Ради памяти Шейда.
— Ладно, если это поможет мне избавиться от занудного протокола, я согласна.
Внезапно Кол отпрянул от своего мотоцикла. От его рук исходил жар, а глаза светились.
— За нами следят.
Я не стала задавать принцу глупых вопросов. У него инстинкты воина, но что, спрашивается, может ему здесь угрожать? Чего можно бояться в поселке, где живут бедные люди, наверняка уже давно спящие в своих постелях?
«Этот поселок полон мятежников», — напомнила я себе.
Но из-за деревьев выступила не Фарли во главе ватаги вооруженных революционеров, а Килорн. Я и забыла, какой он пронырливый, как легко умеет красться в темноте.
Огонь вокруг ладоней принца погас. Поднялся дым.
— Ты?
Килорн перевел взгляд с меня на Кола и почтительно склонил голову.
— Прошу прощения, ваше высочество.
Вместо того чтобы все отрицать, принц приосанился, чтобы выглядеть подобающим образом. В конце концов, со временем он станет королем. Не ответив, он подошел к тайнику и извлек из-под веток свой мотоцикл. Но я чувствовала, что принц исподтишка следит за мной и Килорном.
— Ты серьезно? — с видом раненого животного произнес мой приятель. — Ты нас покидаешь? Ты хочешь стать одной из них?
Слова были больнее пощечин.
Я хотела сказать ему, что у меня просто нет другого выбора, но не имела права.
— Ты и сам видел, что там случилось… Они смогут мне помочь. Я буду там, где должна быть.
Я дивилась тому, с какой легкостью научилась лгать. Однажды наступит день, и я настолько преуспею в этом искусстве, что смогу убедить себя в том, что счастлива.
Килорн отрицательно мотнул головой и схватил меня за руку, словно мог силой затащить обратно в прошлое. Сейчас тогдашние наши тревоги казались просто ничтожными по сравнению с тем, что ждало впереди.
— Твое место здесь!
— Мара! — терпеливо, но настойчиво позвал меня Кол.
Он уже уселся на свой мотоцикл.
— Мне надо идти.
Я хотела проскользнуть мимо Килорна, но парень мне не позволил. Он всегда был сильнее меня физически. Я попыталась вырвать руку из его захвата, но не смогла.
— Мара! Пожалуйста…
А затем нас окутала волна тепла, похожая на то ощущение, как если бы мы долго сидели на солнцепеке.
— Отпусти ее! — пророкотал Кол, появляясь рядом со мной.
От него распространялся такой жар, что я чувствовала, как движется вокруг меня воздух. Я видела, что еще немного, и принц потеряет контроль над собой.
Лицо Килорна исказилось. Он хотел броситься в бой, но, как и я, мой приятель был вором. Крысы знают, когда можно драться, а когда нужно бросаться наутек. С явной неохотой Килорн разжал руку. Его пальцы на прощание скользнули по моей коже. Вполне возможно, больше мы никогда не увидимся.
Температура воздуха упала, но принц не отступил. Я невеста его брата, и его долг — обеспечить мою безопасность.
— Ты заключила сделку. Ты спасла меня от армии, — чуть слышно произнес Килорн, наконец догадавшись о цене, заплаченной мною. — У тебя дурная привычка меня спасать.
Я лишь слегка кивнула головой и натянула на голову шлем, не желая, чтобы Килорн видел, что я плачу. Словно одеревенев, я послушно побрела за Колом, а затем села на сиденье позади принца.
Вздрогнув, Килорн отпрянул, когда двигатель мотоцикла взревел. А потом он самодовольно улыбнулся. Прежде всякий раз, завидев такую вот ухмылку на его лице, я невольно испытывала непреодолимое желание дать ему по морде.
— Я передам Фарли от тебя привет.
Мотоцикл взревел, словно дикий зверь, унося меня прочь от Килорна, Свай и всей моей прошлой жизни. Страх, подобно яду, распространился по всему моему телу от макушки головы и до кончиков пальцев на ногах. Вот только боялась я не за себя, а за Килорна. Этот дурак собирается совершить очередную глупость.
Он отыщет Фарли и присоединится к ней в борьбе.
Глава 15
Следующим утром, открыв глаза, я увидела фигуру человека, застывшего у изголовья моей кровати.
Ну вот! Я сбежала, нарушила правила, и теперь они меня убьют.
Сдаваться без боя я не собиралась.
Прежде чем у незнакомца появился хоть один шанс, я выскочила из кровати, готовая защищать себя до последнего. Мои мышцы напряглись, когда знакомая сила, жужжа, начала зарождаться во мне. Но это был не убийца, а женщина в красной униформе, которую я тотчас же узнала.
Уолш, в отличие от меня, внешне осталась такой же, как прежде. Женщина стояла возле металлической тележки-подноса, на котором разложены были хлеб, чай и все остальное, чего может захотеться мне на завтрак. Очень ответственная служанка: губы плотно сжаты, а вот глаза взывают ко мне. Взгляд Уолш переместился на мою руку, по которой бегали уже хорошо знакомые мне искорки. Я стряхнула их, а затем слегка провела рукой по венам, загоняя энергию обратно под кожу.
— Извини, — отходя подальше от женщины, произнесла я.
Она молчала.
— Уолш…
Но служанка суетилась возле подноса, а затем, к моему величайшему удивлению, прошептала несколько слов, ставших для меня одновременно молитвой и проклятием: «Красный рассвет, когда мы восстанем все вместе».
Прежде чем я ответила, прежде чем мое недоумение стало заметным, Уолш дала мне чашку.
— Подожди…
Я протянула к ней руку, но молодая женщина, увернувшись, согнулась в низком поклоне.
— Миледи, — произнесла она, резко обрывая так и не начавшуюся беседу.
Я позволила ей уйти, провожая долгим взглядом, пока ничего не осталось, кроме эха не высказанных ею слов.
И Уолш причастна к «Алой страже»!
Чашка показалась на удивление холодной на ощупь.
Опустив взгляд, я увидела, что там не чай, а вода. На дне чашки покоился клочок бумаги, над которым поднималось облачко чернил. Пока чернила расплывались, я успела прочитать послание, а потом вода растворила и смыла малейшие следы надписи, оставив после себя лишь раскисший клочок бумаги, плавающий в сероватой жидкости. Никакого свидетельства моего первого серьезного поступка на стезе бунтарства не осталось.
Содержание записки запомнить было нетрудно. Всего-то два слова.
В полночь.
Осознание того, что связная живет совсем рядом, должно было, по замыслу, меня успокоить, но вместо этого я почувствовала, что дрожу. Не исключено, что кроме камер за мной шпионит здесь еще что-то.
Сегодня меня ждала еще одна записка. На моем ночном столике лежал новый распорядок дня, написанный действующим мне на нервы идеальным почерком королевы.
