Красный свет озаряет низкий свод и погрызенные временем стены. От Джильдины волны пошли медленно и лениво, настолько тяжело, словно весь бассейн заполнен густым маслом или смолой.
– Здесь не пройти, глубоко, – сказала она, стиснув зубы. Мне почудился скрежет зубов, словно камнедробилка перетирает горсть гальки. – Надо успеть вернуться… пока туда не стянули помощь.
– Мы ж их побили!
– Думаешь, они там и живут?
Я всмотрелся в воду, плечи мои передернулись, вода выглядит просто жуткой. Таинственной может выглядеть поверхность озера под ночным небом, когда отражаются звезды, а к дальнему берегу лежит странная дорожка "вся из лунного серебра", а здесь это напоминает застывшую черную смолу, в которой ждут монстры.
Я бросил мелкий камешек, послышался всплеск, по воде пошли круги. Не смола, и то хорошо. Джильдина сказала, не поворачивая ко мне головы:
– Еще раз сделаешь что-то без моего приказа – убью на месте.
– Слушаюсь, – сказал я.
– Запомнил?
– Да, шеф.
– Тогда не отставай.
Она спустилась ниже, я все-таки выждал, когда отойдет метра на три, но дальше вода поднялась ей до горла, и Джильдина остановилась. Я шагнул следом, вода обожгла кожу так, словно я нырнул в прорубь на Северном полюсе.
Джильдина повернула ко мне голову.
– Посвети на ту сторону.
Шарик света послушно перелетел на ту сторону озера и вырвал из тьмы углубление на уровне поверхности. Вода то ли вливается, то ли выливается.
– Другой дороги нет, – произнесла она мрачно.
– Как хорошо, – сказал я бодро, хоть и вздрагивал от холода, – наконец-то вода!.. Много!
Она посмотрела на меня дикими глазами.
– Ты совсем рехнулся?
– А что? Не нужны водные кристаллы… А вода здесь вкусная. В смысле, чистая.
– Вода? – переспросила она и передернула плечами, – Воды здесь больше, чем нужно. Но вся там, в глубинах. Есть у нас умельцы, обожают пещерничать… По слухам, там не только подземные озера, но целые моря. Только никто их не видел…
– А откуда слухи?
– Некогда спустился… такой же, как и ты. Из-за Барьера. Он и поплавал там внизу. Но карту составить не успел. Погиб, когда возвращался к команде.
Я спросил, глядя на воду:
– Что будем делать?
– Не знаю, – ответила она зло. – На карте указана только дорога сюда. А дальше никто не знает.
– Если другого пути нет, – сказал я, – тогда поплывем? А то у меня уже кое-что промерзло.
Она покосилась на меня с недоверием.
– Умеешь плавать?
– Конечно, – ответил я. – А что?
– Ах да, – сказала она с непонятным выражением, – у вас же там есть, где плавать…
– Ты не умеешь? – удивился я. – Ну, слава Богу… Хоть что-то не умеешь. Тебя не оскорбит, если я предложу, так сказать, уцепиться за меня? В прямом смысле?
Она ответила после короткого размышления:
– Меня не оскорбляет, мало ли на какое животное я могу сесть. Другой вопрос, выдержит ли твоя спина?
– Держись, – ответил я и шагнул в воду. Зубы уже начали выстукивать дробь, и так слишком долго без движения в ледяной воде. – Только не хватай за горло.
Я поплыл кролем, стараясь заодно разогреться, но с мечом и луком за плечами, а также молотом на поясе чувствовал себя Ермаком на Енисее. Перешел на экономный брасс, начал задыхаться, перед глазами поплыли красные круги, а голова все чаще начала скрываться под водой. Джильдина держится великолепно: несмотря на понятный страх перед водой, не старается вылезти из нее повыше, иначе бы сразу меня утопила, даже пытается загребать свободной рукой.
Почти теряя сознание, я доплыл к темной расщелине, ноги и руки стали ватными, пропитались водой и не слушались. Джильдина ухватилась за выступы в своде, подтянулась и приподняла меня, обхватив ногами. Я жадно хватал ртом воздух, вода уже не такая ледяная. Ноги коснулись каменного дна.
– Здесь, – прошептал я, – вроде бы можно… пешком…
Она тут же отклеилась, то ли брезгует пользоваться услугами низшего существа, то ли стремится вернуть себе ту круть, что высказала вначале. Я постоял, хватая раскаленной пастью холодный влажный воздух, и лишь когда Джильдина остановилась впереди, медленно догнал ее.
Она вытащила карту и водила по ней пальцем. Я заглядывал через плечо, сердце тревожно ёкнуло: крохотный человечек пробежал по листу и теперь топчется на краю заштрихованного места. А дальше "дорога неизвестна". Я огляделся: пещера просторная, изрытая трещинами, разломами, отчетливо видно два явно людьми прорубленных хода.
– Туда? – спросил я.
Она кивнула:
– Да, другого пути нет.
– Но туда явно шли все, – сказал я, – но никто не вернулся. Тебя это не тревожит?
– Другого пути нет, – повторила она раздраженно, слишком уж я умничаю.
Я указал на темную расщелину, заполненную водой.
– Есть.
– Там не пройти, – отрезала она. – Вода везде. Глубже и глубже. И дальше стена. Все, хватит разговаривать! Пошли!
Я потащился следом, ход то сужался, то расширялся, древняя гора вся в опухолях пещер, в другое время я восхищался бы ими, одни – в строгом стиле Снежной Королевы, с огромными прозрачными кристаллами, что растут из стен, потолка и даже пола, другие – в таинственном восточном, когда стены блещут золотом, рубинами, изумрудами и прочими драгоценными камнями, дважды мы перебирались под стеночкой через пещеры, где скопирован ад с его ручьями кипящей лавы, раскаленного воздуха, внезапными гейзерами кипящей воды и удушающего запаха серы…
Одна пещера вообще поразила воображение: с подпирающий свод строгими и украшенными причудливым орнаментом колоннами. Я так и не понял, естественные или умелая стилизация, слишком все красиво, изысканно и продуманно, есть же чудаки, которым чем ближе к природе, тем лучше.
Мы шли и шли через пещеры, и только когда я в третий раз прошел через пещеру с такими же колоннами, я заподозрил, что ходим по кругу.
– Джильдина, – позвал я, – Джильдина…
Она прорычала зло, не оборачиваясь:
– Ну что еще?
– Эта пещера… что-то слишком знакома…
Она рыкнула еще злее:
– Знаю.
– Мы… ходим по кругу?
Я думал, убьет за такое сомнение в ее компетентности, но она лишь бросила зло:
– Да. Но я ищу в стенах какой-то ход. Должен же быть выход! Как-то же прошел однажды тот, который повидал даже подземные моря…
