощью продвинутой магии. Гены перекомбинировали или еще как, но теперь Бобик есть то, что есть: нестареющий сильный и веселый пес, быстрый, ловкий, с повышенной выносливостью и прочими характеристиками, которые хотел бы любой собачник видеть в своем пэте.
Я начал погружаться в сон, как скрипнула дверь, в покои тихохонько проскользнула легкая фигурка Фриды. Она приблизилась на цыпочках, пугливо обходя огромного Пса. Я приподнял край одеяла, и Фрида, быстро сбросив платье, торопливо юркнула на указанное ей место.
– Как обживаешься? – спросил я.
– Спасибо, ваша милость, – прошелестела она. – Люди здесь очень добрые…
– Еще бы, – проворчал я. – Им оставлена жизнь!.. Но ты не усердствуй на кухне. Лучше Миртусу помоги. Это наш дворцовый маг. У него там и книг уйма…
– Ваша милость, я грамоте не обучена!
– Обучись…
Она лежит рядом тихая, как мышка, все еще худая, миниатюрная, как и положено ведьме-метлолетательнице. Огромные карие глаза смотрят на меня с вопросом.
– Постараюсь, – ответила она с запинкой. – Если вы так велите…
Я вздохнул.
– Я не велю, я просто советую. Сам я грамоте обучен, и от этого у меня больше силы.
Она спросила тихонько:
– Какой?
– Всякой, – ответил я сердито. – Не знаю, на что ты намекаешь, свиненок, но ты лучше спи. Пригрейся и спи. Ты хорошо лопаешь? Надо набираться сил.
Она повернулась ко мне, мягкая горячая грудь коснулась моего бока.
– Я набираюсь, ваша милость.
– Эй-эй, – сказал я предостерегающе, – не начинай доказывать, что полна сил. Я тверд, аки скала библийская.
Она хихикнула:
– Да, я это уже чувствую.
– Ты яблоко и змея, – обвинил я, – в одной коробочке… Ладно, иди сюда. Только не увлекайся, не увлекайся! У меня здоровье хрупкое. И вообще, будь со мной понежнее.
…Да что я ее пытаюсь вразумить, мелькнула мысль утром. У женщин – все сердце, даже голова. Она и думает сердцем, а я, как дурак, всех стараюсь стричь под одну гребенку: учиться, учиться и учиться! Как же, щас ломанется в академики…
Она сладко спала, свернувшись в комок и подогнув колени. Под щекой детская ладошка, губы сложились сердечком, брови нахмурены.
Хорошо, подумал я, хоть сегодня не снилась инквизиция. Я поднялся на цыпочках, быстро оделся и вышел. Стражи в коридоре готовились грохнуть древками копий в пол, но я показал кулак, они понимающе закивали и притихли.
Внизу разноголосый гомон, за столом все выглядит так, словно никто и не ложился. Сэр Растер вскочил и ринулся навстречу, распахивая объятия.
– Сэр Ричард! Такое счастье!.. Великая пророчица Ягуанда по дороге к святым местам изволила заехать в наш замок!.. Она нам тут такого напророчила!
– Так вам и надо, – буркнул я.
– Ах, сэр Ричард, – воскликнул сэр Растер с укором, – она хорошее напророчила! И великие дела и даже подвиги во славу… забыл чего, но во славу. А еще богатств наобещала всяких и разных!
– Попробовала бы не наобещать, – сказал я зловеще, – чей хлеб жрешь, тому и песни пой.
В малом зале рыцари сгрудились, теряя достоинство, благородные люди не должны стоять так тесно. Я сразу ощутил враждебность по отношению к тому или чему, что заставило хоть на миг забыть, что они лучше и чище тех, кто не держит себя в руках.
Поверх голов увидел сидящую за низким столиком женщину в длинном платье. На столике традиционный шар из стекла или чего-то подобного, внутри что-то трепещет не то крылышками, не то разрядами крохотных молний.
Ощутив мое присутствие, рыцари раздвинулись, но я остался на месте, рассматривая ее с дистанции, это выглядит эффектнее.
Женщина прервала негромкую речь, подняла голову. Я ощутил некоторую оторопь, лицо резкое, даже гротескное, словно помесь тролля с одухотворенным эльфом: крупные, глубоко посаженые глаза, поднимающиеся уголками к вискам, широкие скулы и резко запавшие щеки, однако подбородок выступает вперед, выказывая, как говорят, силу характера.
Я тоже выдвинул нижнюю челюсть и смотрел на нее бараньим взглядом владетеля замка, которому зимой скучно и он жаждет шутов и клоунов.
Она встала и поклонилась.
– Я счастлива наткнуться на ваш замок, сэр Ричард, – произнесла она низким, но все же женским голосом. – У меня за время странствий остался только один слуга, его сейчас отогревают у вас на кухне…
– В моем замке вы найдете все, – заверил я свысока, – что вам понадобится. Отдыхайте, на кухне снабдят едой в дорогу. Если понадобится одежда потеплее, поговорите с управителем. Он может что-то подобрать, здесь много осталось… после смены владельца. Вы смелая женщина, раз путешествуете зимой, когда волки ходят стаями. Зима, знаете ли…
Рыцари заулыбались, услышав намек на доблестный захват замка, где почти все отличились, а пророчица поклонилась и ответила тем же звучным резонирующим голосом:
– Спасибо, мой лорд. Мне уже оказан теплый прием, а я стараюсь отблагодарить благородных господ видением их судеб… Не желаете ли, чтобы посмотрела линию вашей руки? Взглянула, как выпадут карты? Или мой магический шар покажет вашу дальнейшую жизнь?
