Все погибли во время патрулирования, убиты озерщиками или по ошибке погибли от рук своих товарищей, за исключением случаев скоропалительной казни без каких-то весомых фактических обвинений. Всех их перевели в легион «Шторм» всего за несколько недель до гибели. После смерти их тела были «потеряны» или уничтожены тем или иным способом. В чем тут дело? Легион «Шторм» — не эскадрон смерти. Сотни красных служат под началом генерала Игри, и только некоторые умирают при странных обстоятельствах. Почему пострадали именно эти двадцать семь?
Впервые я порадовался существованию базы данных о крови. Хотя эти люди уже давно мертвы, образчики их крови до сих пор хранятся там. Мара! Я должен перед вами извиниться за то, что не был до конца откровенен. Вы мне доверяли. Я вам помогал, но помощь моя бескорыстной не была. Я очень любознательный человек, а вы представляли собой самую большую загадку, с которой я сталкивался за всю свою жизнь. Я не смог сдержаться и сравнил вашу кровь с их кровью. В вашей крови и крови мертвых солдат есть кое-что общее, что отличает вас от других людей.
Я не удивлен, что другие этого не заметили, так как они не знали, где и что искать. А вот я знал, что ищу, поэтому без труда отыскал. Ваша кровь красного цвета, но она не похожа на обычную кровь красных. В ней есть нечто такое, чего никто прежде не видел. И это же было в крови двадцати семи убитых. Эта мутация могла вызвать изменения, благодаря которым вы стали тем, кем стали.
Вы не уникальны, Мара. Вы не одиноки. Вы являетесь всего лишь первой, кого защитила общественная огласка, первой, кого они не убили и не спрятали потом концы в воду. Как ваши предшественники, вы одновременно являетесь красной и серебряной. Скажу больше: вы сильнее красной и серебряной, вместе взятых.
Мне кажется, что будущее принадлежит таким, как вы. Вы предвещаете собой новый рассвет для человечества.
И еще… Если до вас уже было зарегистрировано двадцать семь похожих случаев, то людей с такими данными должно быть гораздо больше.
Я замерла… Я онемела… Я одновременно чувствовала все и ничего… Другие, похожие на меня…
Воспользовавшись параметрами мутации вашей крови, я прошелся по базе данных, выискивая похожие случаи. Далее я прилагаю полный список всех, кого я нашел.
Вы и сами должны понимать всю важность этой информации, ее значение для вас и всего мира. Передайте этот список тем, кому доверяете. Пусть их отыщут, защитят и обучат, ибо не пройдет много времени, как кто-то менее дружелюбно настроенный, чем я, выйдет на их след.
На этом послание Джулиана обрывалось. Далее следовал список, при виде которого руки у меня задрожали. Там были имена и адреса… Много имен и адресов… И все ожидали, когда их найдут и научат сражаться.
У меня в мозгу бушевал пожар. Другие… Много других… Слова Джулиана плыли у меня перед глазами, опаляя душу.
Скажу больше: вы сильнее красной и серебряной, вместе взятых.
Небольшого формата записная книжечка удобно поместилась в кармане моего жакета, совсем близко от сердца. Но прежде, чем я смогла найти Мейвена и сообщить ему об открытии Джулиана, меня перехватил Кол. Коронный принц поджидал меня в гостиной, очень похожей на ту гостиную, в которой он учил меня танцам. Вот только время для лунного света и музыки осталось в прошлом. Прежде я желала всего того, что он мог бы мне дать, а теперь от одного вида принца у меня неприятно сводило живот. Кол заметил мое отвращение, хотя я очень старалась его скрыть.
— Ты на меня сердита, — констатировал он.
— Нет.
— Не лги, — зло блеснув глазами, вдруг повысил он голос. — Два дня назад ты меня поцеловала, а теперь даже не смотришь в мою сторону.
Не лги… Со времени нашего знакомства я только тем и занимаюсь, что лгу.
— Я обручена с твоим братом, — отстраняясь, сказала я.
Кол небрежно отмахнулся.
— Прежде это тебе не мешало. Что изменилось?
Мне хотелось закричать: «Я поняла, кто ты на самом деле! Ты не благородный воин, не идеальный принц и даже не сбитый с толку юноша, которым притворялся! Ты стараешься бороться со своей сущностью, но ты такой же, как другие!»
— Это из-за террористов?
Мои зубы чуть слышно заскрипели.
— Бунтовщиков.
— Они убили ни в чем не повинных людей, даже детей не пощадили. То, что я сделал, то, что я приказал хранителям, было восстановлением справедливости.
— И чего ты добился, пытая их? Ты узнал их имена, сколько их? Ты хотя бы поинтересовался, чего они хотят? Ты хоть раз выслушал их?
Кол тяжело вздохнул.
— Я понимаю, что у тебя есть причины им симпатизировать, но методы этих террористов…
— Их методы — следствие вашего неправедного правления. Вы заставляете нас тяжело работать, истекать кровью, умирать на ваших войнах и фабриках, отдавать свои жизни ради удобств и комфорта, на которые вы не обращаете вообще никакого внимания. И все это из-за того, что мы другие. Как вы можете ожидать от нас покорности?
Кол дернулся. По его щеке пробежал нервный тик. Он не знал, что мне ответить.
— Единственная причина того, что мне не суждено погибнуть в какой-нибудь траншее, заключается в том, что ты меня пожалел. Единственная причина того, что ты меня сейчас слушаешь, — в том, что благодаря невероятному чуду я обрела этот мой дар.
С ленивым видом я заставила искры пробежать у меня по руке. Теперь я уже не могла представить себе жизни без силы, но я, по крайней мере, еще помнила это время.
— И в твоей власти все это остановить, Кол. Со временем ты станешь королем и сможешь прекратить войну. Этим ты спасешь тысячи, нет, миллионы жизней. А еще в твоей власти будет избавить следующие поколения от оков почетного рабства. Подумай об этом.
Что-то сломалось в Коле, и пламя негодования, с которым он недавно спорил со мной, угасло само собой. Он направился к окну. Руки заложены за спину. Восходящее солнце освещало его лицо. Спина была в тени. Он показался мне стоящим на перепутье между двумя мирами. В глубине души я понимала, что так оно и есть. Та часть меня, меньшая часть, которой небезразличен был Кол, хотела уменьшить расстояние, возникшее между нами, но я не совершила этой глупости. Я не влюбленная девчонка.
— Когда-то я об этом подумывал, — сказал принц, — но это приведет к открытому недовольству с обеих сторон. Я не хочу войти в историю как король, разрушивший страну. Это мое наследие, наследие моего отца, и я о нем позабочусь.
От принца исходил несильный жар. Я видела, как нагретый воздух колышется на фоне окна.
— Ты готова пожертвовать жизнями миллионов ради чьей-то мечты?
Миллионы жизней. В моей памяти всплыли трупы детей Беликоса Леролана, лежащие подле отца. А потом я увидела лица других: Шейда, отца Килорна, солдат, которые погибли на этой войне.
— «Алая стража» не остановится, — тихо произнесла я, прекрасно видя, что Кол меня не слушает. — Они, конечно, виноваты, но и ты тоже, принц. Кровь погибших не только на их, но и на твоих руках.
