Или, быть может, меня заранее подготавливали к подобному концу? Трагический инцидент на тренировке… Очередная ложь, выдуманная королевой… Подходящая смерть для девушки, которая заняла не свое место в обществе. Это ловушка, в которую я сама же себя завела.
Игра окончится, и все, что я люблю, будет потеряно.
— Леди Титанос — дочь погибшего героя, а вы над ней насмехаетесь, — бросая на девушек гневные взгляды, произнес Кол.
А они, кажется, на самом деле про себя посмеивались над его неуклюжими попытками меня защитить. Может, он и был прирожденным бойцом, но когда дело доходило до слов…
Соня же, наоборот, по полной использовала свое врожденное коварство и двуличие. Если принц был непобедимым воином на арене, она являлась воительницей слова и с пугающей легкостью исказила смысл сказанного Колом.
— Дочь генерала обязана хорошо показать себя на ринге. Если на то пошло, это Евангелине стоит бояться.
— Ее не генерал воспитывал. Не глупи, — фыркнул Мейвен.
В деле словесных баталий он на голову превосходил брата, но я не могла себе позволить, чтобы за меня вступались другие, по крайней мере, когда дело касается этих девчонок.
— Я драться не буду, — заявила я. — Вызывай кого-нибудь другого.
Когда Евангелина улыбнулась, ее белые зубы сверкнули в хищном оскале. Мои инстинкты тотчас же забили тревогу. У меня оставалось совсем немного времени, чтобы пригнуться. Нож пролетел над головой в том месте, где только что было мое горло.
— Я вызываю тебя! — крикнула она.
Очередной нож полетел в мою сторону. Она выхватила еще по ножу, готовясь исполосовать меня ими.
— Евангелина, стой! — крикнул Мейвен.
Кол помог мне подняться на ноги. Его глаза светились тревогой. Кровь пела во мне из-за всплеска адреналина. Ее стук в ушах заглушал его слова, но я все же кое-что расслышала сквозь шум.
— Ты быстра… Погоняй ее… Не бойся…
Еще один нож вонзился в пол у моих ног.
— Нельзя, чтобы она увидела цвет твоей крови.
Через его плечо я видела, как Евангелина беснуется, словно дикая кошка. Ножи сверкали в ее руках. До меня дошло, что никто, даже принцы, не смогут ее сейчас остановить. У меня не осталось иного выхода. Я не имею права на проигрыш.
Молния, вырвавшись из руки, пронзила воздух, покорная моей воле. Она ударила Евангелину прямиком в грудь и отбросила ее тело назад. Девушка ударилась о стену ограждения арены, но вместо злости я увидела на ее лице выражение радостного удовлетворения.
— Я тебя не задержу, маленькая девочка-молния, — прохрипела она, вытирая бегущую из уголка рта струйку серебряной крови.
Окружающие посторонились, не сводя глаз с нас двоих. Не исключено, что вскоре они увидят меня мертвой.
«Нет, — приказала я себе. — Я не имею права на проигрыш».
Я сосредоточилась. Мое ощущение силы увеличилось во сто крат. Я даже не заметила, как двигаются вокруг меня стены: это Провос в мгновение переделал арену, оградив меня, красную девушку, и это улыбающееся серебряное чудовище.
Евангелина ухмыльнулась. Тоненькие кусочки металла отслаивались от покрытия пола, послушно принимая нужную ей форму. Металл гнулся, извивался, превращаясь в оживший кошмар. О метательных ножах Евангелина позабыла, полностью отдавшись новой тактике. Металлические твари, созданные ее больной фантазией, отовсюду сбегались к своей госпоже. Каждая тварь наделена была восьмью острейшими ножками-лезвиями. Твари нетерпеливо перебирали лапками, ожидая, когда им позволят наброситься на меня и изорвать на куски. Пауки. Ужас пробежал по моей коже. Вот они устремились в мою сторону.
Искры, зародившись между моими пальцами, сверкали все ярче. Лампы в тренировочном зале принялись мигать, отдавая мне всю свою энергию. Так сухая губка впитывает в себя воду. Сила накапливалась, бежала по всему моему телу, подчиняясь осознанию рискованности моего положения. Я здесь не умру.
На противоположной стороне арены Мейвен улыбался, но его лицо побледнело. Он явно испугался. Кол не двинулся с места. Настоящий воин и бровью не поведет до тех пор, пока сражение не закончится.
— На чьей стороне преимущество? — спросил инструктор Арвен. — У Марины или Евангелины?
Никто не поднял руки, даже подруги Евангелины. Они лишь в замешательстве переглядывались, видя, как растет наша сила.
Улыбка на лице Евангелины увяла. Она слишком уж привыкла быть лучшей из лучших. Она свыклась с тем, что все ее боятся. Теперь Евангелина рассердилась не на шутку.
Лампы все мигали и мигали. Тело мое жужжало, словно провод под сильнейшим напряжением. В перемежевывающейся вспышками света темноте ножки металлических пауков стучали по полу в устрашающем ритме.
А потом все исчезло, кроме страха, силы и энергии, бурлящей в моих венах.
Тьма и свет сменяли друг друга в странной битве мерцающих цветов. Мои молнии пронзили тьму белым и красным огнем, поражая на своем пути металлических пауков. Совет Кола звучал в моей голове. Я принялась передвигаться, ни на секунду не задерживаясь на одном месте, не давая Евангелине ни единого шанса. Она старалась уберечь своих пауков от моих убийственных искр, и те уклонялись так ловко, как только могли. Искореженный металл полоснул по моей руке, но кожаный костюм выдержал. Она была быстрой, но я двигалась быстрее, несмотря на кишащих у моих ног металлических тварей. На долю секунды ее серебряная коса, так часто доводившая меня до бешенства, попала мне в руку. Евангелина вырвалась, но я все же ее достала. Я побеждаю.
Я слышала, как Мейвен, перекрывая лязг металла и ободрительный рев присутствующих, прокричал мне, чтобы я скорее ее кончала. Свет вновь мигнул. На долю секунды Евангелина исчезла. Я чувствовала себя одной из них. Сила и могущество! Теперь я знала, что ощущаешь, когда можешь то, чего не дано миллионам обычных людей. Евангелина чувствует это ежедневно. Теперь настала моя очередь. Я научу тебя испытывать страх.
Удар пришелся мне по спине. Боль резанула по всему моему телу. Колени подогнулись, и я распласталась на полу. Евангелина замерла надо мною. Улыбка сверкала из-за спадающих на лицо спутанных волос.
— Что и требовалось доказать, — выплюнула она.
Мои ноги действовали сами по себе, повторяя отработанный сотни раз в переулках Свай прием. Пару раз и на Килорне пришлось потренироваться. Я поддела ступней ее ногу, и Евангелина грохнулась на пол. Несмотря на боль в спине, в следующую секунду я оказалась на ней сверху. Мои руки разрывались от жгучей энергии. Я впилась ими Евангелине в лицо. Боль пронзила до костей, но я не отдернула руки. Я жаждала сладкой серебряной крови.
— Каких тебе доказательств еще надо? — заорала я, громоздясь на ней.
Несмотря на разбитые губы, Евангелина рассмеялась. Звук ее смеха был заглушен металлическим скрежетом. Вокруг нас ожили до того безвольно валяющиеся на полу металлические пауки. Их тела начали трансформироваться, срастаясь вместе и образуя страшную, испускающую дым металлическую тварь.
